Юлия Фаро - Детективное агентство «Ринг». Дело № 1. Рифл Шафл

Именно в СИЗО судьба столкнула Покорную с отчаянной девахой по кличке Грива. Своё прозвище неунывающая авантюристка получила за длинные каштановые волосы, отливающие на солнце лоснящимся глянцем. Роскошная копна постоянно была затянута в хвост на затылке, вызывая зависть и восхищение сокамерниц.

Грива была цыганкой. Однако не уличной гадалкой и мелкой мошенницей, а, судя по всему, принадлежала к высшему сословию этого вольного, живущего по своим законам племени. Помимо проницательного ума и умения отлично разбираться в людях, она знала практически всё о золоте — металле, так любимом её народом. Её увлечение сводилось не только к любованию его благородным блеском, но и знаниям по изготовлению. Попалась Грива на незаконной деятельности по собственной неосторожности, на помощь сородичей надеялась, но избыточных иллюзий не питала…

Некоторое время они насторожённо приглядывались друг к другу. Потом слово за слово постепенно начали общаться, а по прошествии времени сблизились.

Огромная Грива и мелкая худосочная Покорная смотрелись вместе комично. Но это не мешало им стать подругами. Сокрушаясь худобе товарки, Грива щедро подкармливала Покорную сладостями, регулярно поступающими ей с воли от родственников. Именно там, в СИЗО, сидя в уголке, Грива обучила подопечную теории своего мастерства, открыла все необходимые для работы секретные рецепты.

Уверенная в том, что к любимому ремеслу ей придётся вернуться не ранее чем через пять лет, наставница передала Покорной не только «производственный опыт», но и контакты с налаженными схемами оборотов.

— С этого ремесла в список «Форбс» не попадёшь, но и с голоду не помрёшь! — любила приговаривать Грива. — Всяко лучше, чем в конторе сидеть за двести баксов да ещё мудиле какому-нибудь подчиняться… А тут отработала сама на себя, сдала кому следует, свою долю получила и отдыхай мазёво… Хочешь — день и ночь пашешь, хочешь — нет!

Именно там, в душной сырой комнате, пропитанной запахом тридцати немытых женских тел, Покорная — скрывая имена, названия стран и городов — поведала Гриве свою невероятную историю. И предупредила, что в случае чего ей смерть. Бездетная Грива поклялась молчать. Но с присущей ей настойчивостью убедила Покорную обязательно разыскать своих детей, дабы быть уверенной, что с ними всё в порядке.

— Тебя, подруга, с души отпустит! Если у них всё нормально — и слава богу, отойди и не мешай… А если кому-то лихо — помогай, чем сможешь. В этом и будет для твоей жизни смысл хоть какой-то. А так… Скатишься и не заметишь, как с этого света исчезнешь. Ты ж у меня и мала, и худа, и зацепиться в этой жизни тебе не за что! Я срок отмотаю, помогать тебе стану… Не брошу.

Дело Покорной вскоре «развалилось». Немудрено, ведь в той драке вместе с ней были мажористые мальчики — сынки административных бонз. Папашам пришлось подсуетиться, и вся компания оказалась на свободе. Расставались они с Гривой тепло, по-родственному. Покорная обещала не забывать подругу и помогать ей при каждой возможности.

Жизнь Покорной изменилась в корне. Последующие десять лет она посвятила новому ремеслу. Грива не обманула — все схемы были рабочими. Дела шли неплохо. Жила — не шиковала, копила. За помощью в поиске детей обратилась к знакомым Гривы. За вознаграждение нашли обеих девочек, но о мальчике ничего известно не было.

Сначала по запомнившейся фамилии нашлась вторая Охотница, точнее сказать, нашлось место её проживания. Девочка росла очень больной, жила с матерью и её пьющими родителями. Из дома никогда не выходила и, по словам интеллигентного старичка-соседа, даже с кровати без помощи встать не могла. «Безумно жаль бедняжку! Но, по всему видно, обречена…»

За долгие годы её приёмная мать изменилась не в лучшую сторону. Женщина всё время ходила в бесформенном балахоне и регулярно посещала собрания последователей Великолепного, в чём Покорная убедилась лично, несколько раз проследив за бывшей знакомой.

Однажды сектантка объявила соседям, что отправляется в паломничество по «местам силы» вместе с дочерью. Кто-то удивлялся, кто-то крутил пальцем у виска, но многие из них были свидетелями тому, как поздним вечером бывший муж сектантки, с которым она была в разводе, подогнал прямо к подъезду свой автомобиль и на руках вынес завёрнутую в одеяло больную дочь, усадив в машину.

Через несколько месяцев Покорная узнала о возвращении из паломничества приёмной матери второй Охотницы. Как выяснилось, домой она вернулась одна. На все вопросы отвечала, что всевышние силы смилостивились над дочерью и та стала чувствовать себя намного лучше. А самое удивительное было то, что девочка вдруг выразила желание переехать к отцу, покинув мать и запойных деда с бабкой.

Так называемый отец второй Охотницы был человеком достаточно известным. Поэтому Покорной не составило труда отыскать место его проживания.

Но каково же было удивление Покорной, когда она обнаружила, что Житель Пелопоннеса проживает в этом же населённом пункте, куда периодически наведывается первая Охотница, в отличие от своей сестры чувствующая себя превосходно.

Недолго раздумывая, Покорная поселилась неподалёку…

«На сегодня хватит», — переводчица закрыла тетрадь.

Как ни странно, но запутанный сюжет больше не раздражал Зиночку. Она поймала себя на мысли, что сопереживает Покорной. Не оставляла мысль о возможной замене имён на их первоначальное значение в переводе с древних языков. Если это так — значит, была у автора какая-то веская причина для шифрования. Или, может, в целях придания тексту таинственности действующие лица нарекались столь замысловатым образом?

«Распечатаю фотографию Петровой и покажу Марку Израилевичу. На всякий случай. Интересно, что он скажет, похожа соседка на заказчицу?» — подумала Зинаида.

Оставаться одной дома не хотелось. Возникло острое желание увидеть Мишу и Дину. Да и новые ключи жениху отдать не помешало бы.

Чтобы не идти к Борисовым с пустыми руками, Зина быстро настряпала любимых Диночкой беляшей и, сложив их в пластиковый лоток, отправилась в Озёрное.

У выхода с территории ей повстречался Фёдор.

— Куда это вы, Зинаида Львовна, на ночь глядя собрались? Может, проводить?

— Не стоит, у меня Михаил Григорьевич ревнивый, — ответила женщина.

— Ну-ну, — пробурчал охранник.

«Странный какой-то… — подумалось Зиночке. — Если не врёт и у него действительно героический послужной список, мог бы получше работу найти, чем охранником ТСЖ…»

Дойдя до знакомой двери, Зинаида не воспользовалась ключами, а нажала кнопку дверного звонка. Динка открыла не сразу и с удивлением посмотрела на позднюю гостью. Зинаида шагнула в прихожую и поставила сумку. Затем, виновато улыбаясь, легонько пошевелила пальцами левой руки, едва касаясь развёрнутой кверху правой ладони. Далее дотронулась кистью до груди и быстро соединила указательный и большой пальцы. Постояла и скрепила руки в замок на уровне груди. На жестуно это означало: «Прости меня! Виновата. Мир?»