Виталий Абоян - Мёртвая жизнь [litres]

– Как думаете, – спросил Грац, не сводя глаз с изображения, – что это?

Гертруда пожала плечами.

– Какое-то отверстие для сброса, – высказал предположение Захар. Он подумал: что можно сбрасывать через дыру такого диаметра на космическом корабле? Никаких вариантов не придумалось.

– Может, это что-то вроде кишечной трубки. Терминальный отдел, чтобы избавляться от продуктов… метаболизма? – сказал Клюгштайн.

«Биологическая точка зрения? А ведь это не лишено смысла, – подумал Захар. – Биолог видел сходство с функциями живого организма. Уж не думает ли он, что эта громадина живая?»

Лившиц внезапно захохотал в голос. Он смеялся так, что по щекам потекли слезы.

– Что с вами? – неприязненно осведомился Грац.

– Я так и знал, – захлебываясь от смеха, проговорил внеземелец, – что это большая космическая задница. Молодец, Фриц! Здорово вы их!

Клюгштайн виновато посмотрел на Станислава.

– Я не имел в виду… – начал он.

– Оставьте, Фриц, – бросив на Лившица злобный взгляд, сказал Грац, – совершенно незачем оправдываться. Мы понимаем, что вы имели в виду.

Дыра в гладком корпусе Хозяина Тьмы имела диаметр тридцать с лишним метров. Края ее закруглялись внутрь, плавно и не совсем равномерно, отчего создавалось впечатление, что отверстие не просверлили или собрали в таком виде из деталей, а вылепили, вдавив внутрь материал, из которого сделан весь корабль, гигантским пальцем.

Кибер висел точно в центре, в нескольких метрах от жерла тоннеля, ожидая распоряжений хозяев. Ему было все равно, он не ведал сомнений и страхов. Только слабый инстинкт самосохранения, заложенный в его недоразвитый мозг создателями, позволял принимать решения самостоятельно, отклоняясь от поставленной задачи ровно настолько, насколько необходимо, чтобы остаться в живых.

Захар мысленно отдал команду киберу войти в ход. Креветка шевельнула лапками и, выпустив струю газа, медленно двинулась внутрь. Можно подключиться к восприятию робота, прочувствовать все движения, смотреть его глазами, намного более совершенными, чем глаза человека, но Захар не хотел этого. Ему было боязно оказаться в корабле чужих. Даже виртуальное погружение в этого монстра казалось Захару пугающей авантюрой.

Кибер продвигался вперед – никакой реакции со стороны Хозяина Тьмы. Радиодиапазон молчал. Световых эффектов тоже не наблюдалось – гигантский объект оправдывал данное ему людьми имя.

Прожекторы ремонтника шарили по стенкам тоннеля, освещая нутро исполинского корабля. Сколько времени прошло с тех пор, когда здесь последний раз бывали лучи света? Захар отчего-то был уверен, что очень-очень много.

Тоннель сохранял диаметр постоянным. Однако стенки не были абсолютно гладкими – здесь то же, что и снаружи: неровности поверхности создавали стойкое впечатление, будто тоннель лепили руками.

Люди, будто загипнотизированные, смотрели на экран, сгрудившись в центре рубки, нависая друг над другом. Захар чувствовал, как волосы у него на макушке слабо шевелятся от дыхания стоящего над ним Лившица.

Каждый мог сесть за личный терминал, наблюдая трансляцию кибера на собственном отдельном экране, но что-то заставляло людей держаться вместе. Как в древние времена, когда грязные, туповатые обезьяны, которым спустя тысячелетия предстояло стать хозяевами собственной планеты, а потом пойти дальше, завоевав окрестный космос, жались к слабому огню, сгрудившись в кучу, прячась от хищников и ужасов, что вероломно подсовывала им ночь. Казалось, если они вместе – их не одолеть. Необходимость единения перед лицом опасности зашита у человека в генах, ее не вытравить оттуда. И она оправдывала себя все эти долгие и долгие годы.

– Только не трогай его, только не трогай, – шептал над головой Люциан.

Захар обернулся и так же тихо сказал:

– Ему запрещено входить в тактильный контакт без согласования со мной.

– И не разрешайте ему. Только не трогайте эту штуку.

На лице Лившица отпечатался отчетливый и легко читаемый страх. Сейчас ему были до лампочки все инструкции и запреты родного и горячо любимого института. Сейчас он просто боялся.

«А сам-то я тоже хорош», – подумал Захар, с усилием разжимая стиснутые до скрипа зубы.

Он украдкой глянул на остальных – у всех лица напряжены, руки сжаты в кулаки, мышцы натянуты канатами, будто в ожидании команды на старт. Люди готовы броситься бежать в любой момент, куда угодно, не разбирая дороги, лишь бы укрыться, спрятаться от неведомого и потенциально опасного мира чужих. Люди боялись, но настойчиво продолжали лезть внутрь Хозяина Тьмы. В этом весь род человеческий. Из интереса человек залезет куда угодно. Даже космическому черту… в задницу, как сказал внеземелец.

Робот продолжал медленно продвигаться в глубь инопланетного корабля, плавно вращая всеми фотофорами, умело освещая себе поля зрения прожекторами. Пока ничего интересного не наблюдалось – все та же унылая гладь. Захар посмотрел на отчеты, висящие в воздухе перед ним в его личной виртуальности. Все показатели в норме. Кибер прошел около сотни метров тоннеля.

– Вон там, впереди! – воскликнул Грац, показывая пальцем в глубь голоэкрана.

– Где?! – Лившиц рванулся вперед, отталкивая Захара и протискиваясь ближе к объемному изображению тоннеля. Его темные глаза распахнулись так широко, что, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит.

– Впереди, прямо перед носом кибера, – ответил Грац, не сводя взгляда с экрана. – Там что-то промелькнуло. Кто-то юркнул за…

Станислав замер, удивленный собственной догадкой.

– Точно, – сказала Гертруда, – впереди тоннель разветвляется. Там поворот. Или перекресток.

– Верно, – согласился Грац. – Что-то скрылось за поворотом. Оно юркнуло в ответвления тоннеля.

– Налево или направо? – неожиданно спросил Клюгштайн.

Захар безуспешно пытался отпихнуть внеземельца и вернуть утраченные позиции перед голоэкраном. Лившиц словно врос в пол рубки, широко расставив руки и вцепившись ими в гладкую поверхность консоли, на которой был закреплен экран. Похоже, он даже не заметил усилий кибертехника.

– Что вы имеете в виду? – Грац повернулся к биологу.

– Налево или направо прыгнуло то, что вы видели?

– На… – доктор пожал плечами, лицо его выражало замешательство. – Впрочем, не знаю.

– Давайте смотреть дальше, – сказал Клюгштайн. – Это все игры воображения: вы видели что-то, что убежало, но вы не можете сказать – куда.

– Но позвольте! – возмутился Грац. – Я видел это.

– Давайте смотреть дальше, – повторил биолог.

Захар, так и не отвоевавший у Люциана своего места, отдал команду киберу. Псевдокреветка шевельнула коротенькими ножками, выпустила струйку сжатого газа и плавно поплыла вперед.