Вики Филдс - Дом пустых сновидений [litres]

Скалларк его подруга, а Кира – бывшая девушка. Он видит их смерти каждую ночь. Переживает их. И если бы он просто был сторонним наблюдателем, но нет. Он через себя ощущает, каково это – отнимать чужую жизнь. Это не то, чем можно с легкостью поделиться.

Звон колоколов – этого достаточно. Теперь я должна узнать день. Точную дату. Я напишу в полицию письмо. Анонимную записку, такую, как Аспен написал несколько недель назад. Я притворюсь, будто бы я и не я вовсе, но сделаю что угодно, чтобы уберечь жизнь Скалларк.

А она летела рядом со мной, не подозревая о том, что, возможно, это ее последний день, проведенный на земле. Пусть будет счастлива. Пусть не замечает никого вокруг. Пусть парит.

Со мной все иначе. Я другая, не такая, как она. И если на Скалларк оборачивались девушки и парни, потому что завидовали ее хорошему настроению, на меня смотрели по другой причине. Не из-за ярких штанов с елками на коленях – нет. Просто потому, что я – это я.

Убийца. Сиротка. Кая Айрленд.

– Когда ты, говоришь, хочешь пойти по магазинам? – перебила я Скалларк, останавливаясь у машины с водительской стороны. Скалларк уставилась на меня во все глаза, затем, словно под гипнозом, сказала:

– Завтра? То есть… – она театрально закашлялась. – То есть завтра. А что, ты хочешь снова попытаться отговорить меня?

Она выделила слово «снова», чтобы показать, насколько безнадежными считает мои попытки переубедить ее идти на вечеринку.

– Хочу пойти с тобой.

– Правда? – Скалларк пришла в восторг и даже хлопнула ладонью по машине, а я омрачилась. Как же она радуется предстоящей вечеринке несмотря на то, что это может быть самый худший день в ее жизни. Но она, конечно, об этом не знает. И не узнает.

Мы забрались в салон, и Скалларк уже потянулась к ремню безопасности, как вдруг застыла, уставившись перед собой.

– Прикол, – эхом пробормотала она, – кажется, от учебы у меня начались галлюцинации.

Я с недоумением проследила за ее взглядом и помрачнела еще сильнее. Вдоль административного корпуса рука об руку шагали Кира и Аспен. И хоть я не видела его лица, все же с легкостью могла предположить, что он чувствует. Делает то, чего не хочет, находится там, где не хочет. И несмотря ни на что, мы делаем то, что должны. Он защищает Киру, а я – Скалларк.

С этого дня все изменится, правда, Скалларк еще об этом не знала. Она продолжала возмущаться, сунув руки глубоко в карманы пальто и насупившись:

– Чертовщина какая-то. Они что, вместе?

Я все смотрела на них, не в силах оторваться. Чувствовала себя так, словно отдала близкого человека прямиком в лапы чудища. Выкинула за порог уютного и безопасного дома прямиком во тьму, где водятся злобные твари.

Нужно прекратить. Это правильное решение . Правильное.

– Так, все! – вскипела Скалларк, дергая ремень безопасности. – Нужно хорошенько вправить Аспену мозги, пока…

Я придержала ее за руку:

– Стой. – Я с трудом оторвала взгляд от пары, скрывшейся в машине Киры. – Все, они уезжают.

– Но ведь он… – начала Скалларк, но я завела двигатель, и она, сдавшись, вернула ремень безопасности на место.

Я знаю, что не могу жить все время в стрессе. Отец говорил мне это, Ной говорил мне это, и даже еще в школе мне говорил это мой психиатр, но вот она я, сижу на кухне в особняке и смотрю на тарелку вкусных, прожаренных в масле грибов и даже не могу ни о чем думать. Только беспокоиться. Я испытываю его даже сейчас, когда знаю, что уж в особняке-то Харрингтонов я в безопасности.

