Ирина Матлак - Поющие пруды

– Павел Карамзин? – уточнила я. – Отец Кира?

– Он самый, – подтвердил Майкл. – Так что вредных испарений здесь не осталось, иначе застройку бы просто не одобрили. Да и люди в старом поселке все-таки уже сколько лет живут – и ничего.

– Тогда почему ты просил меня не ходить к прудам? – не сдавалась я.

– Почему тебя так это волнует? – в тон мне, вопросом на вопрос ответил Майкл. – Ты видела что-то… необычное? Поэтому интересовалась историей старого поселка и залежами газа?

С одной стороны, мне очень хотелось поделиться с кем-то своими переживаниями, а Майкл всегда был тем, кто может выслушать и дать дельный совет. Но с другой, рассказать об этом – значит, признать, что со мной действительно творилось что-то неладное. И в физическом плане, и в моральном.

Врать я не любила и делала это редко. И уж тем более никогда не врала Майклу.

– Нет, ничего такого, – на этот раз ложь далась на удивление легко. – Мне просто любопытно узнать историю этого края, вот и все.

Не знаю, поверил мне Майкл, или нет. Скорее всего нет, ведь он и правда отличался завидной проницательностью. Показалось, что он хотел что-то мне сказать, но в следующее мгновение передумал и промолчал.

Джек снова тяжело вздохнул, и я машинально почесала его за ухом. Отправила в рот жменю попкорна и, выключив неинтересный фильм, поднялась к себе в комнату.

Завтра предстоял насыщенный день, и я планировала как следует выспаться.

– Эй, давай, веселей! Ты вперед беги скорей! Впе-ред, впе-ред! – скандировали выряженные в короткие красные юбки и джемпера болельщицы под предводительством Алисы.

Конечно, кросс – это не баскетбол, к которому школьная команда болельщиц готовилась с особой тщательностью и энтузиазмом. Но даже сейчас они старались и безупречно исполняли отточенные движения.

В группу поддержки входили шесть девушек, причем четверо из них относились к «деревенским». Из наших были только Оля и сама Алиса, являющаяся их безоговорочным лидером. Учитывая ее отношение к жителям старого поселка, такое положение вещей сперва показалось мне удивительным. Но когда я как-то с ней об этом заговорила, Алиса ответила, что ей доставляет удовольствие возвышать обделенных. Да, именно так и сказала – «возвышать обделенных». Ей нравилось чувствовать свое превосходство и наблюдать за тем, как девчонки чуть ли не дерутся за право стать частью ее клуба.

У моста, откуда должен был начаться забег, собралась целая толпа. Перед начерченной на асфальте чертой выстроились все участники кросса, а по бокам – зрители в лице друзей, родителей, учителей и просто учащихся школы. Выискав среди них взглядом Майкла, который пришел меня поддержать вместе с Джеком, я едва заметно ему улыбнулась. В ответ он тоже послал мне улыбку и ободряюще подмигнул.

Всего в забеге принимало участие пятнадцать человек. Главной его особенностью являлось отсутствие разделения на парней и девушек. Участвовать могли абсолютно все желающие, начиная с восьмого класса. Правда, некоторых, как и меня, обязали участвовать в принудительном порядке.

– Не надейся, что сможешь меня обогнать, – ухмыльнувшись, негромко обратился ко мне Данила.

– А ты не надейся, что сможешь обогнать меня, – хмыкнул Никита, стоящий по другую от меня сторону.

Физрук, проверяющий списки, вдруг нахмурился и недовольно вопросил:

– Так я не понял, а Громова где черти носят?!

– Вчера он пришел ко мне и вычеркнул свое имя из списка участников, – произнесла директриса.

– Вот засранец! – не сдерживаясь, возмутился физрук. – Да я ему кол за четверть влеплю… нет, за полугодие!

– Дмитрий Иванович, – прервала его тираду директриса. – Если все остальные в сборе, давайте начнем.

Махнув рукой на неподобающее поведение ученика, физрук дал знак приготовиться. Все участники тут же слегка наклонились вперед и замерли, готовые в любую секунду сорваться с места.

– Впе-ред! Впе-ред! – продолжали слаженно выкрикивать болельщицы, резво размахивающие ярко-красными помпонами.

Прозвучал свисток, и участники забега, следуя звучащему лозунгу, одновременно ринулись вперед. Я не отвлекалась ни на что, не смотрела на тех, кто бежал рядом, не обращала внимания на мелкие капли начавшегося дождя. Уже спустя несколько секунд мне удалось вырваться вперед, и я лишь машинально боковым зрением отмечала движение по обеим сторонам от себя.

По серому асфальту стелился редкий утренний туман, напоминающий перьевые облака. Мерно покачивались ветви деревьев, тихо шелестели опавшие листья, и наш громкий топот прорезал тишину, нарушая умиротворение природы. С множества губ срывалось тяжелое дыхание, учащалось биение сердца, в висках синхронно стучал пульс.

Миновав мост, мы бежали по главной дороге «Новых прудов», где через каждые четыреста метров стоял пост наблюдателей. Нас встречали громкими криками и подбадривающими аплодисментами, подстегивающими бежать еще быстрее.

Добежав до самого леса, я заметила, что оказалась в лидерах. Меня опережал только Никита, Данила оказался чуть позади вместе с девчонкой из одиннадцатого, а остальные сильно отстали.

Здесь заасфальтированная дорога сменилась проселочной и свернула в сторону, оставив лес справа. Бежать стало чуть труднее, но скорости я не сбавила. Слева мелькало поросшее высокой травой поле, а где-то там, вдалеке раскинулся небольшой пруд… которого, к счастью, отсюда видно не было.

Вскоре мы прошли еще один так называемый «пост», после чего углубились в лес. Дорога здесь была прямой, сбиться с пути было нереально. Нам предстояло пробежать еще четыреста метров, отметиться на последнем посте и тем же путем вернуться обратно к мосту.

Мной владел азарт. Я всегда считала, что если уж участвуешь в каком-то состязании, то нужно всеми силами стремиться к победе. Не существует второго и тем более третьего призового места – победитель всегда один. В данном случае им станет тот, кто придет к финишу первым.

Туман сгустился. Я не заметила, в какой момент он перестал походить на редкие перьевые облака, а стал похож на плотные серые тучи. Видимость сделалась ужасной, и я не различала ничего дальше расстояния в пару шагов. Даже не знала, оторвался от меня Никита, или наоборот, я его обогнала.

От быстрого бега тело разгорячилось, и мне стало жарко.

Но внезапно повеяло холодом. Почему-то возникло абсурдное предположение, что холод источает уплотнившийся туман. И что он – слегка подвижный, тучный, стелящийся по влажной земле и клочьями висящий в воздухе, кого-то скрывает. Что кто-то или что-то прячется в нем, незаметно наблюдая за теми, кто по глупости забрел в лес…

Подавляя иррациональный страх, я продолжала бежать.