Сергей Королев - Черный Новый год [сборник litres]

– Ты хоть дорогу помнишь? – засомневалась она.

– Я все помню. Слушай…

Он посмотрел на «Рено».

– Может, сжечь эту штуку?

– Мы только время потеряем. Поехали!

Он кивнул, включил фары. Яркий свет разрезал тьму, высветил присыпанную снегом дорогу, следы шин. В переплетении веток маячила луна, словно муха, угодившая в паутину.

– Этот… эта тварь, – Коварж старался не смотреть на ведунью, только на дорогу, – откуда она вылезла, это вампир какой-то, оборотень?

– Может, вампир, может, оборотень, – вяло отозвалась плюгавая. – Много ублюдства на белом свете. Откуда, по-твоему, пошли сказки про деда, который на санях по всему свету с подарками катается?

– Откуда? – переспросил Коварж.

– От верблюда, – огрызнулась ведунья. – Оттуда и пошли, что вот такие, как твой Димыч…

– Он не мой, – огрызнулся в ответ Коварж.

– Такие, как эта тварь, давным-давно по деревням разъезжали, всех нехорошими подарками награждали. Они как вампиры, только те каждую ночь на охоту поднимаются, а эти раз в год из спячки выбираются, одаривают всех, кого встретят, потом снова в спячку.

– То есть этот… Димыч, – предположил Коварж, – перевозил его. Может, сам того не зная…

– Может, вез куда-то… в большой город, – кивнула ведунья. – Где много детей, да просто людей…

Коваржа пробил озноб.

– Но так получилось, – продолжала ведунья, – что тварь проснулась по дороге, подействовала на парня, заставила его залезть в долбаную будку, открыть долбаный гроб.

– А потом?

– А потом убила парня и в него обратилась. И пошла подарки раздавать. Чем больше раздаст, тем для нее лучше.

– Блин, жопа. Но ведь саму-то ее можно убить? – Коварж вырулил на трассу, прибавил скорости. – Но как? Нагоним мы ее, и дальше что?

Ведунья не ответила, поэтому Коварж повторил свой вопрос.

– Слышу я, не глухая. Про убить не знаю, наверное, можно. Как и всю нечисть, святой водой, распятием, молитвой.

– Ты их знаешь? Молитвы?

– Нет.

– Ты же ведунья! Как так?

– Жопой об косяк! С каких пор ведьмы молитвы читают? Сам понял, что сказал? Молитвы…

– Извини, – буркнул Коварж, – у меня где-то был крестик, книжка, вроде про Иисуса, от старого хозяина фуры…

– Вот ею и будешь отбиваться от твари, – хмыкнула ведунья. – Я бы ее просто машиной пере-ехала.

Он фыркнул.

– Теперь понимаю, почему тебя выгнали с этого дурацкого проекта.

– Выгнали? – вскинулась ведунья. – Понимаешь? Пошел нахер, и ты, и вы, и все! Понимает он, сука-а-а, меня из-за того и выперли, что одна я только из них… сборище жуликов и съемки по сценарию… что видите, что чувствуете… да не видит никто, отсебятину все несут, а я сказала главному, что он не доживет до весны, что у него рак, меня на первом же кастинге за это и слили…

Коварж молчал. Он всегда молчал, когда при нем изливали душу. Никогда не встревал, ждал, пока иссякнет поток слов, а потом советовал скинуть груз, забыть. И сейчас уже чувствовал, что «поток» почти все, что пора дать самый верный совет, но…

Впереди замаячила фура.

– Это Рыков, что ли? – Коварж напряг зрение.

Да, КамАЗ Рыкова стоял на обочине, мигал аварийкой. Двери распахнуты, внутри никого.

– Не останавливайся, – велела ведунья. – Проезжай, быстро!

– А если помощь нужна? – запротестовал Коварж.

– Тогда и нам помощь понадобится! Гони!