А Скалларк? А Кира? Аспен?

– Прекрати думать о плохих вещах, – сказал Ной. Просьба прозвучала так буднично и невинно, будто он сказал, чтобы я прекратила говорить о плохих вещах. Но в этот раз я не обратила на эту странность внимания.

– Не могу. И не говори мне, что я должна делать. Я просто не могу.

– Съешь это. – Ной поддернул светлые джинсы, присел за стол и пододвинул ко мне тарелку. Покачав головой, я встретилась с ним взглядом. Голубые глаза большие и темные, а губы плотно сжаты от недовольства. – Съешь.

Я взяла вилку, наколола кусочек гриба и отправила в рот. Ной не был удовлетворен, но отстранился от меня и по привычке подтянул колено к груди. Сложив сверху бледные руки, он принялся ковырять на штанине дырочку.

– Я просто хочу тебе помочь. Помни, я твой лучший друг, тот, кто тебе всегда помогает.

– Второй лучший друг, – поправила я, посылая Ною фальшивую улыбку, которую он тут же раскусил.

– Не нужно притворяться, Кая. – Он наклонился, чтобы взять меня за руки, но я откинулась назад и отложила вилку. В глазах Ноя появилось разочарование. – Я бы…

– Хотел помочь мне, но не можешь, – с горечью закончила я, кивая. – Да, я знаю. Я ничего и не жду, я просто… – я неуверенно пожала плечами, – сижу здесь, собираюсь с мыслями.

Ной кивнул и встал из-за стола, а я теперь ко всему прочему почувствовала вину за несдержанность.

За окном смеркалось. Кухня наполнилась запахами готовящегося ужина, которые сегодня совсем меня не привлекали. Я просто сидела и старалась ни о чем не думать. Смотрела на спину Ноя. Он нарезал овощи, кидал их в кастрюлю, жарил мясо, посыпал его какими-то специями. Игнорировал меня.

«У него хорошая фигура, – подумала я. – Крепкие мышцы. Но этого мало. Этого мало, чтобы попасть в аварию и выжить. Его по кускам собрали заново, скрепили стальными штифтами, чтобы он мог… просто быть» .

Мне кажется, он лжет. Будь его слова правдой, он бы не смог ходить. Он бы не смог разговаривать, лежал бы парализованный. Может, и про боязнь солнечного света он лжет? Пожалуй, да, если раньше он мог выходить на улицу и попал в аварию. А возможно, это психосоматическое?

Нет. Я оставлю это на потом. Сейчас нужно сосредоточиться на Скалларк. Я должна спасти ее. Должна.

– Надеюсь, ты не думаешь о том, чтобы уйти? – спросил Ной, резко оборачиваясь. С половника капала юшка, но его это мало заботило.

– Куда уйти? – удивилась я.

Ной сердито нахмурился, будто я увиливала от ответа.

– Я знаю, что ты хочешь все бросить и уйти.

– Ты думаешь… – Теперь мое лицо разгладилось, я недоверчиво спросила: – Ты что, думаешь, я хочу себя убить?

– Я читаю твои мысли.

– Что за бред?! – разозлилась я. – Это уже не смешно!

За окном – погода Эттон-Крик. Солнце спряталось за горизонт, небо темнее воронова крыла, ветер треплет ветви деревьев и с глухим стуком ударяет мокрые листья о кухонное стекло. Кажется, все как обычно, но Ной ведет себя странно. Я поднялась, отчеканив:

– Нет, я не собираюсь себя убивать. Настрой свой канал чтения мыслей на нужную волну! И прекрати заниматься ерундой! – С каждым моим словом его брови ползли вверх. – И знаешь что? Ты не имеешь права задавать мне такие вопросы. Я даже не знаю, кто ты и что с тобой случилось. Я лишь знаю, что ты странный. Ты настолько странный, что мне начинает казаться, будто это нормально! Иногда я даже забываю удивляться твоим странностям!