Вики Филдс - Дом пустых сновидений [litres]

– Посмотри, у тебя на груди и спине одинаковые отметины, будто тебя размозжило…

Ной не дал мне договорить, снова схватил футболку и натянул ее через голову. Он тяжело дышал, кончики ушей покраснели, глаза были широко открыты. Я отступила на шаг, и он недовольно всплеснул руками:

– Что еще? Почему ты уставилась?

– Я не уставилась.

Я хотела задать ему сотню вопросов, но чувствовала, что момент неподходящий. Ной уже насторожился и смотрит так, будто готов в любое мгновение сбежать. Я хотела спросить, когда именно он попал в аварию, хотела спросить, была ли эта авария настоящей или он все придумал, потому что эти шрамы…

Мы встретились взглядами, и я как никогда отчетливо осознала, что в это мгновение Ной знает, о чем я думаю. Но я не могла остановиться и мысленно оформила последний вопрос: почему ты не выходишь из дома?

Он не ответил, сказав вместо этого:

– Есть вещи, которые тебя не касаются.

По пути в УЭК я все никак не могла выкинуть из головы шрамы Ноя, поэтому ворота университета вынырнули из тумана слишком рано – я еще не была готова столкнуться лицом к лицу с реальностью. Доктор Арнетт был против того, чтобы я ходила на занятия, но мне необходимо контролировать хоть какую-то часть жизни. Мне было почти не страшно. Учеба – это нормально. Это правильно. Медицина, морг, вскрытие грудной клетки…

Перед выходом из машины я несколько секунд смотрела на фотографию мамы, спрятанную в ежедневнике. С каждым днем я смотрела на нее все дольше, было страшно, что однажды я вдруг приду в себя и почувствую, как невидимая связь между мной и мамой рвется. Мне невыносимо не хватало ее, особенно в такие моменты, как сейчас, когда я приготовилась выйти наружу.

Сжимая кулаки в карманах и стараясь не смотреть по сторонам, потому что все уже смотрели на меня, я прошла к третьему корпусу. Мне впервые в жизни было не по себе, было страшно. Внутренности сжимались при каждом шаге, я едва сдерживалась, чтобы не броситься бегом.

В третьем корпусе народу было не меньше, но на меня никто не таращился – все были заняты своими делами. Инженеры обсуждали какую-то суперинтересную лекцию, на которую им стоит поехать в пятницу, и периодически всовывали проходящим мимо студентам листовки, вдоль окон установили столы с брошюрками, которые рекламировали дополнительные зимние курсы и факультативы.

Я взлетела по каменной лестнице на второй этаж и ворвалась в туалет. Встала у зеркала и зажмурилась, чтобы успокоиться. Грудь рывками поднималась и опускалась.

Все же нормально.

Я в своей комнате. Я под одеялом.

Я открыла глаза и без энтузиазма глянула на свое отражение. Оно было мертвенно-бледное, под глазами синяки. Замешкавшись на мгновение, я оглянулась на дверь, затем достала из сумки косметичку и добавила еще один слой макияжа, чтобы замаскировать синяки и ссадины. Как раз в тот миг, когда я приготовилась нанести румяна, дверь туалета распахнулась. Баночка со стуком упала в раковину, и я уставилась на свои руки, не веря глазам.

Я уже не в себе. Я до смерти напугана.

– Эй, ты в норме? – Справа от меня встала Скалларк. Она достала из раковины румяна и кинула их в мою косметичку. Взгляд в отражении был полон неподдельной тревоги. Я не знала, видела ли Скалларк то же, что и я, – бледное лицо с огромными от страха и удивления глазами. Но тут я сморгнула, кивнув:

– Да-да, я просто немного не выспалась. – Я снова в ловушке, вновь в клетке. Вновь подступает мучительное чувство страха, заставляющее вздрагивать от каждой тени, бояться будущего, прошлого, себя, друзей, за друзей, за свою жизнь. – Рука все еще болит, – невозмутимо добавила я, и Скалларк кивнула. Неудивительно, что она поверила: моя бедная правая рука то и дело испытывает на себе превратности судьбы.

– Так, – деловито начала Скалларк. Голос ее приободрился, и я почувствовала облегчение. – Я везде тебя ищу. Мы тут с Крэйгом чуть не подрались, решая, с кем ты будешь сидеть на биохимии.

– Жаль, Аспен не ходит на занятия.

– Боже. – Скалларк закатила глаза. – Я пошутила. Конечно же мы не дрались. Ну, посмотри теперь на меня… – Скалларк провела ладонями по своему телу вверх-вниз, затем раскинула руки в стороны и сказала: – Как тебе, разве не красиво?

На ней был черный пиджак и юбка-макси в тон. Все бы ничего, если бы не гипюровый, чрезмерно эротичный топ под всем этим.

– У нас различаются понятия о красоте, – наконец ответила я, и Скалларк понимающе хохотнула. Кажется, она хотела сказать, что у меня вообще нет вкуса. Закинув сумку на плечо и сполоснув руки, я двинулась к двери.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь вылил тебе на спину серную кислоту. – Хоть голос Скалларк и сочился ядом, в нем угадывалась тревога, что меня тронуло. Полным энтузиазма голосом я пообещала, что никому не позволю вылить на себя кислоту.

Скалларк ткнула меня в бок, усмехнувшись. Я спросила, морщась:

– Хочешь, чтобы у меня швы разошлись?

– Прекрати меня пугать. Ничего не разойдется.

– Просто идем на занятия, ладно?

– Меня уже тошнит от них.

Да, меня тоже. От всего этого.

Мы вошли в аудиторию, и я тут же заметила Крэйга; он приветливо помахал мне рукой, я кивнула ему и обернулась как раз в тот момент, когда Скалларк показала ему язык.

Встав за четвертый столик, я взяла протянутые Крэйгом защитные очки.

– Ты как, в порядке?

Прежде чем я открыла рот, Скалларк наклонилась в нашу сторону и заговорщицки сказала:

– Она не любит, когда сто раз об этом спрашивают, так что лимит исчерпан, поберегись!

Крэйг поднял брови и посмотрел на меня. Я пожала плечами:

– Все хорошо, спасибо.

Он отвернулся к кафедре, и я посмотрела на Скалларк, которая притворилась, что роется в своей сумке.

– Может, прекратишь ему мстить? – едва слышно спросила я.

– Я не мщу, – зашипела она в ответ. – Ну ладно, чуть-чуть. Но не из-за того, что он отказал мне. Хотя… нет! Это оттого, что он позволил взорваться в твоих руках коктейлю Молотова.

– Это…

– Знаю! Просто фигура речи! Ну почему у Аспена сейчас криминальная статистика? Я хочу, чтобы он был тут и тоже за тобой следил… Он должен был посещать химию до конца семестра! – шипела она все тише и злее, и я опустилась на табурет, решив оставить ее в покое. Скалларк присела рядом, расправила юбку на коленях, потеребила пуговицу на пиджаке.

Она пристально оглядывала аудиторию, а я ждала, когда она озвучит свои опасения.

– Кая. – Я склонила к ней голову. – Ты боишься?

– Нет.

Скалларк прищурилась, но я уже отвернулась, не давая ей шанса продолжить допрос.

Ну и что, что я боюсь? Как она мне поможет с этим справиться? Как поможет забыть о том, что сейчас, когда я сижу спиной к двери, меня подстерегает опасность? Как поможет забыть о том, что сейчас за мной, вероятно, кто-то украдкой наблюдает?