Дин Кунц - Мистериум [litres]

Значит, «Трагедия» имела свою программу безопасности и та отслеживала каждого посетителя сайта. Если кто-то заходил на сайт, но не вводил пароль, программа поднимала тревогу, заподозрив возможный фишинг со стороны тех, кто не значился в списке клиентуры. До этого Вуди дважды заходил на сайт «Трагедии». И пусть это было несколько месяцев назад, система безопасности поджидала его.

Хорошо.

Не теряй рассудительности. Не парься. Никаких проблем. Фига им с жирным куском масла. За столь короткое время им было не выследить его через девять прокси-серверов. И потом, он использовал и другие уловки для заметания следов. Больше он никогда и ни за что не сунется на этот сайт. Честное-пречестное.

Лоб Вуди покрылся испариной. Изнутри поднималась тошнота. Нужно чем-то успокоить желудок. Стакан кока-колы. Это все, что ему нужно. Большой стакан кока-колы, и он придет в норму.

Кипп находился во владениях Ненавистника.

У того было имя, вышитое на кармане форменной рубашки. Ненавистника звали Фрэнком.

У него были черные усы и густые брови, которых хватило бы на вторую пару усов.

От Фрэнка пахло не только ненавистью, но также чесноком, лосьоном после бритья с ароматом вербены, дезинфицирующим средством для рук с запахом кокоса, дезодорантом и гигиенической губной помадой.

От его башмаков исходил свежий запах мочи. Должно быть, недавно справлял малую нужду и попал себе на ноги.

Помимо металлического письменного стола, двух стульев для посетителей, офисного кресла и шкафов с документами, часть пространства хижины занимала скульптура медведя-гризли.

Она была вырезана из дерева. Семифутовый медведь стоял на задних лапах, вытянув передние и оскалив зубы.

Мишка выглядел настолько свирепым, что Кипп даже заскулил, хотя и знал, что деревянный зверюга его не тронет.

Опасаясь, как бы гризли ненароком не опрокинулся, придавив кого-нибудь из посетителей, в его спину вделали два металлических прута и прикрепили к стене.

Поводок Киппа Фрэнк Ненавистник привязал к одному из прутьев.

Притворяясь покорным, Кипп улегся возле лап медведя и вздохнул, демонстрируя покорность судьбе.

На самом деле он терпеливо ждал возможности сбежать.

Собаки были самые терпеливые существа на планете. Их жизнь проходила в ожидании. Собаки ждали, когда хозяева поведут их гулять, найдут время поиграть с ними и обнимут.

Но какими бы внимательными ни были люди, бóльшая часть собачьего времени уходила на ожидание, а не на действия.

Собак это вполне устраивало. Люди были вечно чем-то заняты. Такого количества дел собакам и не снилось, хотя бывали исключения.

Фрэнк Ненавистник плюхнулся в кресло, снял телефонную трубку и стал тыкать в кнопки аппарата, набирая номер.

Когда ему ответили, Ненавистник сказал:

– Фред, я добыл нам хороший экземпляр. Золотистый. Возможно, чистопородный. Выглядит как пес с выставки.

Выслушав то, что ему говорил Фред, Фрэнк продолжил:

– Даже красть ни у кого не потребовалось. Он бродячий.

«Я не бродячий, – подумал Кипп. – Я сирота, выполняющая миссию».

– Если скрестить его с каждой золотистой сукой, какую мы сумеем найти, это будет все равно что печатный станок для денег. – Фред о чем-то спросил. – Нет, он покладистый. Будет себе жить в клетке и делать то, что скажут. Заглянешь ко мне через часик?

Ненавистник повесил трубку и посмотрел на Киппа. Теперь от него пахло еще и алчностью.

– Мой братец будет скрещивать тебя, приятель, пока ты не упадешь от усталости. Не самая плохая жизнь. Есть гораздо худшие варианты.

Братья владели «щенячьей фабрикой».

Племенные собаки на таких фабриках проводили всю жизнь в тесных клетках. Кормили их плохо. Выгуливали редко, а то и вовсе не утруждали себя выгулом. Никаких ветеринаров. Этих несчастных собак никогда не мыли, отчего их шерсть теряла блеск, а тело покрывалось блохами.

Собаки на «щенячьих фабриках» пребывали в отчаянии. С ними никто не играл, их никто не гладил. Они знали лишь жестокое обращение.

Кипп не выказал беспокойства. Он зевнул, закрыл глаза, будто собирался вздремнуть.

Похоже, наступало время, когда протоколы Мистериума позволят ему укусить Фрэнка Ненавистника.

Розе Леон нужно было выпить. Спиртное она употребляла нечасто, иногда позволяя себе бутылочку холодной «Короны». Но сегодня, когда она за один день превратилась из сиделки в миллионершу и опекуншу сверхсообразительного пса, ей требовалось нечто покрепче пива.

Дороти любила побаловать себя вечером одной-двумя порциями коктейля. В кабинете, под рабочим столом, у нее был холодильник и устройство для приготовления льда. В холодильнике среди прочего нашлась бутылка водки с ароматом лимона.

Роза отыскала бокал, накрошила туда льда и налила двойную порцию. Потом вернулась в вертящееся кресло и продолжила смотреть удивительные видео.

После памятного дня, когда Кипп показал, что понимает назначение часов, когда пес безошибочно подбегал ко всем предметам и местам, называемым Дороти, он целых две недели изображал туповатого щенка. Его беспокоила собственная поспешность. Нельзя было, едва появившись в доме Дороти, показывать свою истинную природу. Возможно, этого вообще не следовало делать.

В Мистериуме не существовало единого мнения насчет того, кому и когда следует показывать, кто ты есть на самом деле. Протоколы запрещали раскрываться перед людьми, от которых пахло ненавистью. Сообщать свою тайну позволялось лишь тем, кто пах добротой и любовью без малейшей примеси зависти или жадности.

Дороти, несомненно, обладала всеми необходимыми качествами, однако юный Кипп поспешил, устроив трюк с часами и всем остальным. По опыту членов Мистериума людей нужно было тщательно готовить к такому откровению. Лучше, если у самих людей возникнет подозрение (опять-таки не сразу), что их собака – нечто большее, чем просто собака.

Любовь к историям помешала Киппу сохранить свой секрет на несколько месяцев или даже лет. Дороти и ее муж Артур были заядлыми любителями чтения. Книги являлись главным украшением их дома, где убранство комнат определялось книжными стеллажами. Когда Дороти готовила еду или собирала большую картину из своих любимых пазлов, вместо музыки она слушала аудиокниги. Кипп не мог скрыть, что голос чтеца его зачаровывает. В какой бы позе он ни находился – сидя или лежа, – его глаза были неизменно устремлены на mp3-проигрыватель. Если звучала аудиокнига, он никогда не засыпал. Дороти украдкой наблюдала за ним и видела, как живо пес реагирует на неожиданные повороты сюжета. Некоторые эмоциональные сцены заставляли его тяжело дышать, скулить или, наоборот, ободряюще взвизгивать, что вполне соответствовало характеру повествования.