Наталья Тимошенко - Правда или желание

— То есть первый раз это появилось именно на зачете? — уточнил Никита. — Накануне еще ничего не было?

— Ну как… — Эвелина отчего-то покраснела. — Я же неделю перед этим болела, мы не виделись. А на зачете встретились первый раз за долгое время.

Никита бросил на нее короткий взгляд, и Яна подтверждающе кивнула. Эвелина действительно не ходила на занятия около недели, правда, едва ли болела. По крайней мере, уже на зачете не проявляла никаких признаков болезни.

— И сейчас на мне тоже есть эта порча? — спросила Яна.

Эвелина снисходительно улыбнулась.

— Конечно. Порча не проходит сама по себе, я же тебе говорила, что ее нужно снимать. Только…

— Что? — поторопил ее Никита, поскольку девушка явно не собиралась продолжать.

— Сегодня она какая-то другая.

— Это как?

— Понимаете, порчу ведь можно навести разными способами. Можно по фотографии, а можно просто какой-то проклятый предмет человеку подкинуть. Принесешь домой статуэтку, которую коллеги на работе подарили, и даже не догадываешься, что ее прокляли. И каждый день рядом с ней ухудшает здоровье, настроение, пока совсем не сляжешь. Вот у Янки порча явно через предмет наведена. Мне сложно вам объяснить, как я вижу разницу, но просто поверьте на слово. И вот в пятницу этот предмет рядом с ней был, а сегодня нет.

Никита и Яна переглянулись. Какая-то неясная мысль мазнула крылом по краю сознания, но Никита не успел ухватить ее. Нужно будет подумать потом, чуть позже, как появится время. Прокрутить в голове разговор заново, вспомнить каждое сказанное Эвелиной слово. Обычно это помогает.

— А ты можешь рассказать подробнее, что это за предмет? — спросила Яна.

— Нет. Понятия не имею. Если бы он был при тебе, я бы могла попробовать его найти, но и то не факт, что получилось бы. Порчи и проклятые предметы никогда не были мне интересны.

— А снять эту порчу вы можете? — спросил в свою очередь Никита.

Эвелина замялась. И на этот раз было видно, что она не цену словам набивает, а действительно не знает, что ответить.

— Ты же говорила, что можешь, — мрачно напомнила Яна. — Когда просила у меня слово перед Никитой Андреевичем замолвить.

— Да наврала я, — призналась Эвелина.

— Тогда, может быть, вы знаете того, кто может нам помочь? — снова встрял Никита. — Например, кто-то из ваших родственников, мама или бабушка, раз уж дар передается по женской линии.

— Ну… бабушка, пожалуй, могла бы. Она деревенская знахарка, как раз по таким делам специализируется.

— Позвоните ей?

— Нет, — Эвелина замотала головой. — Мы не общаемся уже много лет.

Яна тяжело вздохнула, и Никита не удержался, коснулся в успокаивающем жесте ее предплечья, надеясь, что Эвелина ничего такого не заметит под столом.

— Но адрес-то вы ее знаете?

Эвелина назвала адрес и даже подробно рассказала, как найти нужный дом. Никита примерно представлял, где находится деревня. Километрах в ста пятидесяти от города, причем последние тридцать придется ехать по грунтовой дороге, которую наверняка неплохо размыло после затяжных дождей. Весна в этом году выдалась холодная, мрачная, даже в конце апреля еще не было по-настоящему теплых дней. Если ехать сегодня, доберутся они туда уже в темноте, не каждый деревенский житель, даже знахарка, откроет дверь чужакам. А вернутся так и вовсе далеко за полночь, а завтра и ему на работу, и Яне на лекции. Не вариант.

— Так что насчет зачета? — поинтересовалась Эвелина, понимая, что разговор плавно подходит к завершению.

— Завтра я посмотрю расписание и скажу вам, в какое время подойти для консультации, — пообещал Никита.

— В смысле — консультации? — удивилась Эвелина.

— Я же обещал вам помощь.

— Да, но я думала…

Конечно, она думала, что он поставит ей зачет автоматом. Только Никита специально построил фразу таким образом, что теперь ему нельзя было вменить обман. Он обещал помочь? Он поможет. Зачет автоматом просто за информацию — это не помощь. Помощь — это помочь разобраться в сложной теме. По крайней мере, Никита всегда считал именно так и делать исключение не собирался.

Эвелина, конечно, разозлилась! Возможно, даже пустит по университету какой-нибудь неприятный слух о романе преподавателя и студентки. Но такие попытки уже были и быстро заглохли. Когда романа нет, очень сложно найти ему подтверждение, особенно в среде студентов-юристов, которых учат полагаться на факты и законы, а не домыслы и слухи.

Яна выглядела задумчивой и напряженной, когда они возвращались в машину, но не подавленной, и это не могло не радовать. По крайней мере, девочка не паникерша.

— И что теперь делать? — достаточно спокойным голосом спросила она, забираясь на пассажирское сиденье.

— Возвращаться домой. А завтра после лекций поедем к бабке Эвелины, может быть, она скажет нам что-нибудь интересное.

— Снимет порчу? — криво усмехнулась Яна.

Никита покачал головой.

— Не думаю, что все будет так легко, но пренебрегать таким источником информации не стоит.

Он завел двигатель и медленно отъехал от бордюра, бросив на девушку еще один взгляд. Наверное, надо было ее обнадежить, сказав, что бабка Эвелины непременно поможет, но Никита так не считал, а врать не привык. Лучше уж горькая правда, чем ложь, которая вскроется слишком быстро, даже не успев подарить надежду.

Обычно дежурный судмедэксперт проводит ночь вместе с оперативной группой, чтобы в случае вызова отправиться на место обнаружения трупа, но Лера частенько уезжала домой, клятвенно заверяя, что ответит на звонок раньше, чем абонент услышит второй гудок. Город у них был не такой уж большой, добраться до любой его точки она сможет довольно оперативно, поэтому никто не возражал. Тем более, пока место преступления не осмотрят криминалисты, ее к трупу все равно не пустят. Справедливости ради, и вызовы случались далеко не каждое ночное дежурство. К сожалению, этой ночью Лере не повезло.

Ужинали они вчетвером с Кремневыми и даже почти не говорили о расследовании, чтобы не пугать Дашу. Болтали о разном и разошлись довольно поздно. Кремневы отправились в квартиру напротив, а Яна вызвалась убрать на кухне.

— Слушай, может, ты вообще ко мне переедешь? — предложила Лера, которая терпеть не могла домашнюю работу. Никита когда-то в шутку сказал, что она и не готовит поэтому: ей проще голодать, чем мыть гору посуды после готовки, а места для посудомойки на крохотной кухне нет. А в каждой шутке, как известно, есть лишь доля шутки. — Ну зачем тебе эта общага?

Сказано это было с юмором, конечно, но, стоя под упругими струями горячего душа и слушая едва различимые звуки на кухне, Лера поймала себя на мысли, что присутствие Яны ее совсем не раздражает. А ведь она с семнадцати лет жила самостоятельно, даже немногочисленные отношения с мужчинами не доводила до совместного проживания. Говорила, что до этого просто не успевало дойти, но себе могла признаться, что не доводила специально. Одно дело — приятно провести время и разойтись по домам, изредка оставшись на завтрак или оставив парня у себя, и совсем другое — видеть его каждый день, стирать его одежду, готовить ему и — самое страшное — убирать за ним.