Ребекка Шеффер - До мозга костей [litres]

Ковит сделал шаг к Ните, и она попятилась. Остановившись, он опустил руки.

– Каким путем мы это сделаем: легким или трудным?

Нита облизнула губы и обвела взглядом помещение.

– Какие у меня варианты?

– Вариант первый: ты протягиваешь руку, и я ее режу. – Ковит покрутил нож в пальцах и слегка улыбнулся. – Вариант второй: ты будешь сопротивляться до тех пор, пока люди Рейес тебя не скрутят, а потом я тебя порежу.

Второй вариант – не лучший. Нита протянула руку.

Движение ножа было быстрым и уверенным. На лезвии остался небольшой кусочек кожи. Выступившая на месте пореза кровь медленно заструилась по руке Ниты. Ковит сделал шаг назад. Все, кто находился за пределами камеры, уставились на рану и ждали.

Через минуту Боулдер повернулся к Рейес.

– Почему она не исцеляется?

Рейес посмотрела на Ковита, который пожал плечами и сказал:

– Спросите у нее.

Взглянув на Ниту, Рейес улыбнулась.

– Ты же специально замедляешь свое исцеление, да?

Нита не ответила.

Улыбка Рейес была такой же непоколебимой.

– Понятно. Тебе не понравилось наше небольшое видео. Но, видишь ли, мне нужно, чтобы ты была хорошей девочкой и заживила рану. Если ты этого не сделаешь, боюсь, что ситуация станет… неприятной.

Нита перевела взгляд на Ковита.

– О нет, пусть он тебя не волнует. Он на тебя не реагирует, а это значит, что ты не чувствуешь боли, не так ли? Готова поспорить, ты умеешь отключать эту способность. Умная девочка. – Рейес сложила руки за спиной и сделала шаг вперед. – Уверена, боль не побудит тебя к действиям. Но, видишь ли, есть много других способов.

Нита смотрела на улыбку Рейес с опаской. Что она задумала? Если ей не удалось причинить Ните боль, что она сделает теперь? Нита сопротивлялась желанию взглянуть на Боулдера.

Рейес повернулась к Ковиту:

– Отрежь ей пальцы. Посмотрим, отрастут ли они.

Нита напряглась, губы зашевелились, прежде чем мозг смог обдумать слова:

– Я исцеляюсь. Прямо сейчас. Смотрите, она… она заживает.

Говоря это, мысленно Нита уже сосредоточилась на свертывании крови и сращивании кожи. Рана высохла, покрылась корочкой и медленно затягивалась. Через пять минут на месте мелкого пореза на руке осталась тонкая красная линия.

Боулдер зашипел от удовольствия. Губы Рейес были все так же растянуты в улыбке.

– Хорошая девочка, – сказала она.

Нита попыталась проглотить свой страх, но не смогла – он брызнул слезами из глаз.

– Сколько? – спросил Боулдер.

– Мы надеемся продать несколько частей на аукционе на этой неделе. Есть очень много заинтересованных покупателей, и некоторые уже планируют вылететь сюда и посмотреть на товар. Если хотите принять участие в аукционе, милости просим.

Он сделал шаг вперед и провел пальцами по стеклянной стенке, отделявшей его от Ниты.

– Вы не могли бы продать мне эту свежую полоску кожи?

– Для себя?

– Да. – Он облизнул губы и уставился на кусочек кожи, висевший на ноже Ковита.

Рейес задумалась.

– Вы же знаете, какой ценной может быть эта вещь. Ценной во всех смыслах.

– Назовите вашу цену.

– Я хочу имя вашего контакта в ФБР. Того человека, которого вы подкупили, когда против вас выдвинули обвинение в торговле людьми.

Боулдер поджал губы и прищурился.

– Хорошо.

Рейес кивнула Ковиту, и тот протянул нож. Боулдер подошел ближе, сорвал с него полоску кожи и съел ее, проглотив за раз – на белоснежных зубах даже не осталось крови.

– Бессмертие ждет, – сказал Боулдер.

Часть Ниты только что съели.

Она не задумывалась над тем, что ее похитили ради денег. Отчасти в Ните говорило детское убеждение: ее спасут, прежде чем ей придется по-настоящему забеспокоиться, а может быть, даже совершить побег. Но сейчас Нита признала: она давно понимала, к чему все идет, но не хотела признавать.

В конце концов, это ее работа. Но только на этот раз сама Нита вот-вот ляжет на секционный стол.

Кто-то – может, этот мужчина, а может, и кто-нибудь другой – собирался купить ее. Потом ее кровь выпьют, а тело порежут на части и будут смотреть, что получилось. Некоторые органы сверхъестественных существ обладают определенными свойствами. В организме каппа содержится смертельный яд. Части тел занни могут использоваться для облегчения боли и в качестве анестезии. Кость единорога приносит людям кайф.

А какие свойства у органов Ниты?

Боулдер, похоже, думал, что они даруют ему бессмертие. Нита не была в этом уверена, но версия казалась правдоподобной. Достаточно правдоподобной для того, чтобы очень многим людям тоже захотелось ее проверить и увидеть, насколько безграничны ее способности.

Ниту затошнило. Кто-то порежет ее на части и съест. Боулдер уже начал. Возможно, это карма?

«Нет, ты не можешь так думать. Когда они попадали на твой стол, они уже были мертвы. Ты не могла поступить иначе», – твердил мысленный голос.

«Да, а когда появился живой пленник, ты освободила его», – согласился другой голос.

«Да ты просто святая!» – вклинился третий.

«Это нормально – слышать столько голосов в голове?» – подумала Нита.

– Время покажет, – сказала Рейес. Поджав губы, она бросила взгляд на Миреллу, а затем повернулась к Боулдеру. – Мы удалим глаз и принесем его вам. Между тем…

Боулдер кивнул, не отрывая глаз от Миреллы.

– Я скажу своим людям, чтобы они принесли деньги. Так же, как в прошлый раз. И я дам вам имя и контактные данные.

– Отлично. Мы доставим его в ваш офис.

Боулдер с усилием оторвал взгляд от Миреллы, пожал Рейес руку и ушел.

Его шаги отдавались эхом. Не успела дверь полностью закрыться, как Рейес резко развернулась к шмыгающему телохранителю.

– Лоренцо.

Лоренцо повернулся к ней и сглотнул.

– Да, сеньора?

Она сверкнула глазами.

– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

Рейес с легкостью переключилась на испанский, и он звучал так же гладко и по-родному, как и ее английский. Однако акцент был Ните незнаком.

Лоренцо снова сглотнул и поднял голову.

Рейес прищурилась.

– Ты пробовал товар.

Теперь Нита видела это. Его зрачки были расширены, дыхание стало очень быстрым. Лицо блестело от пота, словно мишура.

Он нанюхался порошка из кости единорога.

Нита была удивлена. Она и не думала, что кто-то употребляет кость единорога здесь. Подобная проблема чаще встречалась в Европе и Штатах – в конце концов, единороги происходили из Западной Европы. За время проживания в Германии и США мать Ниты убила сотни единорогов и наводнила рынок порошком из их костей. Из-за этого цена на наркотик снизилась и стала доступной. Теперь зависимость от него считалась серьезной эпидемией в нескольких странах.

У матери имелся огромный запас порошка, и она ждала, когда продукт станет дефицитным из-за большого количества наркоманов, чтобы потом продавать его небольшими дозами и по сумасшедшим ценам.