Райчел Мид - Академия вампиров. Ледяной укус

— И за ней, в частности.

Когда нас, к его удовлетворению, крепко связали, он отдал остальным бандитам еще несколько приказов и ушел, громко хлопнув дверью. Пока он поднимался по лестнице, эхо шагов отдавалось по всему дому. Потом наступила тишина.

Мы сидели, глядя друг на друга. Спустя несколько минут Мия всхлипнула и прошептала.

— Что вы собираетесь…

— Заткнись! — проворчал один из бандитов и сделал предостерегающий шаг в ее сторону.

Она побледнела и съежилась, но, судя по ее виду, готова была продолжить. Я поймала ее взгляд и покачала головой. Она больше не произнесла ни слова, только глаза были широко распахнуты и губы дрожали.

Нет ничего хуже, чем ждать, не зная, что произойдет дальше. Собственное воображение может оказаться беспощаднее любого тюремщика. Поскольку охранники вообще не разговаривали с нами и уж тем более не сообщали, что у них для нас припасено, перед моим внутренним взором развертывались сценарии один ужаснее другого. Первая угроза — пистолеты; я пыталась представить себе, как ощущается входящая в тело пуля. Больно, скорее всего. И как они будут нас расстреливать? В сердце или в голову? Быстрая смерть. А если, к примеру, в живот? Медленная, мучительная смерть. Я содрогнулась, представив, как жизнь по капле истекает из меня. Эти «кровавые» мысли вызвали в памяти дом Бадика: может, бандиты перережут нам горло? Не сомневаюсь, у них есть не только пистолеты, но и ножи.

Конечно, я удивлялась, почему мы все еще живы. Ясное дело, им что-то нужно от нас, но что? Они не задавали вопросов — следовательно, информация им не требовалась. И они люди. Что может понадобиться от нас людям? Обычно мы опасались столкновения с каким-нибудь безумным убийцей или тем, кто жаждет ставить на нас эксперименты. Эти, похоже, не относились ни к тем ни к другим.

Так чего же они хотят? Зачем мы здесь? Снова и снова я воображала ужасные, просто отвратительные вещи. И, судя по физиономиям моих друзей, с ними происходило то же самое. Комнату наполнял запах пота и страха. Я потеряла счет времени и внезапно оказалась вырвана из собственных жутких фантазий звуком шагов на лестнице. В комнату вошел лидер похитителей. Остальные тут же подтянулись, чувствовалось, что они напряжены. О господи! Вот оно, осознала я. То, чего мы ждали.

— Да, сэр, — говорил лидер. — Они здесь, как вы и хотели.

В конце концов до меня дошло. За этим похищением кто-то стоял. Меня охватила паника. Я должна сбежать!

— Выпусти нас отсюда! — завопила я, пытаясь разорвать свои путы. — Выпусти нас отсюда, сукин…

Я оборвала себя, внутренне съежившись. В горле пересохло. Сердце забилось с перебоями. Охранник ввел в комнату мужчину и женщину, которых я не знала. Но одно я поняла: это…

…стригои.

Реальные, живые — ну образно говоря — стригои. Внезапно все встало на свои места. Отчеты о происходящем в Спокане оказались не просто точны. Случилось то, чего мы опасались, — стригои работают вместе с людьми. Это меняет все. Дневной свет больше не обеспечивает безопасности. Ни о какой безопасности любого из нас вообще больше речи не идет. Хуже того, я поняла, что это, наверное, те самые мерзавцы стригои, которые с помощью людей напали на две моройские семьи. Снова нахлынули ужасные воспоминания: тела и кровь повсюду. Желчь подступила к горлу, и я попыталась переключиться на настоящее, хотя оно и не сулило ничего хорошего.

У мороев бледная кожа, которая легко краснеет и обгорает. Но эти вампиры… кожа у них окапалась белая-белая, как будто выкрашенная меловым раствором. Вокруг зрачка — красный кружок, подтверждающий, какими именно монстрами они были.

