Алекс Норт - Тени теней [litres]

«СРОЧНО ПЕРЕЗВОНИ!»

Двайер саркастически приподнял брови.

– Что там у вас? – произнес он. – Признание?

Аманда опять посмотрела на него.

– Угу, – отозвалась она. – Не исключено.

Выйдя в коридор, чтобы перезвонить Тео, она прислонилась к стене, ожидая ответа на звонок. Когда детектив ответил, на заднем плане ей было слышно тихое жужжание жестких дисков, в окружении которых он проводил свои рабочие часы. Если, конечно, не показалось.

– Это Аманда, – сказала она. – Ну, что там у нас?

– Вообще-то, как такового ответа от ЧК666 мы не получили, – сообщил Тео. – Но есть попадание по ссылке, которую я тогда отправил. Я мог бы загрузить тебе мозг всей информацией, которую выудил на компьютер пользователя, но сейчас не буду. Самое главное, что по ай-пи-адресу оказалось достаточно легко локализовать реальное местонахождение. Погрешность порядка пары улиц. Место называется Бренфилд. Это около ста миль от Гриттена.

– А давно это было?

– Этой ночью. Прости, но только сейчас обнаружил.

– Все нормально.

Тот, кто скрывался за ником «ЧК666», явно не был Биллом Робертсом. Но название городка что-то шевельнуло в голове. Бренфилд. Она точно видела его где-то в прочитанных материалах. Но Аманда так устала, что было трудно с ходу протралить огромный объем информации, впитанной за последние несколько дней.

Звук на линии слегка переменился, и она представила, как Тео перемещается по своей «темной комнате», по очереди поглядывая на экраны.

– Название места узнала, верно? – спросил он.

– Слушай, у меня была просто сумасшедшая пара дней…

– Тогда ничего удивительного.

Так что он сказал ей. И Аманда припомнила. И даже продолжая слушать, уже быстро направлялась по коридору к выходу.

Присев на краешек кровати в гостиничном номере, я вытащил мобильник и набрал номер. Я не совсем представлял, что собираюсь сказать и как поступить с тем, что в результате выясню, но твердо знал: это надо сделать.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы ответить.

– Салли Лонгфеллоу, слушаю.

– Здравствуйте, Салли, – сказал я. – Это Пол Адамс.

– О, привет, Пол! Я в данный момент дома. Как там Дафна?

– Я у нее еще сегодня не был.

– Вполне могу вас понять. Хотя, думаю, она все равно спит. – Салли слегка понизила голос. – Как ни печально это звучит, на самом-то деле это лучшее, на что сейчас можно рассчитывать, так ведь?

Я был не в настроении обсуждать эту тему и решил побыстрее перейти к делу.

– Думаю, что да. Почему я, собственно, звоню: мне хотелось бы поподробнее узнать про обстоятельства происшествия с моей матерью.

– Конечно. Что конкретно вас интересует?

– Насколько я понимаю, она упала с лестницы?

– Да.

Я немного выждал, глядя в окно на улицу внизу, но, похоже, Салли не была расположена что-либо добавить без дополнительных подталкиваний. Если б молчание могло звучать оборонительно, то это был как раз такой случай. Наверное, она подумала, что я собираюсь обвинить ее в случившемся – в какого-то рода халатности.

– Она поднималась или спускалась, когда упала?

– Вообще-то не в курсе. А это существенно?

– Пока не знаю. – Я помотал головой. Вопрос возник совершенно ниоткуда, и все же вдруг показался очень важным. – Говорила ли она что-нибудь после того, как это произошло?

– Нет. Она довольно сильно ушиблась. И вы сами знаете, в каком состоянии находилась ваша мама в последнее время, мистер Адамс. Я не уверена, что она вообще поняла, что случилось.

– Долго она там пролежала?

– Опять-таки не знаю. Все, что я могу сказать, это что я сразу же примчалась туда.

Я примолк. Я-то думал, что это было плановое посещение.

– Погодите-ка… Так вы уже знали, что она упала?

– Не то, что упала, но у Дафны была тревожная кнопка. Мы называем ее «писк летучей мыши» – в хорошем смысле слова, конечно. Это нечто вроде пейджера, который пациент постоянно носит с собой и который отправляет сигнал на наши мобильные телефоны. От Дафны поступил тревожный вызов, так что я первым делом попробовала перезвонить ей домой. Никто не ответил, и я сразу поехала туда.

– Она была в сознании после падения?

– Нет, когда я приехала, – но на момент вызова, думаю, уж всяко была. Все, что я могу вам сказать, мистер Адамс, это что я была на месте в течение получаса. Могла бы и раньше, но дело было практически к ночи.

«На момент вызова явно была».

Если только по какой-то причине мать не нажала на эту кнопку еще до падения. Может, что-то в доме испугало ее. Или кто-то.

– Мистер Адамс? Есть еще вопросы?

– Да, простите. – Я помотал головой. – Вообще-то только еще один. Дверь не была заперта, когда вы приехали?

Секунда молчания.

– У меня есть ключи. Ну, то есть были – они сейчас у вас.

– Да. А вы воспользовались ими тем вечером?

– Стоило вам об этом спросить… Точно не помню. Не думаю, что воспользовалась. Я постучала, а когда никакой реакции не последовало, прямиком зашла внутрь… Нет, вряд ли мне понадобились ключи.

– Ладно. Спасибо.

– Но что…

Я оборвал звонок. Что было просто-таки по-хамски, конечно же. Но, учитывая все обстоятельства, я решил, что вселенная простит меня, даже если и не простит Салли.

Уставившись за окно на улицу и магазины напротив отеля – люди занимались своими обычными делами, – я попытался как-то состыковать то, что уже знал, с тем, что только что выяснил.

Итак, в тот вечер, когда моя мать упала с лестницы, она отправила тревожный сигнал, показывая, что ей нужна помощь, и когда приехала Салли, дверь была не заперта. Всему этому явно можно было подобрать какое-то совершенно невинное объяснение, и наверняка люди так и поступили.

Вот только мать давно уже была не в себе и чего-то боялась. Она уверяла, будто видела в лесу Чарли. И если мне подбросили мою собственную куклу, тогда в какой-то момент в доме должен был находиться кто-то еще. Не было ли это падение с лестницы чем-то бо́льшим, чем все думали? И была ли мать одна в тот вечер?

А может, она вообще ниоткуда не падала?

И пока я, растерянный и испуганный, сидел в гостиничном номере, одна и та же мысль постоянно возвращалась ко мне.

«Игра для тебя еще далеко не закончена».

Так что в конце концов я решился.

Впрочем, это вовсе не означало, что моя решимость выдержит столкновение с реальностью, и еще только подъезжая к отделу полиции Гриттена, я уже начинал чувствовать себя несколько по-дурацки. Это ощущение лишь усилилось, когда я зашел внутрь. За все эти годы приемная практически не изменилась, и я сразу припомнил, как входил сюда вместе с матерью, растерянный и оцепеневший, и ее руку у себя на плече, направляющую меня вслед за двумя полисменами, которые привели нас сюда.