Антон Березин - Гадский гаджет [litres]

После этих слов стена комнаты исчезла, и на Катю уставились лица ее одноклассников. Удивление на их лицах сменилось недоумением, затем отвращением, и наконец с криками ужаса все они бросились вон.

– Это сон! Только страшный сон! – в отчаянии крикнула Катя и ущипнула себя за руку.

Но ничего не произошло и ничего не исчезло. Катя, безутешно зарыдав, бросилась на пол. Сквозь ее судорожные всхлипы с трудом можно было расслышать:

– Этого не может быть! Этого просто не может быть! Неужели отсюда нет выхода?..

Зеркало вздрогнуло, открыло глаза и, зевнув, задумчиво произнесло:

– Похоже, сон разума рождает чудовищ…

Оно бросило взгляд на стол, на котором лежал телефон, и крикнуло:

– Эй, ты!

Но ответа не последовало.

– Эй, гаджет! – повысило голос Зеркало.

В ответ раздалось красноречивое молчание.

– Отвечай, гадский гаджет, когда с тобой разговаривают! – наконец окончательно вышло из себя Зеркало.

– Не могу. Я занят, – буркнул в ответ Телефон.

– Чем это ты, интересно, занят? – издевательски поинтересовалось Зеркало. – Насколько я знаю, твоя сеть здесь не берет.

– Впрочем, никакая другая тоже, – немного подумав, добавило оно.

– Я размышляю о тщете реального бытия и иллюзорности интернет-существования, – довольно туманно пояснил Телефон.

– Чего-чего?! – пораженно открыло рот Зеркало.

– Чего слышало! – мрачно звяк-нул Телефон и высокопарно добавил: – Оставь меня, я в печали!

И заиграл грустную, щемящую душу, мелодию вызова.

– А ты бы все-таки послушал, – не оставило своих попыток достучаться (ну, в случае телефона, наверное, скорее дозвониться) до него Зеркало. – Твоя хозяйка в беде!

– Да? – равнодушно бросил Телефон и переключился на мелодию известной песни «А нам все равно» из очень популярной в свое время комедии «Бриллиантовая рука».

– И друзья ее тоже в беде, – не отставало от него Зеркало.

Но ответом была все та же мелодия все той же песни.

– Да есть у тебя в конце концов совесть или нет?! – возмутилось Зеркало.

Но по всей видимости, «совесть» в комплект программ Телефона не входила.

– И вообще, – наконец подал голос Телефон, когда мелодия закончилась. – Она меня обзывала «гадским гаджетом». А ведь это совсем не так.

Звонок его дрогнул:

– В душе… точнее, в своем процессоре, я очень нежный и ранимый. Телефон обидеть может каждый. Хоть во мне и стоит пять антивирусных программ. Но вот программы против человеческой черствости и неблагодарности еще, видимо, не придумали…

И Телефон жалобно звякнул звуком пришедшего эсэмэс-сообщения. Хотя со стороны этот звук скорее напоминал всхлип.

Зеркало озадаченно наморщило лоб.

– Ну-ну… – успокаивающе пробормотало оно. – Не стоит так расстраиваться, дружище. Все еще можно поправить.

– Как? – грустно звякнул Телефон.

– Очень легко, – начало объяснять Зеркало. – Просто ты сейчас возьмешь и выручишь свою хозяйку из беды, и тогда она поймет, какой ты замечательный, прекрасный, незаменимый и верный гаджет. А для ее врагов ты останешься жутким и ужасным Гадским гаджетом, всегда готовым вступиться за свою хозяйку и защитить ее.

– Да?.. – спросил Телефон.

Потом задумчиво протянул:

– Да-а-а…

– Да! Да! Да! – радостно зазвонил он и тут же деловито поинтересовался. – А что для этого нужно сделать?

– Сейчас я тебе все объясню… – начало Зеркало.

В Потерянном Городе раздался телефонный звонок. И не просто раздался. Он буквально потряс его до основания. Ему тут же начали вторить церковные колокола. Вслед за ними дружно захлопали двери домов и оконные ставни. Громко заскрипели главные городские ворота. И даже петух, нарисованный на вывеске таверны «Веселый петух», прокашлялся и громко закукарекал, сбивая своим кукареканьем старую, облезшую краску с вывески.

И кошмары, в которые попали наши герои, не выдержали всей этой какофонии. Они начали расплываться, дрожать и наконец со звоном осыпались вниз осколками кошмарных снов.

Наши герои стояли среди них и растерянно оглядывались.

– А что, собственно, произошло? – поинтересовался Кузьмич, сбрасывая с себя все еще опутывавшую его веревку.

Упав на землю, веревка медленно растаяла, оставив после себя призрачную, словно утренний сон, дымку.

– Кажется, я знаю, – тихо проговорила Катя. – Это все мой телефон. Мой гаджет.

– Гадский гаджет, – ласково добавила и улыбнулась…

– Ваше величество, то, что произошло, просто возмутительно!

– Совершенно с вами согласен!

– Это недопустимо!

– Полностью разделяю вашу точку зрения!

– В конце концов, это переходит все границы!

– И здесь не могу с вами не согласиться!

– Вы что, издеваетесь, что ли?!

– Ни в коей мере, многоуважаемый Гоша! Я сам в недоумении и полной растерянности. Я просто не понимаю, как такое могло произойти в моем городе…

Вообще-то, когда спорят особы королевского рода, то лучше держаться от этого спора подальше. Так сказать, на всякий случай. Например, хотя бы ради собственной безопасности и сохранения своих голов на плечах. Но Ниптолеум Первый, по прихоти своего коварного соперника застрявший в его сне, и Гоша, законный наследник престола, так увлеклись своим спором, что не замечали ничего вокруг. В том числе и, собственно, предмет своего спора: чудом спасшихся из чуть было не поглотивших и не погубивших их кошмарных снов. Тим и Катя, Кузьмич с Котом и степенно витавшая над ними бабушка Агафья с удивлением узнали, что, оказывается, они попали в коварно расставленную кем-то ловушку кошмарных снов. Которые должны были обязательно погубить их, если бы не спасительный звонок Катиного телефона. И даже Ниптолеум Первый, силой своей магии создавший этот город, не мог объяснить, как это могло произойти и кто мог это сделать.

– Поймите, Гоша, в этот город не может проникнуть никто! – горячо объяснял Ниптолеум Первый. – И то, что случилось, это результат очень сильной магии, против которой я и все мои чары просто бессильны.

– Но как это может быть? – удивился Гоша.

– Не понимаю, – развел руками Ниптолеум. – В нашем королевстве не может быть такого сверхсильного чародея. Ведь я все эти столетия внимательно следил за тем, что в нем происходит. Этого просто не может быть. И это счастье, что вашим друзьям удалось выйти живыми и невредимыми из этих сильнейших злых чар.

– Ну, насчет «невредимыми» я бы, пожалуй, поспорил, – проворчал изрядно помятый и потрепанный многочисленными детскими ласками Кот.