Линкольн Чайлд - Танец смерти

– Факты таковы: Пендергаст – главный подозреваемый в четырех убийствах. Первое совершено в Новом Орлеане, второе – в штате Колумбия и еще два – в Нью-Йорке. У нас есть ДНК и волокна со всех четырех мест преступлений. Мы работаем в сотрудничестве с местными властями.

Синглтон бросил на Хейворд многозначительный взгляд. Представление Коффи о «сотрудничестве» заключалось в том, что он направил к ней в кабинет фалангу агентов ФБР, они поджаривали ее людей и забирали вещдоки, какие попадут на глаза.

– Совершенно ясно, что мы имеем дело с психически неуравновешенным индивидом. Это подтверждает психологический анализ. Весьма вероятно, что он планирует новые убийства. Вчера его видели в аэропорту Кеннеди, где он ускользнул от охранников и полицейских, украл автомобиль, сдающийся в аренду, и уехал. Собственный «роллс-ройс» оставил на стоянке.

В комнате зашептались, кто-то насмешливо улыбнулся, кто-то смотрел мрачно. Пендергаст, похоже, приобрел много врагов в ФБР.

– Существуют неподтвержденные свидетельства, согласно которым Пендергаста видели ночью и сегодня утром в нескольких магазинах и на заправочных станциях Саффолка и Нассау. Мы сейчас проверяем эти сведения. Пендергаст не один. Предположительно, с ним лейтенант полиции Винсент Д'Агоста. Я только что слышал новость о бешеной погоне, состоявшейся в окрестностях Саутгемптона. Судя по показаниям полиции, они преследовали Пендергаста и Д'Агосту.

Хейворд поерзала в кресле. Синглтон смотрел прямо перед собой.

– В настоящий момент наши люди обыскивают квартиру Пендергаста на 72-й улице и его дом в Новом Орлеане. От вас требуются любые сведения, способные пролить свет на его дальнейшие передвижения. Мы создаем структуру, которая позволит нам быстро передавать новую информацию. Ситуация стремительно развивается, и мы должны быть готовы к перемене нашей стратегии.

Коффи кивнул помощникам. Те пошли вокруг стола, раздавая красные папки. Хейворд обратила внимание, что ни ей, ни Синглтону папки не дали. Она предполагала, что собрание будет рабочим, но оказалось, что специальный агент Коффи, поставленный в качестве руководителя, имеет собственные идеи относительно того, как следует вести дело, и никакая подсказка ему не требуется.

– В этих папках вы обнаружите инструкции и задания. Работать будете в командах, к каждой команде приписано шесть агентов. Прежде всего необходимо выяснить, что делал Пендергаст в последние двадцать четыре часа. Ищите зацепки, заманите его в наши сети. Мы не знаем, почему он ездил по Лонг-Айленду, почему заходил на автозаправки. Люди, с которыми мы говорили, утверждают, что он кого-то разыскивал. Пусть каждая команда ежечасно докладывает мне либо специальным агентам Бруксу и Рабинеру.

Коффи тяжело поднялся, окинул стол злобным взглядом.

– Я не собираюсь сластить пилюлю. Пендергаст – один из нас. Он знает все наши приемы. Даже если покажется, что мы его прихватили на восточном побережье Лонг-Айленда, он всегда может от нас улизнуть. Вот почему мы бросили на это дело все силы Бюро. Необходимо схватить мерзавца, немедленно. На кон поставлена репутация Бюро.

Он снова оглядел стол.

– Есть вопросы?

– Да, – сказала Хейворд.

На нее обратились все взгляды. Выступать она не собиралась, и это слово вырвалось неожиданно для нее самой.

Коффи сощурил маленькие глазки до размера булавочных головок.

– Капитан... э... Хейворд, если не ошибаюсь?

Она кивнула.

– Прошу вас.

– Вы не сказали, в чем состоит роль нью-йоркской полиции.

Коффи вскинул брови.

– Роль?

– Вот именно. Я теперь знаю, что должно делать ФБР, однако о сотрудничестве с полицией, о котором вы упомянули в самом начале, ничего не было сказано.

– Лейтенант Хейворд, судя по последней поступившей к нам информации – если вы слушали меня внимательно, – Пендергаст находится в Саффолке. Там вы вряд ли сможете для нас что-то сделать.

– Верно. Но здесь у нас на Манхэттене десятки детективов, знакомых с делом. Они вели его на всех стадиях и добыли вещественные доказательства...

– Лейтенант, – прервал ее Коффи, – никто не может быть более благодарен нью-йоркской полиции за расследование, чем я. – Благодарным тем не менее он не выглядел, напротив, казался еще более злым, чем в начале собрания. – В настоящий момент, однако, дело вышло за пределы вашей юрисдикции.

– В настоящий момент – да. Но он всегда может вернуться в город. И учитывая, что агент Пендергаст разыскивается за два убийства, которые я расследую, мне хотелось бы быть уверенной, что, когда он объявится, мы будем присутствовать при допросе...

– Давайте не забегать вперед, – отрезал Коффи. – Этот человек пока на свободе. Есть еще вопросы?

Все молчали.

– Хорошо. Тогда скажу напоследок. – Коффи заговорил совсем тихо. – Я хочу, чтобы все проявили бдительность. Пендергаст вооружен, готов на все и чрезвычайно опасен. Если окажет сопротивление, примените оружие. Иными словами, стреляйте в сукина сына. Стреляйте на поражение.

Джордж Каплан вышел из особняка Грамерси-парка [31] Грамерси-парк – осколок «старого Нью-Йорка» – небольшой парк на Лексингтон-авеню и 21-й улице. Отличается тем, что право входа в него имеют только жильцы окружающих парк старинных особняков, имеющие ключи от высоких железных ворот, ведущих в этот частный парк. , постоял с минуту на ступеньках, поправил кашемировое пальто, сдул воображаемую пылинку, поправил безупречно повязанный галстук, похлопал по карманам, вдохнул морозный январский воздух и спустился. Район был спокойный, его дом смотрел в парк, где даже в холодную погоду по извилистым дорожкам гуляли матери с детьми. Их веселые голоса слышны были из-за голых деревьев.

Каплан буквально дрожал от нетерпения. Телефонный звонок был столь же неожиданным, сколь и радостным. Большинство специалистов в области драгоценных камней проживали всю свою жизнь, не имея возможности заглянуть в глубину камня, столь редкого и знаменитого, как Сердце Люцифера. Он, разумеется, видел его в музее за толстым стеклом, при отвратительном освещении, но до сих пор и не догадывался, почему освещение было столь плохим. Будь оно нормальным, некоторые эксперты – и он в их числе – поняли бы, что перед ними фальшивка. Очень хорошая подделка, разумеется. Бриллиант там лежал настоящий, его обработали лучами, чтобы получить необычный коричный цвет. Каплан за сорок лет работы научился отличать фальшивку. Теперь он упрекал себя за то, что не догадался: бриллиант, подобный Сердцу Люцифера, просто не мог быть выставлен на всеобщее обозрение. Ни одна компания не застраховала бы знаменитый камень, находящийся в постоянной экспозиции в известном всем месте.