Элли Купер - Калейдоскоп ужасов: Захватчик [сборник litres]

– Кимми, что ты делаешь! Прекрати! – воскликнула Беа.

Кимми не опустила рук, но повернулась, чтобы взглянуть на Беа. На ее лице читалась ярость.

– Как ты могла привести ее сюда? Ты мой друг, а это моя комната!

– Оливия тоже мой друг! Отпусти ее немедленно!

– Она слишком злая, чтобы быть хорошим другом. Я не отпущу ее, пока ты не пообещаешь, что больше не позволишь ей остаться здесь.

Беа в панике думала, сколько времени нужно, чтобы человек задохнулся.

– Да, обещаю, обещаю! – в отчаянии воскликнула она.

– И ты должна сказать, что я твой лучший друг, а не она, – сказала Кимми. Ее пальцы больше не сжимали нос Оливии, но она не ослабила хватку на горле.

– Хорошо-хорошо, ты мой лучший друг! – ответила Беа, рыдая от страха.

– Так-то лучше, – сказала Кимми. – Избавься от нее. Сейчас же.

Она убрала обе руки от Оливии и исчезла.

Оливия тут же проснулась и начала дико кашлять, как будто задыхаясь. Беа подбежала к ней.

– Эй, ты в порядке? – спросила она.

Оливия дотронулась до горла.

– У меня, должно быть, случился приступ астмы во сне. – Она глубоко вздохнула. – Очень странно. Давно у меня такого не было. Может, папа прав и кошачья шерсть вызывает обострение.

– Может, и так, – сказала Беа. Она никак не могла выбросить из головы образ Кимми, душащей Оливию, и выражение ярости на ее лице.

– Думаю, нам стоит позвонить твоим родителям, чтобы они забрали тебя. Тебе опасно находиться здесь.

Сейчас Беа была по-настоящему измотана. Оливия сказала, что хочет остаться до утра, несмотря на то, что Беа уговаривала ее уйти. Она не спала всю оставшуюся ночь, наблюдая за тем, чтобы Кимми не вернулась. Это был единственный способ обезопасить Оливию.

Весь следующий день, казалось, тянулся безмерно долго, – сказывалась бессонная ночь – и когда снова пришло время ложиться спать, тело Беа жаждало отдыха. Но она не могла просто заснуть. Сначала нужно поговорить с Кимми.

Та, как обычно, появилась у изножья кровати всего через несколько минут после того, как Беа выключила свет.

– Что такое, Беа, дорогая? – спросила она с улыбкой.

Беа в ярости села на кровати. Она что, реально собирается делать вид, будто ничего не произошло?

– Как ты можешь вести себя дружелюбно и так непринужденно, хотя еще вчера пыталась убить моего друга?

Кимми закатила глаза, как будто Беа говорила что-то незначительное.

– Ей здесь не место. Эта комната – твоя и моя. А она была непрошеным чужаком.

– Она не была чужаком! Я ее пригласила.

– Но не я . И ты, кстати, не спросила меня, прежде чем привести ее.

– Я должна спрашивать твоего разрешения, чтобы пригласить друга?

– По-моему, вполне честно, – сказала Кимми. – Это моя комната и мой дом тоже.

Беа никак не могла выкинуть из головы образ Кимми, сидящей верхом на спящей Оливии и душащей ее.

– Кимми, ты чуть не убила ее.

Кимми пожала плечами.

– Ну не убила же.

– Только потому, что я остановила тебя.

Кимми рассматривала свои идеально отполированные розовые ноготки, как будто ей было скучно.

– Я могла остановиться в любой момент, когда захотела бы. Просто тогда я еще не была уверена, что уже хочу.

Беа почувствовала, как холодок пробежал по ее спине от того, насколько холодно звучал голос Кимми. Она вдруг поняла, что прижимает колени к груди, пытаясь установить хоть какую-то преграду между собой и девочкой-призраком.

– Кимми, мне кажется, я тебя боюсь, – прошептала она.

Внезапно холод прошел, и Кимми захихикала.

– Но, Беа, это же так глупо! Как ты можешь бояться того, кто просто хочет быть твоим лучшим другом?

– Ну, если она пытается убить других моих друзей…

– Ну хорошо, – сказала Кимми. В ее голосе звучали нотки раскаяния. – Признаюсь, да, я немного приревновала тебя. Я знаю, что у тебя есть другие друзья, когда ты ходишь в школу или еще куда-то. Но я не могу выйти из дома. У меня есть только ты. Ты и наша комната. Так что я считаю вполне честным просить тебя проводить время только со мной, когда ты в комнате. Логично?

В каком-то смысле да, это было так. Но с другой стороны, Беа почувствовала себя неуютно.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – сказала Беа. Так всегда отвечал ее папа, когда кто-нибудь говорил что-то, с чем он не был согласен, но не хотел спорить. – В любом случае, Кимми, я не спала прошлой ночью, так что мне правда нужно лечь спать.

– Вы, живые, всегда спите или едите, – сказала Кимми. – Так много лишних хлопот. – Она похлопала Беа по ноге. – Хорошо, я пойду, но сначала ты должна пообещать, что не злишься на меня.

– Обещаю, Кимми, я не злюсь на тебя, – ответила Беа. Интересно, она говорила это всерьез? Беа решила, что, пожалуй, да. Она совсем не злилась на Кимми. То, что она чувствовала, было страхом.

– Хорошо, я дам тебе немного поспать, – сказала Кимми и исчезла.

Но она ведь все еще была в комнате? То, что ты не видишь Кимми, совсем не значит, что ее нет здесь. Беа долго не могла заснуть.

Сон, в который она наконец-то провалилась, был беспокойным. Ей снились руки, обхватившие ее горло, и пальцы, зажимающие ее ноздри. Беа резко проснулась, тяжело дыша. За окном серело раннее утреннее небо. Сегодня воскресенье, так что Беа не нужно было вставать рано, но заснуть снова она уже не могла: от пережитого страха глаза отказывались закрыться, живот сводило, а разум был наполнен мыслями о Кимми. Она больше не уснет. Беа потянулась и включила лампу на тумбочке.

Она оглядела свою комнату. Но свою ли? Ведь Кимми определенно считала эту комнату своей. И не только комнату, но и саму Беа. И кажется, была готова в самом прямом смысле слова уничтожить любого, кто встал бы между ней и ее «лучшим другом».

Все это выглядело странно. Беа очень мало знала о том, какой была жизнь Кимми, когда та была жива. Да, она знала, например, какие песни, музыкальные клипы или аркадные игры нравились Кимми, но никогда не слышала, чтобы та рассказывала что-то важное из своей жизни. Вместо этого ей нравилось слушать, как Беа рассказывает о себе, как будто питалась энергией этих историй.

Вдруг Беа вспомнила. Ну конечно! Коробка с пропавшими вещами. Кимми что-то говорила о шкафе, где она всегда хранила свои секреты. Беа встала с кровати и открыла дверцу.

Старая обувная коробка все еще лежала там, и Беа заглянула внутрь. Там была пара ее розовых носков, которые, как она раньше думала, съела сушилка для белья, и пятнистая заколка для волос, которой она почти никогда не пользовалась. Пожалуй, можно разрешить Кимми оставить эти вещи. Они не были ценными семейными реликвиями.

Вдруг она заметила что-то в самом шкафу. В правом заднем углу не хватало куска стенки, а отверстие было прикрыто дощечкой.