Кристофер Голден - Прочь из сумасшедшего дома

— Или парень, которого вы спасли, просто сбросил тело брата в воду, — добавила Корделия.

— Ну конечно. У этих путешественников забавный акцент, а одного из них выпотрошил монстр. Какое паршивое время! — сказал раздраженно Ксандр.

— Он думал, что Прыгающий Джек был бандитом, — напаивала Корделия. — Вы же видели, он не

бился и истерике, правильно?

— Нет, потому что все реагируют по-разному, — язвительно заметил в ответ Ксандр. — Знаешь, не каждый бегает кругами с дикими воплями при виде внезапно появившегося демонического существа.

— О, неужели это был Мистер Мачо — Крутой? — огрызнулась Корделия.

Баффи нахмурилась, поглядев на них. Она не хотела признавать, но в некотором смысле Корделия была права. Если эти двое были нелегальными иммигрантами — мачо, то вполне возможно, оставшийся в живых не пошел в полицию и хотел скрыть от властей все следы происшествия.

Прежде чем она смогла ответить, небо разразилось громом, подобным штормовой волне, которая в любой момент может обрушиться с ужасным грохотом на голову. Несколько минут они просто стояли, закрыв уши руками.

Взгляд Баффи бесцельно блуждал по потемневшему Тихому океану, где лунный свет мерцал на гребнях волн. Вдруг что-то показалось па поверхности воды. Что-то огромное, с массивными щупальцами или руками, какое-то отвратительное существо, самое большое из всех когда-либо виденных Баффи.

— О боже! — только и смогла она произнести, когда грохот в небе немного стих.

Ксандр и Корделия проследили за ее взглядом и увидели то, на что она смотрела.

— Ну как, черт побери, я смогу убить его?

Сон Джайлса был беспокойным, и он проснулся с нехорошим чувством только в два часа дня в воскресенье. Затем опять уснул, а когда открыл глаза, было почти половина четвертого. Джайлс с трудом сел на больничной койке. Быстро высчитав разницу во времени между Нью-Йорком и Лондоном — там половина девятого, — он взял бежевый больничный телефон и попросил внешнюю линию. Набрав нужный номер, Джайлс услышал гудки на другом конце провода: два, четыре, восемь гудков. Совет не был бы столь неуважителен, там должен быть автоответчик. Кто-то же должен передавать сообщения, в конце концов! По крайней мере, должен быть дворецкий или секретарь.

После одиннадцатого гудка раздался низкий мужской голос. Куратор подумал, что это голос Яна Вильямса, нового помощника, с которым он разговаривал ранее.

— Алло, здравствуйте. Это Руперт Джайлс, — сказал он быстро. — Извините за беспокойство в столь ранний час…

— Ранний здесь, но неподходящее время для звонка там, где находитесь вы, мистер Джайлс, — сказал Вильямс. — Что-то случилось?

— Об этом я и хотел спросить, — ответил Джайлс. — Ваша мисс Томази была здесь вчера днем. Она уехала примерно без четверти два и должна была вернуться вчера вечером, в семь. Она так и не появилась, но и не позвонила. Не было никаких сообщений. Я звонил ей в гостиницу, оставил сообщение, но она и там не появлялась. Так что, учитывая новости, которые она мне сообщила, я немного обеспокоен. Поискал бы ее сам, но завтра мне предстоит еще один курс обследований, прежде чем доктора выпишут меня.

На другом конце провода была тишина. Наконец раздалось сдержанное «хм».

— Ян? — спросил Джайлс.

— Тревожные новости, мистер Джайлс, — ответил голос. — Действительно тревожные. Думаю, нужно ждать худшего! Вам лучше всего обследоваться как можно быстрее, учитывая предписания врачей, разумеется. Если Микаэла не появится в ближайшее время, вы должны будете сразу же отправиться домой. Забота об Избранной — ваша основная задача.

— Конечно, — согласился Джайлс, в его голове уже крутились самые плохие предчувствия, касающиеся Микаэлы и Баффи. — Как всегда.

Он повесил трубку и никак не мог заснуть. Слова эхом отзывались в его памяти.

Думаю, нужно ждать худшего.

Джайлс думал о блеске глаз Микаэлы, о сиянии ее волос, даже когда нет солнца. Ее понимающий смех.

Думаю, нужно ждать худшего.

Все это казалось Джайлсу ужасным, потому что он уже испытал худшее. Он знал, что это могло повлечь за собой. Его беспокойство о Микаэле было больше, чем просто страх. Одно ужасное предчувствие накладывалось на другое, ужас все больше и больше овладевал им. И, учитывая, как странно вела себя Баффи и как немного рассказала ему о происходящем в Саннидейле, он все больше беспокоился о безопасности Истребительницы и ее друзей.

Решение пришло внезапно. Джайлс больше не мог оставаться здесь. Он аккуратно вытащил внутривенную иглу из руки и подвинул йоги к краю кровати. Все еще чувствуя себя немного одурманенным, сначала передохнул. Потом, глубоко дыша, не обращая внимания па боль в голове и спине, Джайлс встал. Ему было неуютно в хлопковой больничной пижаме.

Мгновение он колебался, затем осторожно направился к чулану, где хранилась его одежда. Остальные вещи были все еще в гостинице, но одежду, в которой он был той ночью, постирали и принесли сюда.

Джайлс дотянулся до ботинок, нагнулся, чтобы ваять их. Он почувствовал, как резкая боль прошла через спину и шею в голову. Джайлс вскрикнул и положил руку на голову. Ноги как будто парализовало, и они еле двигались, сгибаясь под его весом. Он тяжело упал, очки полетели на холодный пол.

Когда Джайлс снова очнулся, он был уже на кровати и незнакомый доктор светил каким-то предметом ему в глаза.

— Микаэла, — прохрипел Джайлс.

— Кем бы она ни была, она может подождать, — грубо сказал доктор. — Возможно, вы слишком взволнованы, мистер Джайлс, я вас не виню. Но существует веское основание тому, что вы все еще находитесь в больнице. Нужно прислушиваться к врачам.

Джайлс снова потерял сознание и очнулся только на следующее утро.

В красивом саду, который тянулся вдоль роскошного имения в Киото, одного из самых прекрасных городов мира, кричал Кобо Сенсей.

Он лежал в грязи в собственном саду, питая землю и растения своей кровью, своей жизнью. Время, когда Кобо Сенсей был Хранителем, закончилось много десятилетий назад. Теперь он состарился и часто мечтал о смерти в саду, и в мечтах он мягко улетал далеко от этого мира, которому служил долго и хорошо.

Ничего подобного.

Лезвие разрезало кожу его запястья и прошло слегка под кожей, вспарывая его так, как он потроши рыбу десятки тысяч раз в жизни. Кобо Сенсей еще раз закричал.

Но он не дал им то, что они хотели. Он не отвечал на их вопросы, хотя знал ответы на некоторые из них.

Кроме этих криков боли Кобо Сенсей не издал ни звука.

Вокруг него полукругом стояли семь человек в темных плащах с капюшонами, закрывавшими большую часть лица. При тусклом свете солнца он немногое мог рассмотреть, нечего было сказать о них, исходя из их внешности. Они различались цветом кожи, ростом и имели разное телосложение, но все явно были людьми. Кроме того, было ясно, что они знакомы с магией.