Он вжал педаль в пол. Машина подскочила на кочке, понеслась вперед. Через пару секунд пустой КамАЗ остался позади, укоризненно мигая аварийкой.

Интересно, какой «подарочек» достался бедняге Рыкову?

– Это и есть Болячка? – ведунья показала туда, где маячили заборы и сараи.

– Да, она. Где-то должен быть поворот. По следам смотри.

Поворот нашелся через минуту, стоило миновать деревню. След от машины уходил в поле, немного петлял, терялся среди высоких сосен.

– Едем, что ли? – Коварж быстро перекрестился, сделал вид, что не заметил, как ведунья закатила глаза.

Дорога, если она вообще была под снегом, оказалась на удивление ровной, только пару раз КамАЗ подпрыгнул на кочках. Добравшись до сосен, Коварж затормозил, высунулся из кабины.

– Не понял, они свернули, похоже? В деревню. Зачем?

– Какая разница? – проворчала ведунья. – Поезжай скорее.

– А ты куда торопишься? – удивился Коварж. – За меня переживаешь?

– Размечтался…

– Подожди-ка, а тебе что эта тварь подарила? Не могла же тебя оставить без подарка…

– Ничего не дарила, – буркнула ведунья. – Поехали, время…

– Никуда не поеду я, – разозлился Коварж. – Пока не скажешь, что она… он… да сука, плевать, что подарил тебе этот урод?

Она не отвечала. Отвернулась к своему окну, смотрела в темноту, туда, где гасли и падали звезды.

Коварж, не дождавшись ответа, глянул на часы, свернул в сторону деревни, уже сосредоточился на дороге, когда ведунья вдруг сказала:

– Он у стойки меня поймал. Сказал, если найду его до полуночи, тогда все будет хорошо. Я… откуда мне знать, думала, переспать предлагает, чуть не влепила ему, даже не подумала, что все так… закончится так.

– Ты же ведунья, – хмыкнул Коварж. – За руку его тронула. И ничего?

– Ничего. Не увидела. Не почувствовала. Я тогда о тебе думала, козел, как от тебя подальше уйти…

– Ты мне тоже сразу понравилась, – ничуть не обиделся Коварж. – Скажи… когда ты… того… на остановке меня за руку… что там было? Что ты увидела?

– Не увидела. Почувствовала. Страх, обиду, отчаяние. Огромное желание что-то вернуть, изменить. Боль, вину, что кого-то убил. Два призрака, две тени, которые тебя преследуют. Не можешь их отпустить, не хочешь…

– Темный мрачный бес моей души, – вспомнил Коварж. – Точнее, два беса. Я не хотел, не убивал их.

– Но убил, пусть и не хотел.

– А как поняла, там, на дороге, что до полуночи не доживу?

– Да никак, – вздохнула ведьма, – соврала. Испугалась тебя. Вдруг и меня убьешь, я же не знала, от чего погибли твои. Вот и сбежала…

Она умолкла, как только КамАЗ поравнялся с первыми избами. В них, судя по забитым окнам и прохудившимся крышам, давно никто не жил. Даже не избы, а скелеты, оставшиеся от умершей деревни.

– Веселое место, – усмехнулся Коварж. – Тут только и впадать в спячку…

– Смотри! – встрепенулась ведунья. – Там идет кто-то!

Между сараем мелькнула тень. Пропала. Через секунду вынырнула прямо перед КамАЗом.

– Рыков, тля… – изумился Коварж. – Он спит, что ли?

Дальнобой брел с закрытыми глазами, натуральный лунатик. Уткнулся в кабину, молча обошел ее, побрел дальше, так и не открыв глаз.

– Куда он почапал-то? – Коварж потянулся к двери, но ведунья его остановила.

– Стой, не надо! Пусть идет!

– Замерзнет же…

– Он, похоже, все, – она сжала губы, – вкусил подарочек.

Рыков исчез в темноте, будто и не было. Как привидение, призрачный образ, растворившийся в череде бесконечных кошмаров.