Ирина Матлак - Поющие пруды

С каждым номером мы все больше входили в кураж. Я даже не ожидала, что буду чувствовать такой подъем духа и бьющий через край адреналин. Все номера переплетались между собой, гармонично друг друга дополняли и делали царящую в зале атмосферу еще ярче. После «сумасшествия» я выступала дважды: оба раза в номерах, где танцы сочетались с вокалом. Весь концерт походил на мюзикл, а они являлись одними из его ключевых моментов.

Но самое главное было еще впереди.

Вернувшись в гримерку, мы с Алисой стали быстро переодеваться в костюмы ангелов. Разумеется, для «гвоздя программы», каковым Алиса считала наш финальный номер, она постаралась особенно. Костюмы были действительно классными и отличались только по цвету. Два одинаковых платья – блестящих, коротких и обтягивающих – мы заказали в интернет-магазине, как и крылья. А до ума их доводили уже девчонки из неизменного Алисиного клуба. Сзади у платьев имелся очень глубокий вырез, благодаря чему создавалась иллюзия, что крылья на самом деле растут из спины.

– Все-таки это совершенно не мой стиль, – вздохнула я, взгромождаясь на высокие каблуки.

– Брось! – отмахнулась Алиса. – Все девушки в глубине души любят платья и каблуки… даже Анжелика!

Мы переглянулись и рассмеялись. Представить нашу отъявленную неформалку в платье и на каблуках было довольно-таки трудно.

В этот момент я как-то внезапно осознала, что совместные выступления нас с Алисой неожиданно сблизили. Раньше я воспринимала ее как капризную и самовлюбленную девчонку, но на деле у нее имелось немало достоинств. Она действительно была прекрасным организатором и во многом старалась не только для себя, но и для остальных.

– Порвем их! – с азартом бросила Алиса, подставив мне ладонь.

Дав ей «пять», я ощутила, как все внутри сжимается в сладком предвкушении. Адреналин по-прежнему бурлил в крови, и мне действительно хотелось выйти на сцену. После всех многочисленных репетиций, после долгих часов упорной работы хотелось выдать по-настоящему крутой результат. Думала, что буду мечтать, чтобы все это поскорее закончилось, а вот поди ж ты… прониклась.

Первой под громкие приветственные аплодисменты вышла Алиса. Все освещение приглушили, оставив один направленный на нее луч. Черное платье переливалось и блестело, как и слегка присыпанные блестками крылья. Двигалась Алиса не менее блестяще, и даже ее слегка вытянутый бэками голос воспринимался чистым и красивым. Слегка низковатым, но оттого еще более интересным.

Как и было запланировано, петь я начала, еще стоя за кулисами. А мое скорое появление на сцене тоже встретили бурными аплодисментами. Сердце забилось чаще, прибавилось уверенности в себе.

Я наслаждалась. Правда, наслаждалась – и атмосферой, и прикованным ко мне всеобщим вниманием, и тем, что впервые за долгое время от этого внимания могла не прятаться. Один раз я оступилась из-за подвернувшегося каблука, но, кажется, никто кроме меня этого не заметил.

Лилась музыка, лились, переплетаясь, наши с Алисой голоса. Синхронные и разрозненные движения, сойтись в своего рода поединке и разойтись в разные углы сцены, словно она – наш ринг. Алиса лидировала, но мне доставало и моей роли. Светились расставленные по периметру зала тыквы, мелькал свет, выхватывая воодушевленные нашим выступлением лица и фигуры тех, кто вместе с нами начал танцевать.

А потом настал момент, где мне отводилась сольная партия.

Я оказалась в центре сцены, окруженная легким полумраком и дымом, создаваемым дым-машиной. Время внезапно растянулось. Всего несколько аккордов – и музыка стихнет, чтобы мой голос зазвучал а капелла. Я была готова поднести к губам микрофон, когда горло сдавил знакомый спазм.

Ледяной ужас стремительно растекся по телу.

Нет, пожалуйста, только не сейчас!

Мир перед глазами покачнулся. Я все еще видела заполненный зрителями зал, подсвеченные желтыми фонарями праздничные тыквы, легкую, окутывающую меня дымку, но сознание ускользало. Казалось, я вот-вот упаду в обморок, разрушив все Алисины надежды на фееричный номер… но не упала.

Я запела.

Все происходило, словно во сне. Я будто грезила наяву, телом находясь здесь, а сознанием – в другой реальности. Множество лиц все так же стояли перед глазами, стелился подсвеченный синим туман, вокруг висела гробовая, прорезаемая лишь моим голосом тишина…

Я пела.

Пела, забыв слова и ноты. Пела, не понимая, что за звуки вырываются из моей груди, но наслаждаясь ими. Как завороженная смотрела в зрительный зал, откуда на меня так же завороженно смотрели десятки и десятки глаз. Казалось, все присутствующие, глядя на меня, чуть покачиваются из стороны в сторону, создавая легкую волну. И еще казалось, что я чувствую их. Каждого. Что льющаяся из меня мелодия соединяет нас невидимыми нитями, оплетает всех слушателей, привязывая их ко мне.

Я продолжала петь.

Забыв не только слова и ноты, но и где нахожусь. Кем являюсь. Кто все эти люди, смотрящие на меня, точно загипнотизированные. Сжавшееся ранее горло расслабилось, и звуки выходили свободно и легко, словно только и ждали, чтобы их выпустили наружу. Меня переполняло странное и необъяснимое чувство, делающее тело невероятно легким. Дарящее ощущение, что крылья за моей спиной – настоящие, и я могу взлететь.

Но летать мне не хотелось. Мне хотелось… плавать.

Внезапно резанувшая по ушам громкая музыка едва не заставила меня упасть.

Она сбросила вуаль оцепенения и с меня, и со всех остальных. Лица, которые я видела перед собой, резко прояснились, и теперь на них было выражение недоумения и легкой рассеянности.

Переведя взгляд на стойку с музыкальным оборудованием, за которой стоял Кир, я увидела Егора. Это он перемотал а капельную часть, на всю громкость включив окончание фонограммы.

Алиса сориентировалась быстрее меня и ловко подхватила свою партию. А я… я машинально заставила одеревеневшее тело двигаться, но была не в силах больше выдавить из себя ни звука. Совершенно не понимала, что только что произошло, и это выбивало меня из колеи.

Как номер подошел к концу, я даже не заметила. Кажется, благодаря Алисе нам все-таки удалось закончить его на высокой ноте – причем, в буквальном смысле, – подтверждением чему стали бурные овации. Растерянность и недоумение схлынули с лиц зрителей так же быстро, как пришли.

– Убью Кира! – гневно возмутилась Алиса, когда мы оказались за кулисами. – Сто раз же все репетировали! Ну вот скажи, как можно было так накосячить?!

– Да ладно тебе, – неуверенно вставила я. – В итоге все вышло неплохо…

Алиса явно собиралась разразиться гневной тирадой, но передумала и просто шумно выдохнула. И, тряхнув головой, неожиданно задумчиво произнесла: