Татьяна Купор - Красота как наказание

Подземный ход оказался коротким. Радости Анны не было предела, когда она увидела вдали обветшалую дверь. Фонарик замигал и выключился, но это уже не имело значения. Вон он, спасительный выход!

Анна ускорила шаг, хотя идти было тяжело. Сил практически не осталось. Пройдя еще немного, она толкнула дверь. Безрезультатно. Повторила попытку – и снова зря. Нервы натянулись до предела, заставив застонать от беспомощности. Она навалилась на дверь всем телом, тратя последние силы, моля, чтобы та поддалась.

– Давай же, открывайся, черт бы тебя побрал! – закричала Анна, стиснув зубы. – Я не хочу умирать!

Наконец дверь тяжело повернулась на петлях, издав резкий пронзительный скрип. Прохладный ветер дунул в лицо, будто желая смахнуть с Анны всю пыль и грязь вместе с ужасом пережитой ночи. Выбравшись наружу, она с опаской огляделась.

Небо уже заалело на востоке, и в предрассветных сумерках удалось разглядеть каменные руины. Похоже, когда-то здесь была чья-то усадьба. Теперь же от нее остались лишь полуразрушенные кирпичные стены. Анна не представляла, где сейчас находится. Вокруг стояла тишина. Не было слышно ни лая собак, ни безумного смеха Романа.

Внезапно между деревьями мелькнул силуэт. Маргарита, одетая в бордовое платье, махнула рукой, призывая идти за ней. «Если бы не она, я бы погибла в часовне…» – подумала Анна. Решив, что стоит и на этот раз довериться призраку, она побрела следом.

Всю дорогу ее не отпускало ощущение, будто Роман где-то поблизости, жгучий, пронизывающий взгляд преследовал, впивался в кожу иголками. Анна бросилась бежать, – быстро и отчаянно, как делала это совсем недавно, во дворе собственной тюрьмы, скрываясь от мужа и собак. Ветер обжигал лицо, трепал спутанные волосы, бил по мокрым от слез щекам. Видимо, никогда ее не отпустит этот страх – снова почувствовать хватку стальных пальцев Романа. Оказаться узницей в комнате, ставшей воплощением ее кошмаров. Каждый шорох будет напоминать о пережитом, а каждое зеркало отражать призраки прошлого.

Неизвестно, сколько времени она бежала по бесконечному лесу, казалось, это длилось целую вечность. Силы были истощены, в голове стоял туман. Ветки царапали руки и лицо – Анна не чувствовала боли. «Нужно уйти как можно дальше… как можно дальше», – твердила она без остановки.

Вдали замаячили крыши домов, и это придало ей сил, заставило ускорить шаг. Последнее, что запомнилось, – высокий забор, возле которого она упала. А потом все поплыло перед глазами, и ее накрыла темнота.

***

– Вы уверены, что она жива? – женский голос доносился издалека, как сквозь вату.

– Конечно.

– В таком случае нужно немедленно отвезти ее в больницу! – не унимался все тот же голос. – Только посмотрите, она же вся изранена! И грязная, и дымом от нее несет, будто из преисподней!

– Не беспокойтесь, я позабочусь о ней.

Второй голос, показавшийся смутно знакомым, принадлежал мужчине. Анна определенно уже где-то слышала его!

– Помогите перенести ее в дом.

– Да, конечно.

Когда ее подхватили на руки, боль пронзила все тело, сорвав с губ болезненный стон.

– Ой, она пришла в себя! – воскликнул женский голос.

Открыв глаза, Анна не сразу разглядела людей, окружавших ее. Сначала увидела расплывчатые очертания, постепенно приобретающие форму лиц. Женщина и мужчина смотрели на нее с тревогой.

– Эй! Вы в безопасности, – обратилась к ней незнакомка и улыбнулась. – Отдыхайте, о Вас позаботятся.

– Нестор, если нужна помощь, только скажи, – отозвался мужчина, обращаясь к тому, кто стоял позади.

Нестор… Ей на миг показалось, что яркое солнце выплыло из-за туч и коснулось щеки нежным лучиком. Единственный человек на всей земле, которого она была счастлива видеть сейчас.

– У меня к вам только одна просьба. Никому не говорите о том, что мы нашли девушку, – произнес Нестор. – Тот, от кого она сбежала, может ее искать.

– Ты ее знаешь? – удивился мужчина.

– Знаю.

– Так она пришла сюда, потому что искала тебя? Бедняжка, она так измучена! – воскликнула женщина. Голоса казались просто оглушительно громкими, хотелось закрыть уши, но на каждую попытку пошевелиться тело отзывалось болью. – И шрам на плече – будто клеймо. Какой же нелюдь так издевался над ней?

– Пойдем, радость моя. Пойдем, пойдем, не будем мешать. Девушке нужно прийти в себя и отдохнуть. – Мужчина опустил руку на плечо спутницы и они вышли из комнаты. Где-то вдалеке все еще слышался вкрадчивый низкий голос: – Ты видела, как он помрачнел? Возможно, этот шрам что-то означает…

Какое-то время в комнате висела угнетающая тишина. Анна лежала с закрытыми глазами, но чувствовала присутствие Нестора. Он сидел, держа ее за руку, и от этого в душе воскресала надежда, что еще не все потеряно, что еще можно вырваться из ада, который устроил ей муж. Сумасшедший убийца остался в прошлом. Теперь о ней есть, кому позаботиться.

***

Она вывела Анну из горящей часовни и показала дорогу к поселку. Вынырнула из воронки и помогла найти подземный ход, который обнаружила уже после своей смерти. Спасла девушку не из чувства жалости или сострадания. Выбора не было – Анна могла сгореть, и тогда бы ничего не получилось…

Как страшно и неприятно застрять вот так, между мирами, так и не сумев обрести покой. Ощущать привязанность к тому, кто еще жив и ждать, пока он умрет.

Пока смерть не соединит нас.

В одиночестве ей не вынести это бремя. Нет ничего хуже, чем скитаться неприкаянной. Маргариту словно заперли в стеклянной клетке. Она видит окружающий мир, знакомых людей, но не может ни прикоснуться, ни заговорить. И для всех эта клетка невидима. Нет в ней ни дверей, ни замков. Невозможно войти, невозможно выйти, невозможно достучаться до людей. Одиночество давит, выкручивает душу, кандалы жмут и тянут к земле.

Но с любимым любая клетка станет убежищем. Эта клетка или… тело Анны, в которое она пытается запереть свою душу.

Все усилия ради него, ради возможности быть рядом.

Роман не успел открыть Анне всю правду об ее смерти. И не смог бы. Во время исповеди она стояла рядом с братом и видела, как дрожали его пальцы, а глаза застилала пелена боли.

Она еще помнила его последний хриплый крик на чердаке. Знала тяжесть скорби, которая раздавила его, вызвав чудовище, разрушающее чужие жизни, но в первую очередь – собственную. Помнила, как он стоял у гроба и как прыгнул к ней на глазах у ошеломленных людей. Как потом, придя домой, крушил все, что попадалось под руку, пытаясь избавиться от убийственной боли. Как часами стоял на крыльце, окутанный мраком, и отчаянно звал ее. «Маргарита!» – кричал он в суровую тьму, и эхо повторяло это имя. Только эхо. И больше ничего. Когда цвели ее глаза, он жил. А когда они потухли навсегда, он умер вместе с ней.