Петернелл ван Арсдейл - Пожиратели душ

Дерево двигалось. Но деревья не могут двигаться. И все-таки вот оно, дерево, подходит к ней все ближе и ближе. Тогда Алис опустилась в снег, и дерево унесло ее с собой.

Алис лежала на матрасе на полу, разглядывая людей сквозь ресницы. Голоса разбудили ее, но она продолжала лежать неподвижно, стараясь оттянуть тот неизбежный момент, когда все поймут, что она больше не спит. От запаха тушеной дичи у нее засвербело в носу. Трое торговцев сидели за деревянным столом, ели и говорили о снеге, о погоде и о ней, Алис.

– Ага, вот мы и проснулись, – объявила Бети. – Я видела, как у тебя ресницы затрепетали. Поэтому нечего притворяться, что спишь.

Сиан бросил взгляд в ее сторону и тут же снова уставился в тарелку. Алис пронзила мысль, что она лежит в чужой сорочке напротив трех полностью одетых людей. Конечно, она была укрыта одеялами, но все же. Ясно, что сорочку на нее кто-то надел. Она села и подтянула верхнее одеяло, чтобы полностью накрыться. Воротник сорочки она подняла под самое горло. Оказалось, что волосы у нее расплетены и распущены по плечам, и это тоже кто-то сделал за нее.

– Девчушка! Ты выглядишь намного лучше! – Паул приподнялся со стула и собрался было обнять ее, но Бети удержала его. Торговец стряхнул руку жены с плеча: – Ладно-ладно, Бети, не буду я ее трогать. Отдыхай, дитя. Если будешь так резко вскакивать, у тебя голова заболит.

Он был прав: как только Алис села, голова тут же налилась болью, но теперь она отступила, и девушка почувствовала себя почти хорошо.

Бети наклонилась и положила ей руку на лоб.

– Будешь жить, – сказала она и засмеялась.

Сиан ни разу не посмотрел на нее прямо и вдруг вскинул глаза. Алис вспыхнула, словно ей обожгло лицо и тело, и все нутро запылало. Этот мальчик имел какую-то власть над ней, и она не знала, что с этим делать. Ее охватила смесь страха и восхищения. И что-то еще… отчего в голове зазвенело.

Алис вздрогнула. Заметив, что ее трясет, Бети сказала:

– Эй, ну-ка, одевайся как следует и садись есть.

Алис в беспокойстве оглядела по очереди каждого из троицы и только повыше натянула одеяло.

– Давай же, а про них даже не думай. Они сейчас уйдут. – И Бети, обернувшись к мужчинам, громко сказала: – Ну-ка, вы. Пора проверить западни. И принесите дров. Должна же быть от вас хоть какая-то польза.

– Ага, женщина, сделаем. А ты смотри позаботься об Алис.

Паул отодвинулся от стола и снял с крючка шапку и пальто, Сиан последовал его примеру. Дверь открылась, и ветер сразу же с яростью ворвался в дом. Мужчины поспешили закрыть за собой дверь, но Алис успела заметить, что наступила ночь. До этого момента было непонятно, сколько времени, потому что окна в доме были завешаны одеялами, чтобы не впускать сквозняки.

Бети принесла Алис ее одежду. Вещи висели рядом с огнем и еще хранили тепло. Отвернувшись, Бети занялась очагом, предоставив Алис возможность лицезреть ее широкую спину. Девушка скинула чужую сорочку и без помех натянула собственную одежду. Она хотела снова заплести косу, но кожаные ленточки куда-то девались. Пламя в очаге разгоралось, и по дому разливалось блаженное тепло, но Алис по-прежнему дрожала. Оказалось, что ей не настолько хорошо, как она думала, – от усилий, которые пришлось приложить, чтобы всего лишь одеться, она чуть было не свалилась.

– Ну-ка, дитя, садись сюда. – Бети подвинула ей один из тяжелых стульев. – Я приготовлю тебе чай. И вот жаркое.

