Наталья Тимошенко - Правда или желание

Яна подивилась и обрадовалась такой перемене в хозяйке. Если поначалу она показалась неприветливой и грозной, то теперь словно подобрела, а легкая улыбка отнимала минимум лет пять возраста.

— Ну, рассказывайте теперь подробно, что произошло. Ведь не зря вы такой путь проделали. Знаю, что из города к нам дорога плохая, не каждая машина проедет. В другую сторону-то получше будет, но там крюк километров в сто получится.

Никита обстоятельно и подробно рассказал ей все, умолчал только об убийстве Алины. И, поскольку Марию Ивановну его рассказ устроил, Яна решила, что ей хватит такой правды. После того, как Никита замолчал, женщина повернулась к Яне и попросила снова показать руки. Держала теперь ее ладони в своих долго, но не рассматривала синяки. Казалось, вообще ничего не рассматривала, а будто прислушивалась к каким-то ощущениям. Это не было похоже на то, как работает Никита. Тот всегда смотрит в глаза, а Мария Ивановна смотрела на ладони, но будто и не видела их. Наконец она осторожно положила Янины руки на стол и вздохнула.

— Не порча на тебе, дитя, а кандалы.

— Кандалы? — непонимающе переспросила Яна. — Вы про эти черные отметины?

— Отметины лишь след. На тебе настоящие кандалы. Кто-то надел их тебе на руки, тем самым привязав тебя к темной силе.

Яна испуганно посмотрела на Никиту. Тот хмурился, о чем-то думая, и выражение его лица напугало Яну еще сильнее слов старой знахарки.

— Кто?

— Откуда же мне знать? Об этом тебе следует подумать.

— А этот кто-то, — тяжело сглотнув, продолжила Яна, — он сделал это специально?

— Специально или нечаянно — не столь важно, — покачала головой Мария Ивановна, — важно, что теперь ты в опасности. Эта темная сила хочет смерти, и ты намного слабее нее. Возможно, и знал тот человек, что делает, себя отвязать пытался, а возможно, просто случайно так вышло.

— Она убьет меня? — чувствуя, как начинает дрожать голос, спросила Яна. Так, надо срочно взять себя в руки! Еще не хватало расплакаться! Если бы не бессонная ночь, вернуть себе хладнокровие было бы гораздо проще, а сейчас пришлось приложить немало усилий.

— Она желает этого, — подтвердила Мария Ивановна.

— И что мне делать? — растерянно спросила Яна.

— Вы можете помочь? — более обстоятельно уточнил Никита.

Мария Ивановна с сожалением покачала головой.

— Чувствую, слишком сильная это магия. Может быть, если вы привезете мне кандалы, я и попробую что-то сделать, но сейчас — увы. Не за что мне зацепиться. Я даже не знаю доподлинно, с чем вы имеете дело.

Наверное, до этой минуты Яна в полной мере не осознавала, во что влипла. Конечно, когда черная фигура была рядом и тянула к ней костлявые руки, ей было страшно, но при свете дня страхи отступали, будто и не было ничего, оставалась только загадка смерти Алины Девятовой да темные следы на теле. А теперь Яна поняла, что смерть ходит за ней по пятам и костлявые руки принадлежат именно ей.

Мария Ивановна вздохнула, бросила на Яну еще один сочувствующий взгляд и поднялась со стула. Некоторое время она ходила из угла в угол, что-то бормоча под нос и выдергивая из сушеных букетов по нескольку стебельков. Затем сложила все это в большую глиняную миску и принялась растирать в труху руками. В воздухе тут же запахло пряным, в носу засвербило. Знахарка перемолола весь сухоцвет, ссыпала его в небольшой бумажный мешочек и протянула Яне.

— Это защитная смесь, — пояснила она. — Рассыпь его по подоконнику, на пороге дома, где живешь. Это не позволит нечистой силе войти, если ты сама не позовешь. И на будущее запомни: никогда в дом чужих не приглашай и украшений от них не принимай. Украшения испокон веков проклятия призывают, потому что желают их многие. А зависть человеческая — лучшая почва для проклятий. Смесь эта — мера временная, с первым новолунием защита иссякнет. Так что ищи кандалы, не затягивай. И ко мне потом приезжай, самостоятельно кандалы не снимешь. Если попробуешь сама с ними что-то сделать, только хуже станет.

Больше им в этом доме делать было нечего, поэтому Никита и Яна вышли в сгущающиеся сумерки. Хозяйка за ними выходить не стала, потеряв интерес к клумбам. Они молча дошли до машины, и Никита уже открыл водительскую дверь, а Яна так и осталась стоять возле пассажирской, обхватив себя руками.

— Яна? — позвал Никита, так и не сев в машину. — Ты чего?

Она лишь покачала головой, ничего не говоря. Казалось, если даже рот откроет, вместо слов хлынут слезы. Проклятая бессонная ночь! Никогда раньше Яна не думала, что ее моральный дух так сильно зависит от нормального сна!

— Эй?

Никита закрыл дверь и подошел к ней, взял за плечи и чуть наклонил голову, чтобы рассмотреть лицо.

— Ян, все нормально?

Она молча кивнула, но нижняя губа предательски задрожала. Какое тут нормально вообще может быть?

Никита тут же прижал ее к себе, принявшись легонько поглаживать по спине.

— Мы справимся. Дело за малым: вспомнить, кто и какие украшения тебе дарил в последнее время.

Яна глубоко вдохнула, наконец беря себя в руки.

— Я знаю кто.

— Знаешь?

Никита увеличил между ними расстояние, чтобы снова заглянуть ей в глаза.

— Антон Девятов.

Темные кремневские брови взлетели вверх, в последнюю секунду задержавшись на лице.

— Садись, — велел он, подталкивая ее в машину. — И рассказывай.

Яна забралась на пассажирское сиденье, захлопнула за собой дверь и, лишь когда Никита завел двигатель и медленно развернулся, призналась:

— В тот вечер в клубе, когда Саша показывал Алине фотографии, а я отвлекала Антона, он… Мы немного пофлиртовали. — Почему-то признаваться в этом Никите оказалось стыдно. Взрослая разумная девушка, а заигрывала со звездой, как школьница. Наверное, именно так это выглядит в его глазах. — А потом он подарил мне браслет.

— Какой браслет? — Если она и упала в его глазах, то Никита никак не дал это понять.

— Обычный браслет, металлический. Он снял его со своей руки и надел на мою. — Яна потерла лицо руками. — Какая же я дура! Сама позволила надеть на себя эту дрянь.

— Во-первых, ты не знала. А во-вторых, ты ведь выполняла просьбу Сатинова и, как я понимаю, справилась на отлично. Где браслет теперь?

— В общежитии. Я носила его несколько дней, на зачете тоже с ним была, а при переезде к Лере не взяла с собой.

Никита взглянул на часы, что-то прикинул в уме.

— Что ж, тогда едем в город, забираем браслет и возвращаемся сюда, — решил он.

Яна тоже посмотрела на часы, понимая, что освободятся они снова ближе к ночи, а спать лягут далеко за полночь. Это если знахарка быстро освободит ее от этих… кандалов.

— Спасибо, — тихо сказала она.

— За что? — удивился Никита.

— За что, что возишься со мной.