Юлия Фаро - Детективное агентство «Ринг». Дело № 3. Вертеп санаторного типа

— Вы хорошо спите по ночам? — прозвучал неуместный вопрос. — Я в курсе, что полиция опрашивала вас по поводу инцидента, — он замялся…

— А при чём тут это? — возмущённо переспросила Зина.

— Знаете ли, адаптация на новом месте плюс стресс — всё это на фоне нерегулярной половой жизни и сыграло с вами злую шутку… Думаю, что вы не заметили, как задремали, и вам привиделось.

— Привиделось, значит? Странно, конечно, что в моих эротических фантазиях ко мне явился малограмотный молокосос с манерами низкопробного обольстителя. Я, знаете ли, предпочитаю мужчин несколько другого плана.

Зина резко замолчала. Ей вдруг расхотелось оправдываться. Зачем пытаться что-то доказывать, если цель визитёра — отрицать всё, что бы она ни сказала.

Блюм тоже замолчал, а затем, сделав вид, что вспомнил о чём-то неотложном, раскланялся и удалился.

К пяти часам вечера Князева добежала до парковки перед въездом на территорию и стала прохаживаться в ожидании Кольцова.

Знакомый «Вольво» остановился поодаль и поморгал фарами. Зинуля подбежала к машине и плюхнулась на переднее сиденье. Она была рада увидеть верного друга.

Подробно отчитавшись обо всех событиях минувших дней — особенно о подслушанном из беседки разговоре двух неизвестных, — посмотрела на Фёдора.

— А что у тебя? Какое ещё новое дело Флора подкидывает? Мы здесь не разобрались пока…

— Всё одно к одному, Зиночка, одно к одному… И Молин просит по поводу Гали Гунарас поузнавать, да и просьба Чайниковой тоже напрямую с «Грёзами» связана. Меня из постели выдернула аж в шесть утра! Представляешь?!

— Так что там у неё стряслось? — нехотя спросила Зина. — И что ей от нас нужно?

— Не от нас, а, скорее, от тебя и твоей новой знакомой… Эммы, кажется…

— От меня? Почему от меня? А Эмма здесь при чём?

— Тут такое дело… Даже говорить противно. Короче, некто — Флорина протеже — отдыхает сейчас в санатории. Эта дамочка очень боится быть разоблачённой мужем и испортить не только своё реноме, но и будущую жизнь, лишившись по условиям брачного контракта дохода от семейного бизнеса.

— Очень мудрёно ты излагаешь. Я пока ничего не поняла! Скажи просто: как девушку зовут, в каком номере живёт? Я сама с ней свяжусь и узнаю, чем смогу быть полезна. А то как-то сложно. Зачем Флору просить? — Князева передёрнула плечами.

— Абсолютно с тобой согласен, — усмехнулся Кольцов. — Но, видишь ли, дело в том, что барышня выйдет на связь и представится только после того, как мы дадим стопроцентную гарантию, что согласны выполнить её просьбу.

— Да что за просьба?! — разозлилась Зина.

— Ой, чувствую, сейчас ты меня покусаешь, — попытался отшутиться Фёдор. — Наша благопристойная матрона на самом деле — персона нетрадиционной сексуальной ориентации…

— Так, Фёдор! Дальше можешь не продолжать! Я на такое не подписываюсь, при всей моей гражданской толерантности! — отрезала Зинуля.

— Да, блин, не про то рассказ. Короче, она — единственный и поздний ребёнок очень богатых родителей. Очень! — для убедительности Кольцов поднял вверх указательный палец и многозначительно помолчал. — По всей вероятности, когда девочка повзрослела, то престарелые отец и мать настолько переусердствовали, оберегая своё чадо от связей с представителями мужского пола, что своими запретами сами и подтолкнули её к нетрадиционным отношениям. Им бы и в голову не пришло, как проводит своё свободное время дочурка, если бы однажды похождения бесстыдницы не попали на страницы местной жёлтой газетёнки, в которой одна из активисток однополой любви разместила довольно откровенные фото. Тогда папа с мамой и решили её срочно выдать замуж, снабдив огромным приданым. Помимо приданого, все нажитые капиталы тоже переходили в управление будущему зятю, но при условии — задокументированного брачным контрактом — согласия: никогда не разводиться с их доченькой. Короче, пока недальновидные женихи, боявшиеся запятнать свою репутацию, шарахались в разные стороны от такой невесты, один преуспевающий деляга — чьё становление пришлось на лихие девяностые — «замараться» не побоялся. Только смелый претендент на руку и сердце оказался не дурак. Представившись будущим родственникам человеком глубоко верующим, он уговорил стариков изменить концепцию контракта, ссылаясь на религиозные постулаты. А именно: в обязательном порядке совершить таинство венчания, а в дальнейшем — регулировать отношения между супругами исключительно церковными канонами, мол, я-то от обещанного не откажусь, но если жена начнёт богопротивное творить — мириться с этим я, как добрый христианин, не желаю. Против такого аргумента родственники невесты не возражали. Наивные старики посчитали, что это пойдёт только на пользу. Они были уверены, что русская церковь считает брак нерасторжимым и допускает прекращение супружеского сожития только из-за измены одного из супругов, то есть — прелюбодеяния. Само же прелюбодеяние по их понятиям — это влечение к противоположному полу. А когда одна «Лиза» с другой «Лизой» — про такое не прописано…

— А причём тут какая-то Лиза?

— «Лиза» на современном сленге — лесбиянка, — пояснил сыщик.

— Ну ты и подкован! — ухмыльнулась Князева.

— Пришлось в интернете полазить, — признался Фёдор. — Но они ошиблись!

— Конечно, ошиблись, — подхватила Зиночка. — За новостями следить нужно. Мы живём в эпоху реформ и изменений. «Учитывая всеобщее оскудение в людях любви, а также идя на уступки человеческой немощи»… В Основах социальной концепции РПЦ к греху прелюбодеяния в вопросе расторжения брачного союза были добавлены ещё одиннадцать пунктов. И среди них такой: «Противоестественные пороки».

— Так вот, наша клиентка предполагает, что муженёк решил перейти к активным действиям. Следит, вынюхивает, заказывает компромат… В случае если насобирает доказательств, то разведётся без финансовых потерь и опозорит на всю область. Вот такие вот дела… — продолжил Кольцов.

— Так… А мы с Эммой здесь каким образом помочь сможем?

— Вы должны будете обеспечить ей алиби. Мол, всегда была на глазах и в связях, порочащих её, не замечена. Смешная Чайникова даже интересовалась: могу ли я такую справку написать.

— Кольцов, у нас в агентстве, по-моему, всё не так плохо. Конечно, сейчас, после новогодних праздников — затишье, но ведь это не повод превращаться в посмешище? Она что, хочет, чтобы мы подтвердили, что во время отдыха будем охранять её от самой себя, вернее — от её низких похотей? Или как?

— Вот и я так же спрашивал. Но Флора уверена, что муж подстроит провокацию, а «бедная Лиза» — пока будем называть её так! — соблазнится, чем и сыграет на руку зловредному супругу.