Елена Обухова - Человек за чёрной дверью

Он еще не договорил, когда в гнетущей тишине пустого зала, когда-то, возможно, бывшего торговым, послышалось тихое насвистывание простенького мотива. Нурейтдинов резко оглянулся, свет его фонаря метнулся из стороны в сторону, но никого не обнаружил. Когда эксперт повернулся к Соболеву, на его лице явно был написан вопрос: «Вы это слышите?», но свист как раз резко оборвался, а Соболев виновато улыбнулся.

– Простите, не удержался.

Нурейтдинов, осознавший, что его просто разыграли, бросил на него укоризненный взгляд и отвернулся.

– Как бы там ни было, а все это действительно больше похоже на кровавую страшилку, какие любят школьники, а не на реальную историю, – подытожил он недовольно. – И как я уже сказал, в криминальной хронике такого дела не нашлось…

И все же, не желая делать свою работу спустя рукава, они нашли вход в подвал, спустились в него и как следует осмотрели, но ни предварительно начерченной пентаграммы, ни каких-либо следов чьего-либо пребывания не нашли.

После Нурейтдинов попрощался с Соболевым, сославшись на скорую встречу с попавшей в очередной переплет хорошей девочкой Юлей. То ли обиделся на невинный розыгрыш, то ли действительно торопился.

Соболев для очистки совести все же добрался и до легенды, официально списанной со счетов. Пусть для нее и был «не сезон», это еще не значило, что маньяк не мог ее рассматривать.

Найдя нужный тупик уже в кромешной темноте, Соболев побродил по заброшенным путям в поисках какого-нибудь бесхозного вагона. Если бы нашелся такой, то вполне мог бы стать декорацией для пятого ритуала (все-таки тоже закрытое помещение), но ничего похожего в связанном с легендой месте не оказалось.

И это еще больше убедило Соболева в том, что они на правильном пути.

Пока он бегал с проверками по местам легенд, за черной дверью на фабрике установили наблюдение. Настолько незаметное, что Соболев и сам ничего не обнаружил, когда приехал проверить. Лишь связавшись с коллегами, убедился, что все под контролем. Конечно, шестого февраля он и сам будет сидеть в засаде все двадцать четыре часа, а пока хватит и этого.

Под конец рабочего дня ему пришло в голову снова позвать на ужин Федорова. Нурейтдинов был прав: главного подозреваемого стоило держать к себе поближе, Соболев и сам придерживался той же тактики. Но сегодня ему хотелось лишний раз дать Федорову понять, что к информации о расследовании его близко не подпустят. Пусть выясняет через Нурейтдинова. Почему-то Соболеву казалось, что тот не подведет и «сольет» нужную «дезу».

Следующий день он планировал начать с демонстративной установки парочки временных камер на пустыре, но судьба распорядилась иначе. Едва добравшись до отделения, Соболев получил сообщение из автомобильной мастерской, в которой побывал накануне. И судя по тому, что звонил сам владелец с сомнительным прошлым, случилось что-то серьезное.

– Ребята обнаружили это, как только пришли, и сразу меня набрали, – пояснил хозяин, когда Соболев приехал по уже знакомому адресу.

Несколько человек – видимо, работники мастерской, – толпились на улице, нервно курили и взволнованно переговаривались. Заметив Соболева, они притихли и постарались сделать вид, что его визит их не особо заботит, но встревоженные взгляды искоса бросали.

– Я велел им ничего не трогать, сразу приехал сам… Пришлось долго успокаивать клиента, который хотел забрать машину сегодня сразу после открытия. Он был в бешенстве, конечно, но мне удалось его спровадить.

Соболев не понимал, к чему это лирическое отступление про клиента, пока не переступил порог и не оказался внутри помещения, где стояло несколько машин. У одной из них был поднят капот, и, подойдя ближе, Соболев разглядел на корпусе несколько алых капель. Чуть сместившись в сторону, он выругался сквозь зубы.

Крови было много. В одном месте – в самом начале, рядом с машиной, – особенно. На боку автомобиля, покрытом белой краской, брызги были очень хорошо заметны. Судя по подсыхающей луже и траектории полета капель, в этом месте кто-то стоял на коленях или, скорее, на четвереньках, когда ему резким уверенным движением перерезали горло. Какое-то время кровь хлестала из раны в одном месте, а потом жертву потащили прочь. Судя по тянущемуся до самой двери следу – в соседнее помещение. Все это было подозрительно похоже на картину, которую они обнаружили на ткацкой фабрике. Только убийство произошло не много лет назад, а совсем недавно.

– Кто работал с этой машиной?

– Парень, с которым вы говорили вчера, – с готовностью сообщил хозяин. Он казался довольно спокойным, готовым к сотрудничеству, но по тому, как мелко дрожали пальцы, которыми он мял незажженную сигарету, было видно, как сильно он на самом деле нервничает. – Алексей. Витек вчера уходил предпоследним, сказал, что Леха еще оставался, но собирался скоро закончить. Утром ребята пришли, а тут все открыто и… вот это вот.

Он махнул рукой на след и испачканную машину.

– И сразу мне звонить. Лехе тоже набирали, но он не отвечает. В смысле абонент недоступен.

Это показалось Соболеву странным. Неужели они даже не заглянули за дверь, а сразу вышли и начали звонить? Какое-то очень уж разумное поведение, прям мечта любого криминалиста. Но обычно все всегда проверяют до последнего, прежде чем вызвать полицию. Мало ли, может, просто какой-то живодер убил кота?

– Так это Алексей? – уточнил он у хозяина. – Тело там, за дверью?

– А вы сами посмотрите, – предложил тот и все же засунул сигарету в рот и поджег.

При этом ни шага вперед не сделал, явно не желая заглядывать за дверь вместе с оперативником.

«Что же там такое?» – промелькнуло у Соболева.

Хозяин, судя по всему, был из тех ребят, что крови в девяностые повидали. Вряд ли его может так трясти от простого трупа. Пусть даже с перерезанным горлом…

Готовясь увидеть нечто ужасное, Соболев шагнул к двери один, стараясь не наступить в кровь и вообще не затоптать ничего важного. Подошел к двери, натянул рукав свитера на ладонь, чтобы не оставить отпечатков на ручке – перчаток под рукой не оказалось. Когда он потянул дверь на себя, она послушно поехала ему навстречу, однако никакого кровавого месива в соседнем помещении не оказалось. Равно как и трупа. Кровавый след тянулся строго до порога, а потом обрывался.

– Я не понял… – пробормотал Соболев, пялясь на порог.

– Вот и мы тоже, – согласился со своего места хозяин, выдавая, что они все же ходили по следу и искали, где и чем он заканчивается.

Соболев отпустил ручку, позволяя двери снова закрыться, оглянулся к началу кровавого следа, проследил его взглядом до порога, снова заглянул в соседнее помещение. Ничего не изменилось и понятнее не стало.