– Пожалуйста, Бети, только чаю, – попросила Алис. – Я не осилю мясо.

– Ладно, тут придется покумекать, что тебе дать. Поесть нужно обязательно. Может, для начала попробуем гренки с сыром? Желудку нужна горячая пища.

Алис кивнула, стараясь изобразить благодарность. Нутро выворачивало при одной мысли о еде. Она не сможет проглотить ни кусочка.

Бети бросила ломтик сыра на хлеб, добавила кусочек масла, положила хлеб на сковороду и поставила на огонь.

– Я долго спала?

Бети потыкала хлеб и сдвинула его в сторону, чтобы не пригорел.

– С денек примерно, – ответила она.

– Мы в Гвенисе, правда?

– Ага. Тут не так много домов осталось стоять, но этот крепкий. Мы частенько ночуем здесь, когда добрые люди из Дефаида выставляют нас за ворота. Неплохое местечко, чтобы переждать плохую погоду.

От запаха жареного хлеба с сыром Алис стало совсем худо.

– Когда Паул вернется, я хочу поблагодарить его за то, что он меня спас. Причем уже дважды в моей жизни.

– По-прежнему единожды, радость моя. Это Сиан нашел тебя. Он увидел, как ты едва бредешь по снегу, подхватил и приволок сюда.

Ну вот, щеки тут же запылали. Кареглазый Сиан поднял ее на руки и донес до дома. Нет, лучше сквозь землю провалиться! Но… опять зазвенело в голове!

Бети поставила перед Алис кружку горячего чая с молоком и тарелку с жареным хлебом и сыром, сложила руки поверх фартука и заулыбалась.

Дверь дома со стуком распахнулась, и в комнату вихрем ворвался ледяной ветер. Вошли Паул и Сиан с огромными связками дров и растопки, прикрепленными на спине с помощью ремней. Бети бросилась закрывать за ними дверь. Мужчины скинули дрова возле очага, Сиан стащил рукавицы и принялся разводить огонь. Алис не могла отвести взгляда от его рук – не веснушчатых фермерских и не мозолистых, как у плотника. Нет, руки Сиана были гладкими, быстрыми и ловкими. И такими красивыми, смуглыми… и снова этот звон!

Бети села за стол, и Паул, скинув пальто и сапоги, присоединился к ней, после чего оба выжидательно уставились на Алис, будто предполагали, что сейчас случится нечто замечательное и интересное.

Алис почувствовала, что краснеет, и не знала, куда девать глаза. Смотреть на Сиана не хватало сил. Но на Паула и Бети она тоже не могла смотреть, поскольку чувствовала, что не оправдывает их ожиданий. Поэтому она перевела взгляд на тарелку. С жареного хлеба с расплавленным сыром натекла лужица растаявшего масла. Алис едва не вывернуло. Тем не менее она заставила себя протянуть руку и разломила гренок пополам в надежде, что удастся осилить хотя бы маленькую порцию. От толстого ломтя хлеба исходили дрожжевые пары. Когда же она ела в последний раз? Похоже, чем дольше желудок живет без пищи, тем меньше чувствуется голод.

Но если она поест, Паулу и Бети будет приятно, а ей очень хотелось их порадовать. Ведь именно так должна поступать хорошая девочка. Она взяла меньший из двух кусочков, поднесла ко рту и откусила. Начала жевать.

У гренка был вкус пыли и золы.

Сиан сел за стол и улыбнулся ей. Желудок Алис скрутила судорога. Ей казалось, что она вот-вот заплачет. Она отодвинула тарелку:

– Прости меня, Бети. Ты такая добрая, но я не могу есть. Я вообще не чувствую вкуса.

– Ну о чем ты говоришь, дитя. Не расстраивайся. – Паул похлопал ее по руке. – Пей чай, он лечит все хвори. А как выздоровеешь, сама проголодаешься.