Петернелл ван Арсдейл - Пожиратели душ

– Добрый день, Отец.

– Здравствуй, Алис, – ответил он.

Мать поставила перед ними тяжелые тарелки, потом принесла миску и для себя. Баранина с подливой, картошка, груда тушеных овощей, черный хлеб с маслом.

Отец прикрыл глаза, Мать с Алис последовали его примеру.

– Добрый Пастырь, благодарим Тебя за этот щедрый дар. – Отец открыл глаза и взял вилку.

– Старейшина Майлс заходил, он искал тебя, – сказала Мать.

– А-а, – отозвался Отец.

– Он заглядывал в мастерскую, но не нашел тебя.

– Меня не было.

Мать выжидающе смотрела на него. Алис была уверена, что та долго не выдержит. Мать отличалась беспокойством и нетерпеливостью, хоть изо всех сил старалась их подавлять. Вот почему, наверное, они с Алис так хорошо ладили. Это было их общее свойство.

– Я поняла. Непонятно только, где ты был. Это нормально, что люди хотят знать, куда девались их близкие.

– Нормально, нормально, – отозвался Отец.

Он положил в рот большой кусок баранины и тщательно прожевал. Проглотил. Запил водой. Чтобы не улыбнуться, Алис начала есть. В уголках губ Матери появились многочисленные морщинки, и она опустила вилку.

– Элдред. – Так звали Отца. Раз прозвучало его имя, значит, терпение Матери подошло к концу.

Отец поднял взгляд серых глаз и посмотрел прямо в карие глаза жены:

– Я помогал Ллойду с починкой крыши.

Мать, казалось, съежилась на стуле. Она моргнула, покосилась на Алис и отвела взгляд, когда та посмотрела на нее.

– В деревне? – спросила Мать.

– Снаружи. В старом доме. – Отец покосился на нее и снова уставился в тарелку. – Когда была буря, ветка упала на крышу его дома. Пробила дыру будь здоров. Ничего страшного, но лучше подлатать.

– А разрешение туда идти у тебя было? – задала вопрос Мать, хотя заранее знала ответ.

Разрешения на посещение прежних домов не выдавались, это было строго запрещено, и никакие исключения не допускались.

Мать пристально смотрела Отцу в лицо, все-таки ожидая ответа. Алис видела, что Мать даже не приступила к трапезе. Но она и вообще ела мало и была кожа да кости.

Отец, взглянув на Мать, продолжал жевать.

– Элдред, – произнесла Мать так тихо, что движения губ почти не улавливались.

Алис почувствовала запах страха, едкий, бьющий в нос.

– Я знаю, Хелед, знаю. – Отец перевел взгляд на Алис и снова на Мать.

Кивнув, Мать взяла вилку и принялась есть.

Выйдя на улицу, Алис прошла мимо школьного двора, где самые младшие из детей Дефаида играли после обеда. У забора, окружавшего двор, она увидела семилетнего Рена, старшего сына Мадога и Инид. Рен уже достиг возраста, когда начинают ходить на ночные дежурства. Проходя мимо него, Алис замедлила шаг и проследила за его взглядом.

Дети встали в кружок, а один крепкий на вид мальчик ходил вокруг них и пел:

На последнем слове – «камыш» – крепыш дотронулся до плеча маленькой светловолосой девочки и бросился бежать по кругу, преследуемый ею. Все дети с веселым ужасом вопили, пока он бежал, чтобы занять освободившееся место в кругу. Раньше Алис знала всех детей Дефаида по имени, но, чем старше она становилась, тем меньше они ее интересовали. Крепыша она, однако, узнала. Это был один из внуков верховного старейшины, проныра и драчун по имени Вин. Он был из тех мальчишек, которые всегда делают гадости, когда взрослые не видят. Он с легкостью добежал до места девчушки, прежде чем она смогла догнать его, и теперь Зверем стала сама девочка. Алис покачала головой. Бедняжке придется оставаться в роли Зверя до конца дня, если ей не подвернется кто-нибудь поменьше и послабее.

Ох уж эти дети с их шалостями! Алис не помнила, чтобы сама когда-то играла с таким увлечением. Может, игры стали более жестокими? Наверное. Но потом ей вспомнилось, с каким удовольствием она сама пугала Гэнор.

Алис посмотрела на Рена. Мальчик стоял, опираясь подбородком на забор.

– Где твоя мать?

– С малышами, – ответил Рен, не отводя взгляда от играющих детей.

У Инид и Мадога недавно родилась двойня, мальчик и девочка. Понятно, что Инид сейчас очень занята. Алис всмотрелась в Рена. Худой и не такой розовощекий и ясноглазый, как обычно. Она положила ладонь на копну темных волос. Усталость… Алис чувствовала ее нутром.

И было что-то еще – какая-то тоска, которая ширилась и росла, так что Алис ощутила слабое головокружение. Рен удивленно посмотрел на нее. Она убрала руку.

– Вот ты где, – раздался позади них женский голос. Это была Инид. – Я как раз уложила двойняшек спать. Пойдем-ка.

Инид было уже двадцать пять, и она выглядела на свой возраст.

– Мы готовим Рена к дежурствам, – объяснила она. – Он учится засыпать днем, при свете.

Учитывая исчезновения подростков, старейшины начали присматриваться к новому поколению детей Гвениса для набора новой охраны пастбищ и Ограды. Восемь лет назад из Гвениса прибыли пятьдесят детей. Осталось только двадцать пять, то есть ровно половина. Остальные умерли из-за болезней, погибли в результате несчастных случаев или убежали. Рен был первым из народившегося потомства.

– Вот как, – сказала Алис. – Я и подумала, что вид у него усталый.

– Да, усталый. Как и у любого из нас, правда?

Инид дали специальное освобождение от дежурств на время беременности и выкармливания младенцев, но как только им исполнится год, она снова начнет подниматься на Ограду, а двойняшек будет оставлять на ночь в одной из деревенских семей. Алис подумала, что Инид или Мадог смогут присмотреть за Реном, если им придется дежурить вместе.

– А тебе разрешат держать Рена при себе, когда ты дежуришь? – спросила Алис.

– Мадог подал прошение старейшинам. – Инид натянуто улыбнулась. – Посмотрим, что из этого получится. Пойдем, Рен.

– Хочешь, я помогу? – не раздумывая, предложила Алис. Она вспомнила, как Дельвин спас ей жизнь в ту первую зиму. – Я бы присмотрела за ним.

Теперь Инид улыбалась по-настоящему – зубов не было видно, но мягкие щеки округлились. Она даже дотронулась до руки Алис, очень быстро. Мозоли на пальцах молодой матери царапнули кожу. Инид повернулась и потянула Рена за собой. Мальчик неохотно отвел взгляд от играющих детей. Алис смотрела им вслед. Она заметила, что штанишки Рена болтаются мешком, плотно прихваченные в талии старым отцовским ремнем. Рукава курточки были завернуты несколько раз. Куплено на вырост, подумала Алис. Неужели она сама когда-то была такой маленькой? И ей исполнилось столько же лет, когда она первый раз поднялась на Ограду?