Дин Кунц - Чужие

— Поглядывайте на компас, чтобы я не сбился с курса на запад.

Стефан повел машину по засыпанной снегом местности.

— То, что вы сказали про эскимосов, — начал Паркер, — и о том, как смотрит на проблему ГИПК… Мистер Икс ведь не сообщил отцу Джеррано все эти подробности по телефону?

— Что-то сообщил, что-то нет.

— Как я понимаю, вы размышляли об этом прежде.

— О межпланетном контакте я не думал, — сказал отец Вайкезик. — Но иезуитов учат трезво смотреть на положительные и отрицательные последствия усилий церкви по насаждению веры среди отсталых народов. Похоже, мы не только принесли им просвещение, но и причинили огромный ущерб. Как бы то ни было, мы проводим много антропологических исследований, и озабоченность ГИПКа мне понятна.

— Вы отклонились на север. Берите влево, как только местность позволит, — сказал Паркер, посмотрев на компас. — Послушайте, я все еще не понимаю озабоченности ГИПКа.

— Возьмите американских индейцев. Их уничтожили не столько ружья белого человека, сколько столкновение культур. Приток новых идей заставил индейцев по-другому посмотреть на свои относительно примитивные сообщества, что привело к потере самооценки, утрате культурных ценностей и вектора развития. Судя по словам мистера Икс, переданным мне отцом Джеррано, ГИПК решил, что контакт человечества и куда более развитых инопланетян может иметь для нас такие же последствия: разрушение религиозной веры, потеря веры во все государственные институты и светские традиции, комплекс неполноценности, самоубийства.

Паркер Фейн издал резкий горловой звук, прозвучавший насмешливо.

— Отец, ваша вера разрушилась бы из-за этого?

— Нет! Напротив! — возбужденно ответил Стефан. — Если бы эта огромная вселенная не содержала никакой другой жизни, если бы триллионы звезд и миллиарды планет были лишены жизни, это навело бы меня на мысль, что Бога нет, что эволюция нашего вида — всего лишь счастливая случайность. Ведь если Бог есть, Он любит жизнь, холит ее и всех существ, которых создал, и Он никогда не оставил бы вселенную такой пустой.

— Многие люди — большинство — думают так же, — сказал Паркер.

— И даже если вид, с которым мы столкнулись, пугающе не похож на нас физически, меня это не отвратит. Когда Господь сказал нам, что создал нас по своему образу и подобию, Он вовсе не имел в виду внешнее сходство. Он имел в виду душу и разум, способность рассуждать, сострадать, любить, дружить. Этим человек подобен Ему. Вот какое послание я везу Брендану. Я считаю, что его кризис веры связан с воспоминанием о встрече с цивилизацией, совершенно не похожей на нашу и неизмеримо нас превосходящей. Он подсознательно решил: это опровергает учение церкви о том, что Бог создал нас по своему подобию. Я хочу сказать ему вот что. Важно не то, как они выглядят, и не их цивилизационное превосходство над нами. На их Божественное происхождение указывает данная Им способность любить, сочувствовать и использовать полученный от Бога разум, чтобы справляться с вызовами, которые бросает вселенная.

— Это им и пришлось сделать, чтобы покрыть такое расстояние, — сказал Паркер.

— Именно! Не сомневаюсь: когда блок памяти Брендана разрушится, когда он вспомнит, что́ случилось, и у него будет время все обдумать, он придет к тому же выводу. Но я на всякий случай хочу быть рядом с ним, чтобы помочь ему, направить его.

— Вы его очень любите, — сказал Паркер.

Несколько секунд отец Вайкезик, прищурившись, смотрел на белый мир перед собой, в котором бушевала буря. Теперь он двигался медленнее и осторожнее, чем до того, когда ориентировался на отражатели вдоль дороги. Наконец он тихо произнес:

— Иногда я жалею, что выбрал священническую стезю. Прости меня, Господи, но это правда. Потому что иногда я думаю о семье, которая могла бы у меня быть: о жене, с которой я жил бы общей жизнью, о детях, которые росли бы на наших глазах… Семья, которая могла бы у меня быть, — вот чего мне не хватает. Больше ничего. Что касается Брендана… да, это сын, которого у меня никогда не было и не будет. Я люблю его так, что и передать не могу.

Немного спустя Паркер вздохнул и проговорил:

— Лично я считаю, что ГИПК — бочка с дерьмом. Первый контакт не уничтожил бы нас.

— Я согласен, — сказал Стефан. — Их ошибка в том, что они сравнивают нынешнюю ситуацию и наши контакты с примитивными культурами. Разница в том, что мы не примитивны. Это будет контакт между очень продвинутой культурой и суперпродвинутой. ГИПК решил, что в случае такого контакта его необходимо скрыть от общественности, если возможно, и рассказать обо всем только через десять или двадцать лет. Но это ошибка, серьезнейшая ошибка, Паркер. Мы в силах справиться с таким потрясением, потому что готовы к их появлению. Боже мой, мы готовы к встрече с ними, которую так отчаянно вожделели!

— Отчаянно готовы, — шепотом согласился Паркер.

Еще минуту они ехали, подпрыгивая и раскачиваясь, в тишине, не в состоянии говорить, не в состоянии выразить словами это невыносимо прекрасное знание: человечество не одно во вселенной.

Наконец Паркер откашлялся, посмотрел на компас и сказал:

— Вы идете точно по курсу, Стефан. До Виста-Вэлли-роуд, должно быть, меньше мили. Этот человек из Чикаго, о котором вы упомянули… Кэл Шаркл. Что он прокричал копам сегодня утром?

— Он уверял, что видел, как приземлились инопланетяне и что они враждебны нам. Боялся, что они уже начали завоевывать нас и вселились почти во всех его соседей. Инопланетяне будто бы захватили его в плен, привязали к кровати и с помощью капельницы проникли в него через вены. Поначалу я опасался, что так оно и есть и события в Неваде следует рассматривать как угрозу. Но в самолете из Чикаго у меня было время подумать. Шаркла схватили и подвергли промывке мозгов, а он принял это за действия инопланетян, чей корабль действительно видел. Решил, что это инопланетяне в скафандрах схватили его и натыкали в него иголок. Он стал свидетелем посадки космического корабля, а потом появились эти посланные властями люди в защитных костюмах, и к тому времени, когда они внедрили в его подсознание всю эту ерунду и дополнили блоком памяти, он был совершенно дезориентирован. Никакие инопланетяне к нему не прикасались. Все это сделали его соотечественники.

— Это посланные властями люди, которые надели защитные костюмы, так как не знали, не влечет ли контакт опасности бактериологического заражения?

— Именно, — сказал Стефан. — Некоторые постояльцы «Транквилити», вероятно, приближались к кораблю на глазах у других и поэтому считались зараженными, пока не будет доказано обратного. И мы знаем, что некоторые из постояльцев отчетливо помнили людей внутри мотеля в защитных костюмах: солдат, специалистов по промывке мозгов. Беднягу Кэлвина свела с ума путаница, возникшая из-за неспособности четко вспомнить о случившемся.