Алла Озорнина - Ты – в игре! и другие ужасные истории [сборник litres]

Рита огляделась – вглубь библиотеки уходил ряд стеллажей – она устремилась к самому последнему.

– Ой, смотри-ка! – мама Никиты Бронникова наклонилась и достала что-то, лежащее рядом с кустом. Они с мужем только что вышли окучивать картошку.

– Что это?

– Похоже, смартфон. И довольно навороченный.

– Интересно, как он попал в наш огород? – удивился отец Никиты. – А ну, дай сюда! Надо контакты поискать, может, кого знакомого найдем. Ага! Во, смотри, Катька! Может, это учительница Никиты, – и на всякий случай набрал номер телефона.

– Думаешь? Почему именно она? Много ли Катек на свете?

– Надо попробовать. Вениамин, ты? – послышался голос Екатерины Александровны. – Что-то случилось?

– Это не Вениамин. Это Бронников – отец Никиты Бронникова.

– Вы что, тоже в Ильинске?

– Мы на своем огороде.

– Тогда я вообще ничего не понимаю.

– Дело в том, что… – начал отец Никиты.

– Ничего не говорите, – перебила его Екатерина Александровна – Сейчас прибегу и все расскажете.

Через десять минут она уже была у Бронниковых.

– Он что, приходил к вам? – спросила учительница английского.

– Кто?

– Ну, Вениамин? Друг Юрия Николаевича. Ах да, как он мог прийти, когда я сама его проводила на автобус. Тогда тем более ничего не понятно. Откуда это у вас? – спросила она, показывая на гаджет.

– Да вот только что в огороде нашли.

– Странно. Может, Рита что-нибудь знает.

Екатерина Александровна набрала номер.

– Абонент вне зоны доступа, – послышалось в трубке.

– Тогда Никите звоните, – предложил отец Бронникова, – на старый номер.

Никита ответил не сразу.

– Как дела? – спросила учительница английского.

– Здравствуйте, Екатерина Александровна. Все нормально, – сказал Никита, но по его голосу легко можно было понять, что это совершенно не так.

– А Рита где? – спросила учительница, почувствовав замешательство Никиты…

– Ну это… Екатерина Александровна… Это… В общем, она отошла на минутку. Здесь где-то…

– Хорошо, тогда, Никита, скажи: был ли на экскурсии высокий молодой человек в красной футболке. Его сразу видно…

– Не было, Екатерина Александровна, точно не было! Там были только японцы да мы с Ритой… – последнее слово он произнес с трудом.

– Извините. Екатерина Александровна, – вмешался в разговор отец Никиты. – Пока вы там что-то выясняли, мне знакомый вот что прислал по вайберу. Взгляните на этот ролик – что скажете?

– Потом перезвоню, – сказала Екатерина Александровна, отключила телефон и взяла в руки гаджет, протянутый отцом Никиты.

– Так вот же он! – воскликнула она, увидев в кадре Вениамина, сидящего на лавочке. – И смартфон в руке, видимо, новый купил.

И почти тут же рядом с ним появился высокий парень с серьгой в ухе. В следующую минуту произошло невероятное: завязалась короткая потасовка, смартфон упал на землю и, похоже, разбился, а Вениамин… исчез. Под роликом было написано: Ильинск, 18:30.

– Ничего не понимаю! – воскликнула Екатерина Александровна и уже собралась заплакать. Но, вспомнив, что она не одна, только шмыгнула носом. – Куда он делся?

– Ваш знакомый? – с сочувствием спросила мама Никиты.

– Да, друг Юрия Николаевича. Прилетел из Москвы, чтобы разобраться, куда пропал Юрий, и вот на тебе, сам…

И тут она не выдержала и разревелась на глазах у родителей Никиты.

– Мне надо туда поехать, – сквозь слезы пропищала она.

– Вы в состоянии что-то изменить?

– Конечно, нет. Но по крайней мере, узнаю, что там происходит. Который час?

– 19:20.

– Автобусы, конечно, давно не ходят… А ждать до утра… Я с ума сойду!

– Подождите. Кажется, наш сосед собирался вечером туда поехать. Сейчас позвоню. – Он набрал номер. – Едешь в Ильинск? Учительницу английского возьмешь? Отлично! Она готова, сейчас подойдет. – И обращаясь к Екатерине Александровне, добавил: – Стоит у ворот. На машине-то вы быстро, часа за три доберетесь. Никите привет.

Уже из автомобиля Екатерина Александровна позвонила в Ильинск

– Никита, я еду. Назови адрес, где вы остановились.

– Подъезжайте к краеведческому музею. Ночевать будем там.

И это показалось ей странным.

Рита притаилась за самыми дальними стеллажами. Спустя минуту в библиотеке послышались шаги. Легкие, быстрые. И вместе с ними все вокруг наполнилось ароматом изысканных духов.

Осторожно выглянув, Рита увидела подол ярко-розового платья. Кто это? Явно не прислуга. Кто-то из женской части семьи Ильина, о которой она ничегошеньки не знала.

Из коридора донеслись другие шаги – твердые, размеренные, мужские. Легкие, почти невесомые устремились навстречу.

– Ну что, доктор? – раздался мелодичный женский голос, похожий на звенящий ручеек. – Есть хоть какая-то надежда? Душа болит за кузину!

Доктор ответил не сразу. Тяжело вздохнул.

– Похоже, сегодняшняя ночь будет для Лизаветы Евстафьевны последней.

Доктор говорил тихо, как будто с трудом.

– Бедный дядюшка! Как он это переживет? – Послышались всхлипывания. – И зачем только он затеял этот бал? Каково ему будет сегодня? Но все-таки скажите, хоть малюсенькая надежда есть?

Опять тяжелый вздох.

– Если есть, то один-два процента, увы. Да и заговариваться она что-то стала. Про какого-то мужика все говорит. Будто приходит к ней каждую ночь. Ребра у него торчат, ветхая одежда развевается. Как она может развеваться, коли нет ветра? Да и что это за мужик? Конечно же, это бред, галлюцинации. Надо было ее в больницу для умалишенных перевести, но пожалел я Евстафия Митрофановича – что скажут, ежели узнают, что дочь сумасшедшая?

– Вот-вот, и нам с горничной говорила о том же. Подходит, мол, к ней по ночам мужик, ребра торчат, одежды развеваются… Мы уж не говорим никому.

– И правильно. Не надо это другим знать. А что касается бала, то ведь Евстафий Митрофанович отправил всем приглашения еще две недели назад, когда было доставлено зеркало и ничего не предвещало беды. Кто мог знать, что цветущая барышня расхворается насмерть? Отменить же бал, как вы понимаете, Маланья Фроловна, просто невозможно – Евстафия Митрофановича никто не поймет. Ну, мне пора, пожалуй. Низкий поклон дядюшке. В какой-то мере я даже доволен, что его не застал.

– Да, он всю неделю со своими компаньонами по приискам мотается. А еще, доктор, вы-то будете сегодня на балу?

– Увы, нет, Маланья Фроловна. По той причине исключительно, что не смогу смотреть в глаза вашему дядюшке. Три года назад не стало Софочки – тоже не смог ей помочь, теперь вот – Лиза. Мое почтение!

«Значит, Маланья – двоюродная сестра дочери Ильина, – догадалась Рита, – его племянница».

Было слышно, как шаги доктора удаляются от библиотеки. Вскоре за ними последовали и легкие, почти невесомые шаги.