Юлия Фаро - Детективное агентство «Ринг». Дело № 1. Рифл Шафл

На ходу, всё время задирая подол длиннющей юбки, которая так и норовила зацепиться за остроносые балетки, Зинаида с горем пополам дошлёпала до автобусной остановки. Частный детектив хоть и обитал на краю города, зато в здании, относящемся к новомодному комплексу новостроек.

«Красивый дом!» — оценила Зинка и вошла в подъезд.

Как положено в приличных домах, справа от входа находилась консьержечная, из-за стекла которой на гостью посмотрел бородатый старичок.

— Вы это к кому, дамочка? — строго спросил дедок.

— В тридцать седьмую, меня ждут, — заявила Зинаида.

Старичок потыкал кнопочки и, откашлявшись, поздоровался:

— Доброго дня, Фёдор Николаевич! Тут к вам дама пожаловала, ожидаете?

— Впустите, — коротко приказал Фёдор.

— Есть, — отрапортовал бородатый и, махнув Зинаиде в сторону лифта, подсказал: — Девятый этаж.

Зинуля, подобрав полы цыганской юбки, вошла в лифт.

«Надо же, как консьерж Кольцова уважает! Эх, Федя, Федя… Знать, не так ты прост!» — проскочила в голове мысль.

Фёдор стоял на лестничной площадке, придерживая дверь рукой. Вышедшую из лифта Зинаиду быстро затолкал через порог и только потом позволил себе рассмеяться.

— А гармонь где? — спросил он, вытирая глаза с проступившими от смеха слезами. — Блин, хочешь, я в цирке договорюсь, чтоб тебе медведя в аренду сдали? Будешь с ним по улицам ходить, на гармошке играть, а мишка — танцевать. Вот так… — Фёдор покрутился на месте и, согнув руки, изобразил медведя. — Ой, не могу… — Он прошёл на кухню, приглашая за собой Зинаиду.

В светлой, идеально чистой комнате на стеклянной поверхности обеденного стола лежали развёрнутый листок подписанного Зинкой соглашения и большая деревянная ложка.

— С тобой, гражданка Князева, не соскучишься.

— Какая интересная ложка! — похвалила Зина. — Для чего она?

— Была приготовлена специально для тебя. Я хотел, чтобы ты три раза вслух прочитала соглашение и определила все пункты, которые сумела нарушить. После чего треснуть тебя этой ложкой по лбу столько раз, сколько нарушений ты допустила.

— Дикость какая! — возмутилась Зиночка.

— Дикость — это когда ты рискуешь провалить всё дело! А это орудие дисциплинарного взыскания. Я, когда командиром был… — Он осёкся на полуслове. — Но теперь вижу, по голове тебя бить не стоит, ты, видать, сама уже стукнулась. Это что за карнавал?

— Это конспирация, — пояснила Зинка.

— А-а-а… А я думал — шизофрения… Ладно, нарядная, вещай!

Обиженная Зинка подробно, в деталях изложила все события последних дней. Начиная с визита четы Липкиных и заканчивая слежкой и подслушиванием разговора Аэлиты с владельцем знакомого голоса.

— Ты уверена, что они тебя не узнали?

— Да сто процентов!

— «Сто процентов»? Как определила? Ты и место наблюдения такое «дрековское» выбрала… Самой ни черта не видно, зато тебя рассматривай сколько угодно!

— Но я же переодетая была! — возмутилась Зинка. — Меня не узнать!

Фёдор достал телефон и позвонил Молину:

— Привет, братишка! Интересная движуха назревает… Если ты мне сейчас услугу окажешь, я тебя выручу… По какому делу? Думаю, по незаконному обороту драгоценных металлов. По лаборатории в Озёрном… Интересно?.. То-то… Пробей мне, дружище, домашний адрес одного частного предпринимателя. Тётеньку зовут Аэлита… Нет, не марсианка! Наша, кумская! Хозяйка одноимённого салона подарков по адресу… Жду!

— Будете изымать золото? — поинтересовалась Зина.

Фёдор, словно пропустив вопрос мимо ушей, поставил на стол сахарницу, заварник и пару кружек. Соглашение он аккуратно свернул и положил в карман, а деревянную ложку, покрутив в руке, закинул в ящик шкафчика.

— Давай, филёр, в ожидании звонка чаю, что ли, попьём, — предложил он по-хозяйски.

— Я — филёр?! — возмутилась Зинка.

— Ну не стукач же, — хитро подмигнул Кольцов.

— Слушай, Федя, — Зинаида отодвинула чашку, — ты бы следил за словами…

— Обиделась? Зря! Нормальные должности при царской охранке… Специальная агентура, незаменимые люди! Позволяли полиции создать эффективную систему слежки. Филёры — агенты наружного наблюдения, а стукачи — вспомогательные агенты. Накануне Первой мировой войны насчитывалось семьдесят тысяч стукачей и всего тысяча филёров. Чуешь, Зинаида, какую редкую специальность освоила?

Зазвонил телефон. Зиночка сообразила, что Молин сообщил Кольцову адрес.

— Так что, Зинаида Львовна, когда, говоришь, она отправляется сырьё сдавать?

— Послезавтра, к трём часам… Но ты же не знаешь куда!

— Неважно. Аэлита приведёт.

— Ты её в полицию сдашь?

— Не твоё дело! Скажу одно: эта тётушка нам очень нужна.

— Значит, я всё-таки не зря следила… Хоть бы похвалил! А тебе есть чем похвастаться? — обиженно спросила Князева.

— Есть! Установлен удивительный факт… Как выяснилось, родители Ольги Борисовой — бывшей жены Борисова Михаила Григорьевича — во-первых, являются алкоголиками со стажем, а во-вторых, живут в том же доме, где проживал глава издательства «Марка».

— Они — соседи Марка Израилевича?!

— Абсолютно верно! Соседи, — подтвердил Фёдор.

— Рифл шафл, — неожиданно вырвалось у Зинки.

— Эй, полиглот, на каком языке ругаешься?

— Тасовка, карточная тасовка… Когда все карты следует хорошенько перемешать.

— У тебя есть знакомый катала?

— Кардист! От слова «кардистри» — искусство карточных трюков.

— Ну, теперь мы квиты: я тебе — про филёров, ты мне — про кардистов.

Зинуля встала и походила возле стола.

— Федь, а где у тебя можно переодеться? Я в таком виде в Озёрное не поеду.

— В комнату зайди и переоденься, — разрешил хозяин.

Зинуля забрала из прихожей пакет с вещами и прошла в комнату, притворив за собой дверь. Здесь у детектива также были идеальная чистота и порядок. Зинуля переоделась и, свернув обновки, затолкала их в пакет.

— Федя! — позвала она.

Кольцов остановился в дверях и вопросительно воззрился на женщину.

— У тебя так чисто, ты один живёшь?

— С какой целью интересуетесь?

— Хочу у тебя эти вещи оставить. Но переживаю, вдруг дама сердца, которая здесь порядок наводит, найдёт и ругаться станет…

Фёдор забрал протянутый ему пакет и засунул в нижний ящик бельевого комода.

— Я, Зинаида, убеждённый холостяк: сильных баб остерегаюсь, слабых презираю, а с умными только дружить получается. Дамы сердца — они же дамы постели — естественно, есть, но вопросов не задают. Дисциплина!

— Соглашение?! — Зинка подняла указательный палец.

— Умница, дочка! Оно самое! Быстро учишься! — Он скопировал Зинкин жест.

— У меня ещё вопрос… — Зинуля замялась, почувствовав, что уже пора уходить, но тем не менее решилась: — Что ты думаешь о завещании?