Виктор Точинов - Темные игры – 3 (сборник)

Кристина начала выбираться. Все предыдущие попытки не шли ни в какое сравнение с этой. Она разрывала одежду, и не только — собственную кожу и плоть, но не обращала внимания. Наверное, было больно, очень больно, но боль осталась где-то далеко, стучащий в голове метроном: выбраться-достать, выбраться-достать, — надежно отсекал все лишнее и ненужное.

И она продвигалась вперед! Потихоньку, сантиметр за сантиметром — и вот уже ржавая труба сползла с грудной клетки. Она вылезла из-под лестничной площадки, обняла Дарта, ощупала... Досталось же тебе, малыш... Ничего, ветеринары поставят на все четыре лапы... Ей тоже досталось — затылок разбит, ребра, похоже, сломаны — но это не важно. Главное — выбраться и достать. Она выберется. Она достанет.

...Колючая проволока врезалась прямо в лицо, в темноте Кристина перепутала пролеты между столбами. Дарт крепче вцепился когтями в плечо, но усидел, не свалился. Кристина двинулась вдоль ограды — сейчас колючка закончится, слишком сильно промахнуться не могла, изредка проезжавшие по шоссе машины служили неплохим ориентиром.

В последовательности событий образовался провал — как она вскарабкалась наверх, Кристина не представляла. Как рвала одежду на полосы, как свивала их в подобие толстой веревки, как завязывала узлы, — помнила. Как отламывала какую-то железную хрень от лестницы, чтобы сделать нечто вроде крюка, помнила тоже. Но использование получившегося устройства напрочь выпало из памяти.

Неважно... Она выбралась. И теперь достанет Михаила.

«Шкоды» на месте не оказалось. Странно... По ее разумению, машина так и должна была здесь стоять — дополнительный штрих в нарисованной ублюдком картине. Но не стояла... Автоворы? Орудующие на удаленной от города второстепенной магистрали? Ерунда... Наверное, его план сложнее, чем представлялось. Тем приятнее будет внести в него небольшую коррективу.

Она вышла на обочину шоссе. Издалека приближалась машина, рассекая темноту дальним светом фар.

Кристина подняла руку, отчего-то не сомневаясь, что водитель остановится. Она не знала, что несколько часов назад...

...Несколько часов назад Михаил Кронов нагнулся над краем шахты, направил вниз луч мощного фонаря, и тут же отшатнулся.

Казалось, он склонился над жерлом вулкана — и как раз в этот момент началось извержение. Вулкан был живой. Биологический, так сказать: наверх рванула воронья стая.

Птицы, несколько десятков, с громкими криками метались в бетонной западне, слишком тесной для свободного полета, ударялись о стены и друг о друга. Затем начали вырываться наверх, Кронов отступил на несколько шагов, опасаясь шального удара клювом.

Наконец все закончилось, в воздухе кружились лишь перья, негодующие вороньи крики звучали откуда-то издалека, но самих птиц не было видно. Михаил вернулся на исходную позицию, снова посветил вниз. Вороны живых не клюют, но надо убедиться...

Убедился. Похоже, на опознании не придется лицедействовать, изображая сильные эмоции, вороньи клювы потрудились на славу... Мерзкое зрелище, даже с двенадцатиметровой высоты — мерзкое.

Коту тоже досталось от падальщиц, и об этом Кронов слегка сожалел. Не оттого, что Дарт безвинно пострадал вместе с хозяйкой, разумеется. Но насчет мерзкой рыжей твари имелись планы — сделать чучело или прикаминный коврик. На память. Чтобы не забывать и не расслабляться.

Михаил быстро шагал в направлении другой подъездной дороги, о существовании которой Кристина не знала, а перед глазами по-прежнему стояло то, во что превратилось лицо тихвинской «Мисс выпускница-95». С нынешней своей внешностью былая королева красоты может участвовать только в конкурсе «Миссис труп-2013», да и то без шансов выйти в финал...

Жену Михаил не любил. Никогда, даже в лучшие их годы. Ценил за ум и экстерьер, не более того. Считал выгодным вложением капитала — до поры, до времени... Его жизнь вообще прошла без бурных и страстных романов, заставляющих терять голову. Наверное, так уж был устроен. Или давил пример отца, на шестом десятке до беспамятства влюбившегося в молоденькую аспирантку — и потерявшего все, включая жизнь.

Ненависти к Кристине он тоже не испытывал. Если бы вовремя одумалась, остановилась, — не стал бы устраивать никаких других ловушек, разошлись бы цивильно, даже содержание бы выделил, достаточное для скромной жизни... Но она не умела — скромно. И он не стал мешать ее самоубийству.

Он подошел к машине, положил фонарь в багажник, сел за руль. Достал телефон, поразмыслил, — и убрал обратно. Подозревать. что кто-то займется локализацией его звонков, оснований нет, но береженого бог бережет. Позвонит из города — пора направить поиски в нужный район, сообщить о карте с проложенным маршрутом, обнаруженной в компьютере жены.

...Глубокой ночью — когда водитель «хонды» заметил странную фигуру на обочине — Михаил еще не спал. Сидел в своей комнате, на втором этаже их загородного дома... нет, нет, уже не «их», уже только его...

Телевизор работал, включенный без звука, но Михаил не смотрел на экран. И бутылку «Хеннесси», стоявшую перед ним и медленно пустеющую, едва ли видел. Перед мысленным взором мелькали эпизоды бесконечного четырнадцатилетнего сериала с ним и Кристиной в главных ролях. Он решил устроить эти поминки, чтобы потом не вспоминать никогда. Знал — так и будет: допьет коньяк, хорошенько выспится и со свежей головой начнет новый жизненный этап, уже без Кристины. Похороны и другая подобная ерунда — не в счет.

Как к воротам подъехала машина, он услышал. Хотя не должен был... Но водитель подлетел к дому, словно намереваясь побить все рекорды скорости, — а затем вдруг передумал и вдавил педаль тормоза так, что колодки взвыли и резина задымилась.

Он подошел к окну — выходило оно в сад, ворота не были видны, Михаил приоткрыл, прислушался.

К нему? Похоже на то... Спешат ошарашить горестным известием. Придется выслушать и изобразить соответствующие эмоции. Сейчас позвонит охранник, доложит.

Звонок не прозвучал. Вместо него Михаил услышал с улицы характерный звук — створка ворот откатывалась в сторону. Он нахмурился: нарушение инструкций налицо. Впускать за ограду затемно охрана никого не должна, кроме него и Кристины, разумеется. Но он и так внутри, а Кристина...

Автомобиль въехал во двор, уже без драматичных звуковых эффектов. Хлопнула дверца. И никаких звуков, свидетельствующих, что пара охранников покинула дежурку — небольшое, три на четыре, помещение, приткнувшееся изнутри к ограде. Телефон тоже молчал.

«Задрыхли? Поувольняю дармоедов...» — подумал Михаил, но как-то неуверенно, без обычной своей решительности. Что-то тут не так, что-то непонятное происходит.