Женщина, по правде говоря, напомнила мне Наталью — мою бедную подружку, чей отец угомонил ее стать стригоем. Спустя несколько мгновений я поняла, что на самом деле они вовсе не похожи. Женщина невысокого роста, с неумело обесцвеченными темными волосами, скорее всего, до обращения была человеком. Ощущение же сходства объяснялось тем, что она тоже была «свежим» стригоем — как Наталья. Это стало очевидно, когда я сравнила ее со стригоем-мужчиной. В лице женщины еще оставалась жизнь, пусть совсем немного. Его же лицо… было лицом смерти.

В его лице отсутствовали какие-либо эмоции, окрашенные теплом и мягкостью. Выражение холодной расчетливости, с оттенком злобного удивления — вот и все. Высокий, типа Дмитрия, и стройный, что свидетельствовало о его изначально моройской природе. Черные волосы до плеч выделялись на фоне яркой алой рубашки. Глаза такие темные, что, не будь в них красных кругов, было бы невозможно сказать, где кончается зрачок и начинается радужная оболочка.

Один из охранников с силой толкнул меня, хотя я и молчала, и посмотрел на стригоя-мужчину.

— Вставить ей кляп?

Внезапно я осознала, что вжимаюсь в спинку кресла, бессознательно стремясь оказаться как можно дальше от стригоя. Он тоже осознал это, и тонкая улыбка тронула его губы.

— Нет, — ответил он низким, вкрадчивым голосом. — Я не против послушать, что она желает сказать. — Он вскинул бровь, не спуская с меня взгляда. — Пожалуйста, продолжай.

Я сглотнула.

— Нет? Нечего добавить? Хорошо. Если что-нибудь еще придет в голову, можешь высказываться свободно.

— Исайя, — воскликнула женщина, — почему ты держишь их здесь? Почему не связываешься с остальными?

— Елена, Елена, — пробормотал Исайя. — Веди себя хорошо. Я не собираюсь упускать шанс порадовать себя двумя мороями и… — он зашел за кресло и приподнял мои волосы, заставив меня содрогнуться, потом он точно так же осмотрел шеи Мейсона и Эдди, — и тремя полукровками-дампирами.

Он произнес эти слова с почти счастливым вздохом, и до меня дошло, что он проверял, есть ли на нас татуировки стражей.

Прошагав к Мие и Кристиану, Исайя остановился, положив руку на бедро и внимательно разглядывая их. Мия лишь мгновение смотрела ему и глаза и тут же отвернулась. Чувствовалось, что Кристиан испуган, но он все же заставил себя не отводить взгляда. Я испытала чувство гордости за него.

— Посмотри на эти глаза, Елена. — Она подошла и встала рядом с Исайей. — Бледно-голубые. Как лед. Как аквамарины. Такие бывают почти исключительно в королевских семьях. Бадика. Онера. Некоторые из Зеклосов.

— Озера, — сказал Кристиан, явно стремясь показать, что не испытывает страха.

— Правда? Не может быть… — Исайя наклонился ближе к Кристиану. — Хотя возраст соответствующий… и эти волосы… — Он улыбнулся. — Сын Лукаса и Мойры?

Кристиан промолчал, но выражение его лица подтверждало эту догадку.

— Я знал твоих родителей. Замечательные люди. Не имеющие себе равных. Их гибель — позор… но… осмелюсь сказать, они сами навлекли ее на себя. Я говорил им, чтобы они не возвращались за тобой. Пытаться пробудить тебя, такого юного, было бы пустой тратой времени. Они отвечали, что просто хотят держать тебя поблизости, а пробудят, когда ты станешь постарше. Я предостерегал их, что это может плохо обернуться, но… — Он пожал плечами. Термин «пробуждать» стригои использовали в разговорах друг с другом, имея в виду обращение. Он нес в себе почти религиозный оттенок. — Они не послушались, и случилась беда.