Елена Обухова - Человек за чёрной дверью

– Она стояла передо мной в каких-то лохмотьях. Со всклокоченными черными волосами, безумными темными глазами на сером лице. Смотрела прямо на меня, кривила рот, скалила зубы. Потом потянула ко мне руки и стала скрести ногтями по стеклу. Я заорал так, как не орал, наверное, ни до, ни после в своей жизни. Бабушка с дедушкой проснулись, прибежали, оттащили меня от окна, задернули занавески, начали успокаивать. Бабушка пыталась убедить, что мне просто приснился страшный сон, но я видел, как дедушка крестит окно в моей комнате. К утру он умер.

Велесов снова замолчал и вздохнул, а Соболев с удивлением почувствовал, как в груди что-то неприятно похолодело, и разозлился на себя. Мало ли что там показалось впечатлительному ребенку! Воспоминания Велесова могут путаться: у него мог сначала умереть дед, а потом присниться страшный сон…

– Это был не сон, – уверенно заявил следователь, словно споря с его мыслями. – Я помню все очень отчетливо. Уже когда готовились к похоронам, ребята мне рассказали подробности местной байки, которых я не знал. Я, конечно, рассказал родителям. Те сначала тоже пытались убедить меня, что мне все приснилось, но я стоял на своем и отказывался спать один. В конце концов папа сказал, что я видел той ночью перебравшую соседку. Была в деревне такая одна. Обычно дома напивалась, а тут якобы ее гулять потянуло, а потом она по пьяни заблудилась, вот и ломилась в наш дом. А все остальное – просто совпадение. Я поверил, но в деревню больше не ездил. Меня туда больше и не отправляли.

– Видишь, всему можно найти рациональное объяснение, – с нотками облегчения прокомментировал Соболев. – И лишь когда их не получается найти, возникают всякие байки. Но это не значит, что рационального объяснения нет.

– Может быть, – кивнул Велесов. – А может быть, мы просто склонны натягивать сову на глобус, лишь бы найти такое объяснение. Иногда нам это удается, иногда нет. Я до сих пор не знаю, что на самом деле произошло той ночью. Иногда тянет поехать, пожить в той деревне, понаблюдать. Дом-то у нас остался. Его не продать сейчас, но им никто не пользуется.

– И что тебя останавливает?

Велесов пожал плечами.

– Времени нет. Когда-нибудь я…

Он не договорил: грохот со стороны комнаты за черной дверью отвлек обоих. Там как раз выносили тело и задели носилками косяк.

– Осторожнее, не мешок картошки несете, – проворчал Димыч, вышедший вслед за носилками.

Соболев обратил внимание на то, что он так и остался стоять на месте, задумчиво разглядывая пол, даже когда носилки с телом перестали преграждать ему путь. Потом эксперт и вовсе присел на корточки и потянулся к висящему на шее фотоаппарату.

– Димыч, что там? – тут же заинтересовался Соболев, осторожно приближаясь, чтобы ненароком не затоптать то, что приметил эксперт.

За спиной зашуршал бумажками следователь: отложил их в сторону, чтобы тоже взглянуть поближе.

– Да вот, не заметил раньше, – Димыч неопределенно махнул рукой. – След старый, к нашему делу, конечно, не относится, но в легенду вашу вписывается.

Соболев с Велесовым уставились на тот участок пола, куда указывал Димыч, и синхронно повернули головы, скользя взглядами по потемневшему от времени и протянувшемуся по всему коридору следу.

– Кровь? – настороженно уточнил Велесов.

– Экспертиза скажет, – как всегда, не торопился с выводами Димыч.

Темные кривые полосы уходили за пределы освещенной стационарными фонарями зоны, поэтому Соболев снова достал ручной фонарик, зажег его и пошел по следу, пытаясь понять, где он заканчивается. Тот убегал к громоздкому стеллажу, частично перегораживающему проход.

Соболеву показалось, что в свете фонаря за стеллажом что-то шевельнулось. Или кто-то. Воображение само дорисовало колыхнувшийся в темноте черный балахон. Или не дорисовало?

– Кто здесь? – окликнул он, устремляясь вперед и доставая из кобуры пистолет.

Но пробежав несколько метров, оперативник убедился, что впереди никого. То ли призрак развеялся, то ли движение изначально померещилось. Полностью замерев и прислушавшись, Соболев все равно не смог уловить ни одного постороннего звука.

Пока в повисшей тишине не завибрировал в кармане его собственный смартфон, заставив вздрогнуть. Чертыхнувшись, Соболев достал аппарат и приложил к уху, не глядя на экран. Он был уверен, что это Велесов желал срочно выяснить, куда он сорвался, поэтому немного раздраженно рявкнул, продолжая светить фонариком в разные стороны:

– Да?

– Привет, – раздалось в трубке.

Мягкий женский голос Соболев узнал сразу. Сердце предательски екнуло в груди, тон сам собой смягчился.

– Кристина… привет.

– Ты не дома, я так понимаю?

– Нет, я… на месте преступления.

– Оу. То есть будешь нескоро? Опять ваш маньяк?

– Да нет, левый случай, судя по всему, – торопливо отмахнулся Соболев. – А ты хочешь приехать?

– Я уже приехала. Сижу вот в машине во дворе твоего дома, смотрю на темные окна. Есть шанс тебя дождаться?

Соболев посмотрел на часы. Конечно, было непростительно рано уходить домой. Следовало вернуться в отделение, связаться с Ниной, пригласить ее на опознание. Да и к Алексею вполне еще можно успеть. Но Кристина… Вряд ли она будет ждать во дворе несколько часов, пока он набегается, сразу уедет домой. И неизвестно, когда ее ждать в следующий раз. А Алексей никуда не денется, да и опознание раньше завтрашнего утра проводить не станут. Зачем тревожить потенциальную вдову сегодня?

– Буду минут через двадцать. Дождешься?

– Конечно. Но не задерживайся.

Велесову Соболев набрал, уже почти дойдя до машины, сослался на срочную необходимость уехать, но объяснять ничего не стал. Домой ехал настолько быстро, насколько позволяли уже наполняющиеся вечерним потоком машин дороги.

Он немного опоздал, но Кристина дождалась и сразу вручила ему пакет с едой.

– У тебя дома, полагаю, как всегда, шаром покати, – улыбнулась она. – А у меня настроение для романтического ужина.

В пакете оказались бутылка вина и несколько красивых коробочек с логотипом неизвестного Соболеву ресторана, от одного вида которых текли слюнки. Следом Кристина достала другой пакет, и в нем уже лежала обычная еда из магазина.

– Это не тебе, но этому нужна морозилка.

– Ты после меня еще кого-то планируешь накормить? – поинтересовался Соболев, не сумев скрыть ревнивых ноток.

– Конечно, – нагло ухмыльнулась Кристина и добавила: – Брата! Мне же нужно алиби, объясняющее столь частые визиты в Шелково.

Упоминание алиби неприятно царапнуло мозг оперативника, но Кристина, вручив второй пакет, обвила руками его шею и поцеловала – быстро, но чувственно, и все мысли улетучились, кроме предвкушения чудесного вечера.