Галина Полынская - Театр Эль Вагант

– Прошу, – Алевтина указала на стул.

Гость поставил его к столу, уселся и с интересом стал наблюдать, как женщина собирает карты в колоду. Пока она их перемешивала, Вениамин оглянулся и спросил стоявшего в дверях секретаря:

– Дедушка, чего вы там застряли? Не продует вас?

Никанор не ответил, внимание гостя отвлекла Алевтина.

– Тяните карту, – сказала она, протягивая ему колоду.

Вениамин вытащил карту из середины, и Аля положила ее в центр стола. После принялась за расклад.

– Смотрю, насыщенная событиями жизнь у вас, – сказала она. – Да жаль, короткая.

– В смысле? – поставив локти на стол, мужчина подался вперед, заглядывая в карты.

– Скоро вы умрете от выстрела в сердце.

– И как скоро? – с улыбкой поинтересовался он.

– Да вот, совсем скоро, – она постучала длинным наманикюренным ногтем по какой-то карте, – буквально в пороге у вас это событие.

– Как интере-е-есно, – протянул Вениамин. – Любопытно тут у вас, мне нравится.

В кармане его куртки запиликал телефон. Он достал аппарат, посмотрел на дисплей и встал со стула.

– Зайду еще как-нибудь, не прощаюсь.

И со звонящим телефоном Вениамин направился к выходу. Никанор посторонился, пропуская посетителя. На крыльце гость столкнулся с Германом, кивнул ему приветливо, а у калитки поздоровался с Сабуркиным и вышел на улицу.

– Что это за хмырь? – спросил Валентин, зайдя в секретарскую.

– Пока не поняли, но мерзкий какой-то змееныш, – ответила Аля, собирая карты.

– А мне даже выходить не захотелось, пока он тут находился, – послышался голос Арины из кухни.

– Хорошо на Феликса не напоролся, – сказал Гера, – а то рабочий день мог бы начаться ярко.

Феликс явился через минуту и с порога сообщил, что прямо сейчас будет совещание.

– Совещаться готовы! – по-военному гаркнул Сабуркин, и сотрудники направились на свои рабочие места.

Глава 25

Когда сотрудники расселись за своими столами, Феликс вышел на середину комнаты и произнес:

– По дороге позвонила Ася, сказала, что сегодня в обед ее мама с подругой пойдут гулять в «Аптекарский огород», там же и пообедают. Хорошее место для знакомства, но подруга в наши планы не входила. Думал сначала идти со своим племянником, – Феликс кивнул на Геру, – и на нем сфокусировать подругу, но потом пришла идея получше. Я пойду прогуливаться в сад со своей собакой, она и станет поводом для знакомства.

– У тебя собака есть? – удивился Валентин.

– Конечно, вон она сидит, – директор указал на Никанора Потаповича.

– О, прогуляться по саду с собачищей породы оборотень лесной обыкновенный – отличная идея, – рассмеялся Гера. – То, что надо для непринужденного знакомства с дамами.

– Так уверял же наш уважаемый секретарь, что способность имеет в собаку всякой породы обращаться, – напомнил Феликс. – Вот и пусть обратится в миленькую, пушистенькую. Небольшой такой нужен… – он задумался, подбирая определение: – Цуцик.

Алевтина прыснула со смеху, а Никанор возмущенно вскинулся и выдал долгий монолог про уважение к старшим. Когда он выговорился, Феликс сказал:

– Собирался в конце месяца премию тебе выписать за самоотверженное служение общему делу, но теперь подумаю. Не такое уж оно и самоотверженное.

– Староват я ужо цуциков изображать! – огрызнулся секретарь.

– Вот заодно и разомнешься немного, вспомнишь молодость. Так, дальше. Каракули с бумажного огрызка показывают, что нарисовал их человек с планами изменить весь мир, властный и четко знающий свою цель. И надо понимать, что это портрет хозяина дубля. Кстати, я попросил нашу Инну взять образцы с трупа, попробую все-таки изучить, из чего он сделан.

Лицо Геры вытянулось, и он спросил:

– А чего только сейчас, почему сразу не взяли?

– Мне нужны были не совсем свежие образцы, да и не хотелось, чтобы Инна в этой кукле ковырялась, но теперь посчитал, что лишним не будет, а Инне составит особых трудов. Так, дальше, – директор развернулся к Алевтине, – что там с дворником, ты говорила, вроде – наркоман? И что он принимал?

Алевтина пожала плечами.

– Позвоню Мухину. Как его звали?

– Остапчук Олег Геннадиевич.

– Говоришь, завхоз театральный утверждает, что не было романа у Марьяны с Плетневым? – Феликс сунул руку во внутренний карман пиджака за телефоном. – Так завхозу могли и не докладывать.

– Еще мне покоя не дает сам дом или место, на котором он стоит, – сказала Алевтина. – Может, ты знаешь, что там раньше было, в этом Петровском переулке?

– Раньше он Боголюбовским назывался и на этом месте стоял усадебный комплекс купца Тетюшенкова. Потом на этой территории купец Астафьев построил пару доходных домов и театр, с тех пор он там и стоит.

– И что за фрукт был этот Астафьев? Может, оккультизмом каким-то занимался в свободное от купечества время? – с погрустневшим видом поинтересовалась Аля.

– Не водился я близко с каждым горожанином, купцом или лавочником. Я и в переулок-то этот заходил пару раз всего в те времена. Ходили сплетни, что был в том доме подпольный склад алкоголя во времена Николаевского сухого закона, еще владел купец бакалейной лавкой, где из-под полы торговали выпивкой, вот и вся эзотерика.

– Понятно, – вздохнула Алевтина, – значит, будем дальше разбираться.

– Так, у кого еще чего? – директор обвел взглядом собрание.

– У меня, – как на школьном уроке поднял руку Никанор. – Токмо дельце терпит.

– Хорошо, если терпит. Сейчас позвоню Мухину и вернемся к твоему дельцу.

Феликс прошел в свой кабинет и захлопнул дверь. Пощелкав компьютерной мышкой в наступившей тишине, Гера произнес, глядя в монитор:

– Померанский шпиц, выглядит, как детская игрушка. Этот пушистый веселый колобочек станет верным другом и звонким лаем скрасит самый пасмурный день…

– Ну-ка цыц! – хмуро бросил Никанор. – Распоясалися тута вконец!

Стоя у окна, Феликс слушал гудки в телефоне. Наконец, сонный голос Мухина ответил:

– Да.

– Сколько ты еще валяться там собираешься? – вместо приветствия поинтересовался Феликс.

– Как доктора отпустят, сам сбежать не могу, – зевнул Дмитрий.

– Пестимеев твой насчет документов что-нибудь выяснил?

– А, да, сейчас пихну его, а то бывает, что притормаживает, если вопрос рабочего процесса не касается. Это все?

– Нет. Насчет того дворника, который с крыши театра свалился – Остапчук Олег Геннадиевич, говорят, под какими-то наркотиками он находился. Узнай, что он принимал, подними заключение.

– Это можно, – с подвыванием зевнул участковый. – А чего вам дался этот дворник, есть подозрение, что не сам упал?

– И это тоже.

– Ладно, озадачу сейчас Пестимеева.

Через пять минут Дмитрий перезвонил и сообщил, что паспорт и трудовая книжка с такими номерами принадлежат разным людям и никто из них не Всеволод Плетнев.