Наталья Тимошенко - Тень за моим плечом

— Сама по себе версия интересная, но джинн в нее все равно не вписывается, — на этот раз не согласился Нев. — Он не стал бы устраивать спектакль с таким количеством атрибутов. Даже если кто-то пожелал смерти этим мальчикам, они бы, скорее, погибли в результате обычного несчастного случая. Чтобы понять, с чем мы имеем дело, нужно найти ответы на те вопросы, что я уже озвучил.

— Мы все понимаем, что эти ответы важны, — кивнул Дементьев. — Но пока у нас их нет. Чтобы не топтаться на месте, давайте займемся теми зацепками, что у нас есть. Лиля и Оля, езжайте к Светлане Пименовой. Костя, займись поиском похожих случаев. Карина… отдохни пока. Нев, останься, мне надо с тобой еще поговорить.

— Видимо, предполагается, что я должен уйти? — недовольно проворчал Долгов. — Хотя вообще-то это и мой номер тоже.

Дементьев посмотрел на него так, что развивать тему он не стал. Лишь оттолкнулся от подоконника, на котором сидел, подхватил с кровати свой ноутбук и поторопился выйти вслед за остальными.

Дверь за Долговым закрылась уже довольно давно, но в номере все еще висела напряженная гнетущая тишина, и чем дольше она тянулась, тем труднее было Дементьеву задать вопрос и начать разговор.

С самого утра он пребывал в очень странном состоянии. Накануне был сначала напуган, после зол, потом растерян настолько, что даже не смог себя заставить поговорить с Олей еще раз и с радостью ухватился за организованное Долговым расселение. Он надеялся, что к утру успокоится, приведет мысли в порядок, задавит в себе панику и горечь, не только выстроит правильную линию поведения, но и составит план действий.

Но ничего такого не произошло. Он только проворочался всю ночь с боку на бок, мешая спать своему соседу по номеру, и теперь пребывал в некоем подобии ступора. Который, впрочем, отчасти помогал. Сейчас было проще вести себя как руководитель группы и разбираться со смертью подростков.

Поначалу Дементьев вообще не хотел вникать в расследование. Все его чувства кричали о том, что он должен заниматься только Олей: поддерживать, утешать, бороться, искать решение и в итоге победить. Но эти намерения разбились о ледяное спокойствие его жены, о ее нежелание что-то менять. Она всем своим видом давала понять, что не нуждается ни в сочувствии, ни в помощи. И это сбивало с толку.

Он, конечно, все равно бы боролся и искал решение… если бы имел хоть малейшее представление о том, что можно сделать. Но так уж сложилось, что магия — не его поле битвы. Дементьев всегда был хорошим следователем, искренне заинтересованным в наказании виновных и предотвращении новых преступлений, но он не мог бороться с джиннами.

Дементьев умел рыть носом землю в поисках ответов, но когда дело доходило до избавления от нечисти, в игру всегда вступал Нев. Такое вот у них было разделение обязанностей. Поэтому скептическое отношение старшего коллеги к возможности решить проблему стало для Дементьева новым ударом, еще больше выбившим почву из-под ног. Но все же Нев взялся попробовать, и теперь все надежды Дементьева были связаны с ним.

А он сам, чтобы окончательно не провалиться в бездну паники и отчаяния, все же с полной самоотдачей взялся за расследование. Здесь он знал, что делать, понимал, как себя вести. Дементьев держался за роль старшего следователя, чтобы не сойти с ума, чем-то себя занять. Какой-то странный механизм в его голове заставлял думать, что если он достаточно хорошо выполнит свою работу, то Нев так же хорошо сделает свою и сотворит еще одно чудо, коих за эти годы Дементьев наблюдал достаточно.

Поэтому он повесил на стене фотографии и вглядывался в лица погибших подростков, заставляя себя думать о них. О них, а не об Оле. Чтобы не впадать в черную тоску и истерику. Дементьев заставлял себя терпеливо ждать, понимая, что Неву нужно время, но часы, которых и так было невозможно мало, шли, а их штатный маг не торопился порадовать хорошими новостями. Их не было утром и, судя по его молчанию, не появилось и сейчас. Поэтому Дементьев тоже молчал, понимая, что, озвучив вопрос, получит на него ответ, и тогда единственная точка опоры исчезнет, и он все-таки провалится в бездну, из которой не сможет выбраться. И уже никому не сможет помочь: ни Оле, ни детям.

Еще до того, как за их коллегами захлопнулась дверь, Нев успел занять место Долгова у окна. Только он не стал присаживаться на подоконник, а повернулся к окну лицом, не давая Дементьеву поймать его взгляд. Это нервировало еще больше, и в результате Дементьев задал совсем не тот вопрос, который крутился на языке:

— Почему ты не сказал мне, что Егор здесь?

— Не видел смысла сбивать тебя этой информацией.

— Но он ведь все еще здесь, да? Не уехал?

— Нет, насколько я понял, он решил снять номер в этой же гостинице. Хочет узнать, чем закончится история со школой.

— Неужели у него это получится? — удивился Дементьев. — Он ведь вроде как еще несовершеннолетний и без сопровождения.

— Учитывая все его способности, сомневаться не приходится.

Нев отвечал очень сдержанно и подозрительно отстраненно, а сам Дементьев спрашивал не то и не о том, но все равно с каждой новой репликой этого странного диалога его дурное предчувствие разрасталось. Наконец он все же заставил себя спросить:

— Что со шкатулкой? Есть какие-то подвижки? Или хотя бы обнадеживающие зацепки?

— Увы, нет, — прозвучал ожидаемый ответ.

— Остается очень мало времени, — напомнил Дементьев. — Завтра все будет кончено.

— Я говорил, что не могу дать гарантий.

И снова этот холодный голос без эмоций… Это было так непохоже на Нева, что заставляло сомневаться в том, с кем Дементьев разговаривает.

— Ладно, — с трудом выдавил он сквозь стиснутые нервным напряжением зубы. — А что Егор? Неужели он тоже не дал подсказок?

— Он наверняка знает больше, чем говорит, но помогать не станет.

— Почему?

— Ковен дал Оле шкатулку не просто так. Егор не хочет идти против них.

— Так заставь его! — не выдержав, прикрикнул Дементьев. — Черт побери, Нев! Ты носишься с этим мелким засранцем уже несколько месяцев! Неужели до сих пор не можешь повлиять на него?

— Во-первых, не могу, — все так же спокойно отозвался Нев. — Во-вторых, не стану. Прости, Володя, но я ничего не буду делать.

Дементьеву показалось, что он ослышался или на почве недосыпа неправильно понял сказанное. Поверить в то, что Нев действительно отказывается помочь Оле, было слишком трудно.

— Что? Почему? — растерянно пробормотал он, сверля взглядом затылок Нева.

— На то есть серьезные причины. Я уже говорил тебе: такие сделки нерушимы. Вмешательство может очень дорого обойтись…

— Дорого? — переспросил Дементьев, чувствуя, как внутри вспыхивает жаркое пламя гнева.