Вики Филдс - Умирать не больно [litres]

Я быстро просмотрела собранную о девушках информацию.

Эсме и Кейт были подругами. Они не жили в Эттон-Крик, но были найдены в лесу рядом с городом с вырезанными сердцами и следами изнасилования. Я поднесла к глазам фотографию Эсме из школьного альбома. Она так ослепительно улыбалась, и ее глаза были голубыми, как у Ноя Харрингтона, и волосы почти такими же светлыми, как у него, и напомнили мне о летнем меде и о колосьях пшеницы. Эсме Фрайзер была длинноволосой блондинкой. До смерти . До того, как ее похитил Криттонский потрошитель (так его прозвали местные газеты). Вплоть до той минуты, как он изменил цвет ее волос на черный.

Это лишь подтвердило теорию о брюнетке и о том, что у преступника было уединенное место, где он мог неспешно вырезать сердца и перекрашивать волосы. Очевидно, мама думала о том же.

Размышляя над тем, что преступник должен был жить в отдалении, например, на ферме и без семьи, раз никто ничего не заподозрил, я достала из маминой коробки последнюю папку под четырнадцатым номером. На ней было написано размашистым почерком: «Дэйзи Келли».

Я взглянула на фотографию, но не обнаружила ничего необычного – очередная темноволосая девушка. У нее были небольшие губы, овальное лицо и густые черные волосы, упавшие тяжелыми волнами на худенькие плечи. Увидев такое лицо в толпе, я бы не обратила на него внимания, единственная запоминающаяся деталь – глаза Дэйзи Келли: не то карие, не то зеленые. Тигриные.

Дэйзи Келли была похищена 13 января 1996 года во время прогулки с собакой.

Я удивленно посмотрела на пробковую доску, потому что не видела ни ее имени, ни фотографии среди остальных девушек.

Может быть, мама не сумела ничего о ней разузнать?

Несмотря на поздний час, я испытала сильнейший приступ любопытства и поспешила ввести имя Дэйзи Келли в Гугле, однако абсолютно ничего не нашла . Никакой связи с Криттонским потрошителем, вырезающим сердца у своих жертв. Ее тело не было найдено ни в Эттон-Крик, ни поблизости. Я взглянула на фотографию девушки под номером четырнадцать еще раз.

Кто же ты, Дэйзи Келли?

– У меня была собака в детстве, – после долгого молчания произнесла Леда, полулежа в кресле. Ее голос был тихим и задумчивым, и доктор Гаррисон, который сидел не шелохнувшись, тут же выразил интерес:

– Расскажи о ней.

Леда Стивенсон тяжело вздохнула. Ее грудь поднялась и опустилась, а глаза заволокло горячими слезами. Томно моргая, она шепнула, все еще пребывая в своих воспоминаниях:

– Я назвала собаку Принц, потому что папа сказал, что у каждой принцессы должен быть свой принц… Принцы всегда защищают своих принцесс.

Доктор Гаррисон ухватился за возможность узнать больше об отношениях Леды и доктора Стивенсона.

– Расскажи о своем отце, Леда.

Он будто сказал волшебное слово: девушка мгновенно пришла в себя, выпрямилась в кресле и серьезно глянула на доктора Гаррисона.

– Вы же были знакомы с моим папой. – Доктор Гаррисон кивнул, и Леда настойчиво попросила, даже нет, потребовала: – Расскажите о нем, доктор Гаррисон.

Он терпеливо ответил, закидывая ногу на ногу и сплетая длинные пальцы рук:

– Твой отец был самым ценным сотрудником в нашей больнице. Он спас много жизней. Мы вместе окончили медицинский университет. Я считал его хорошим другом и отцом.

Получив ответ, который она хотела услышать, Леда кивнула и расслабилась. Ее тело обмякло, возвращаясь в прежнее положение. Сложив руки на животе, она произнесла:

– Верно, мой папа был хорошим человеком. Каждую неделю он дарил мне подарки.

Доктор Гаррисон мгновенно нахмурился, почувствовав, что в этом ответе что-то есть. Он решил, будто Леда так сильно любила своего отца, что теперь хотела умереть. Хорошо, что у нее есть Лаура – она поможет девушке почувствовать вкус жизни.

– Леда, как ты считаешь, кто за тобой следит?

Она резко посмотрела на доктора.

– А вы как думаете? Если бы я знала, я бы заявила в полицию. Кто-то проник в мой дом и пытался отыскать меня. Если бы я знала этого человека, он бы сидел уже в тюрьме!

Доктор Гаррисон не растерялся, он спокойным тоном спросил:

– Тебе кто-нибудь угрожал?

– Вы из полиции?! – Леда Стивенсон воззрилась на доктора Гаррисона, словно на врага. Он и бровью не повел, хотя считал, что поведение подопечной весьма любопытно. Почему возникла защитная реакция?

– Ответь на вопрос, пожалуйста.

– Кроме Майи, мне никто не угрожал!

Повисло молчание, в течение которого Леда, прищурившись, смотрела на мужчину, а он отвечал ей спокойным, чуточку равнодушным взглядом. В итоге она сдалась и опустила глаза.

– В университете есть одна девочка, – задумчиво пробормотала она, – которая ведет себя странно.

– Как именно странно?

– Она меня преследует.

– Кто она? Расскажи о ней, пожалуйста.

«Возможно, та девушка – стрессор?» – подумал доктор Гаррисон.

– Она – племянница профессора Харрингтона. Вы ведь знакомы с ним?

– Да, он работает в нашем морге.

– Когда она переехала в город, стало происходить много странных вещей…

Леда замолчала, так что доктор Гаррисон подтолкнул девушку к ответу:

– Что ты чувствуешь, когда видишь ее?

– Страх, – шепнула Леда. Доктор Гаррисон ничуть не удивился, но по какой-то причине почувствовал странные мурашки, пробежавшиеся по плечам. Из-за спины повеяло холодом, и тут Леда перестала смотреть перед собой и посмотрела на доктора Гаррисона, будто почувствовав, что он тоже испытал страх. Леда моргнула, прогоняя сонливость, и более твердым голосом закончила: – Я испытываю страх, когда вижу ее. Потому что она смотрит так, будто читает мои мысли. Но ведь это невозможно, верно, доктор Гаррисон?

– Нет.

– Это хорошо, – пробормотала Леда, облегченно вздохнув. Доктор Гаррисон хотел ненавязчиво поинтересоваться, почему Леда боится, что кто-то прочтет ее мысли, однако она уже продолжила беседу: – Она чего-то хочет от меня. У нее… глаза… – Леда провела ладонью по лицу, на мгновение прикрыв веки, – ее глаза страшные. Когда она смотрит, ее взгляд такой равнодушный и холодный… что… – Леда вновь посмотрела на доктора Гаррисона. – У нее глаза безжалостного убийцы.

Домой я вернулась с такой головной болью, что даже не заметила Ноя, сидящего в прихожей в кресле с моей книгой Мэри Шелли. Лишь когда он тихо окликнул меня, я обернулась.

– Почему ты не спишь? – шепнула я. Ной поднялся на ноги, вытягиваясь во весь свой внушительный рост.

– Как я могу спать, если тебя нет дома? – иронично осведомился он, однако я уловила в его глазах тревогу и напряглась. Не хочу, чтобы Ной беспокоился, не хочу чувствовать себя обязанной за заботу. Я на мгновение растерялась, не зная, что ответить, чтобы случайно не нагрубить, затем прочистила горло и произнесла: