Елена Обухова - Человек за чёрной дверью

Когда ему это наконец удалось, за дверью в соседнем помещении что-то приглушенно звякнуло. Леха выпрямился и прислушался. Может, в мастерской остался кто-то еще? Но звук не повторился, и Леха снова склонился над двигателем. Лишь для того, чтобы через пару минут вновь услышать тревожный шум.

Почему тот казался тревожным, Леха не знал. До того момента вообще не обращал внимания ни на какие шумы, хотя тоже был уверен, что давно остался один. А теперь отчего-то не мог их игнорировать.

– Эй, есть здесь кто? – позвал он, когда в соседнем помещении снова что-то зашумело.

Звук моментально стих. Влез кто-то, что ли?

Леха схватил тряпку, чтобы протереть испачкавшиеся руки, и подошел к двери, из-за который ему мерещились то приглушенные удары, то позвякивания. Снова прислушался. Тихо. Он открыл дверь и заглянул в соседнее помещение. Там уже не горел свет и сейчас не было заметно никакой жизни.

«Наверное, Васька лазит», – вдруг сообразил Леха, моментально чувствуя, как холодные пальцы, сжавшие сердце, расслабились.

Васькой звали прикормленного ими бездомного кота. Летом он приходил только днем в поисках еды, а зимой иногда оставался в мастерской на ночь, потому что здесь было теплее, чем на улице.

Разгадав для себя загадку странных звуков, Леха с облегчением выдохнул, захлопнул дверь и направился обратно к машине, но через пару шагов замер, запоздало осознав, что что-то не так.

– Не может быть… – пробормотал он, боясь обернуться, посмотреть и убедиться.

Ему все же удалось пересилить себя и посмотреть на только что закрытую дверь.

Она действительно выглядела не так, как всегда. Стала черной от копоти, словно рядом что-то долго горело. И вообще подозрительно походила на совсем другую дверь.

Когда полотно с тихим лязгом поползло в сторону, Леха не выдержал и заорал от страха.

3 февраля 2017 года

Соболев нутром чуял, что в это раз все должно получиться. Если только они все сделают правильно, маньяка удастся не просто выследить, но и взять с поличным. В идеале, конечно, до того, как он совершит очередное убийство.

После разговора с Алексеем они с Нурейтдиновым успели проверить два альтернативных места для пятого ритуала.

Первым, пока не успело начать темнеть, осмотрели пустырь, местами превратившийся в стихийную свалку. Сейчас бо́льшая часть хлама была заметена снегом, и этот нетронутый белый покров лучше всего свидетельствовал о том, что в последнюю неделю здесь определенно ничего не происходило. И никто сюда не наведывался. Они обошли весь пустырь, нашли почти идеально круглое свободное пространство в центре, куда даже мусор по какой-то причине никогда не довозили, но так и не заметили никаких следов.

– Вообще-то, ему или им совсем не обязательно приходить сюда заранее, – не захотел сдаться Нурейтдинов, которому идея пустыря нравилась больше всего. – Равно как совершенно не обязательно досрочно пробуждаться легенде.

– Место неудобное, – с сомнением заметил Соболев. – Слишком открытое, несмотря на весь этот хлам. И будет весьма проблематично замести следы. В прямом смысле. В прошлый раз их скрыл поваливший снег, но сейчас в прогнозе никаких осадков на всю ближайшую неделю. Слишком высок риск. И потом, я заметил некоторую закономерность.

– Какую именно? – Нурейтдинов заинтересованно покосился на него.

– Он чередует убийства в закрытом помещении и на открытом пространстве. Смотрите сами: усадьба – закрытое место, кладбище – открытое, детский лагерь, где труп был найден в подвале, – закрытое… Потом колодец в лесу – открытое пространство. Сейчас очередь помещения.

– Едва ли такое чередование может иметь значение для ритуала, – нахмурился Нурейтдинов. – Но личным пунктиком быть может. И все же… на вашем месте я поставил бы тут хотя бы одну камеру и посматривал бы за ней.

– Я передам Велесову ваше мнение, – пообещал Соболев, мысленно соглашаясь. Как минимум он видел смысл в том, чтобы демонстративно взять это место под наблюдение и внушить маньяку, что они идут по ложному следу. Федоров это или нет, а наблюдать за их действиями убийца все равно может.

Следующей по списку у них шла четвертая легенда, поскольку вариант номер два – исчезающий и заново появляющийся вагон – они решили исключить, а с вариантом номер три – черной дверью – уже и так разбирались. Им даже удалось найти место, описанное в легенде, хотя это оказалось чуть сложнее, чем в случае с пустырем.

Нужное здание стояло не в самой промзоне, а рядом с ней. Возможно, когда-то давно здесь тоже располагалось какое-то производство, но сейчас оно никак не использовалось и было заброшено. Попасть внутрь оказалось не так уж сложно: замок на двери был кем-то взломан и, возможно, уже давно. Большую часть стекол разбили вандалы, и кто-то просто заколотил окна фанерой, отчего в помещениях царил полумрак. Пришлось доставать фонарики.

– Мне этот вариант кажется наименее перспективным, – признался Нурейтдинов, пока они осматривались. – Очень уж мало конкретики, много шокирующих деталей и никаких следов в реальной криминальной хронике. По крайней мере, той, до которой смогли добраться мы. Я даже не уверен, действительно ли здесь когда-то был магазин.

– А легенду напомните? – попросил Соболев, который так увлекся фабрикой и дверью, что и о пустыре знал в основном со слов самого эксперта, а не из составленной им подборки.

– Рассказывают, что в девяностые здесь находился частный продуктовый магазин, в котором даже в самые непростые годы можно было недорого купить свежее мясо. Но время от времени в этом районе пропадали люди. И якобы потом выяснилось, что хозяин магазина заманивал их к себе в подвал, убивал, разделывал и…

– Я понял, – перебил Соболев, брезгливо поморщившись. – Кажется, я слышал эту легенду еще в школе, но не про этот магазин.

– Это и отличает городские легенды от реальных историй, – снисходительно улыбнулся Нурейтдинов. – Легенда воскресает снова и снова в разных местах, обрастая несуществующими подробностями и теряя реальные детали. Это то, что всегда случается где-то поблизости или со «знакомым моего знакомого», даже если на самом деле произошло много лет назад или вообще никогда не случалось.

– Так в этой истории есть синий человеческий ноготь, который как-то нашла в фарше мать пропавшей девочки, незадолго до исчезновения накрасившей ногти синим лаком?

Нурейтдинова заметно передернуло, он покачал головой.

– Нет, здесь история заканчивается иначе. Когда все вскрылось и хозяина магазина пришли арестовывать милиционеры, он заперся в своем подвале и в ответ на все требования выйти и сдаться лишь расслабленно насвистывал. А когда дверь наконец взломали, за ней нашли лишь его расчлененный труп, но ни топора, ни того, кто мог это сделать, рядом не оказалось, хотя другого выхода из подвала не было. Утверждается, что кто-то из шокированных милиционеров даже снова услышал тихий свист и чей-то смех…