Юлия Фаро - Детективное агентство «Ринг». Дело № 1. Рифл Шафл

— Почему не спрашивал. Спрашивал. Но он мужик с головой, понимает, что сейчас ему к ней соваться нельзя… Рецидивы суицидов наиболее опасны в первые три дня. Я ему пообещал с ней поговорить, когда в себя придёт.

— Да, вот ещё… А как глухонемая девчонка поняла, что беда случилась?

— Тут всё просто: проснулась, торкнулась в туалет — закрыто… Стучала-стучала, пошла на кухню — у них окошко из ванной в кухню выходит. Залезла на стул, заглянула и всё поняла. Силёнок замок сломать не хватило, вот она и выбежала… За подмогой… Ты со мной бы тоже информацией поделился. Что Аэлита говорит? Сильно удивилась, когда ОМОН в цыганский посёлок нагрянул? Золото хоть нашли?

— Нет, но точку под круглосуточное наблюдение поставил.

— Как думаешь, сотрудничать будет?

— Посмотрим! Сейчас она нам «поёт», что пришла в гости к друзьям попросить денег в долг. Спокойная тётка, непробивная.

— Петрову знает?

— Да, они близко знакомы.

— А насчёт лаборатории по золоту что толкует?

— Говорит, что не в курсе.

— Выпускать будешь?

— Уже… отпустили. Там адвокат — зверь.

— Что за адвокат?

— Не поверишь! Цыган, но подкован на все сто!

— А про Марка и Леру спрашивал?

— Незнакомы.

Когда Молин уехал, Фёдор зашёл в комнату и бесцеремонно поинтересовался:

— Всё слышала? Хорошо, что не влезла… Да не притворяйся, знаю, что не спишь!

Зинка села в кровати, прикрывшись одеялом, и несчастным взглядом посмотрела на Кольцова. А тот продолжал свои расспросы:

— Давай рассказывай, что у тебя стряслось и что это был за порыв свести счёты с жизнью.

— Это к делу не относится! — отрезала Зинаида. — Выйди, пожалуйста… Мне одеться нужно.

— Одевайся, — согласился Кольцов. — Попьём чаю. Отец Серафим, поди, не заругает. И заодно подумаем, как действовать дальше.

Когда осунувшаяся Зинка сидела напротив Кольцова, поглаживая лейкопластырь телесного цвета, наклеенный поверх обработанных порезов, Фёдор повторил вопрос:

— Что случилось между тобой и Борисовым?

— Ничего. Просто я… Просто мне показалось, что он меня разлюбил.

Ответ получился таким неубедительным, что Фёдор поморщился.

— А ты камеры нашёл? — срывающимся от волнения голосом спросила женщина.

— Бли-ин! Так вот оно что! Вот я дурень! Надо было сразу догадаться! Борисов что-то увидел…

— И ты тоже видел?! — охнула Зинаида, и тяжёлые солёные слёзы градом ливанули из глаз. — Я не хочу больше жить… Мне стыдно…

Кольцов встал и с силой тряхнул рыдающую за плечи.

— Камеры нашёл, убрал… где надо… Скажи мне, чего ты боишься? Что тебе сказал Борисов? Это связано со слежкой? Если он в курсе видеослежки, зачем выдал себя? Что, чёрт возьми, он мог такого увидеть?! Почему ты не в состоянии с этим жить?! Отвечай! Отвечай сейчас же!.. Эй, напарница! Никаких секретов между нами!

Зинка плакала и отрицательно мотала головой, отказываясь разговаривать. Фёдор встал напротив окна.

— Чем ты могла разгневать Борисова? Только изменой! Дурочка, ты думала, я не догадаюсь?! Борисов показывал тебе это «кино»?

— Нет, — выдохнула Зинка.

— Странно… А может, у него и нет ничего? Просто кто-то настучал… Допускаешь такой вариант? Тогда жди, скоро тебя шантажировать начнут… Поехали, домой отвезу. Ты же не собираешься при церкви прописаться?

— А там точно нет камер?

— Поехали!

Войдя в дом, Зинка уговорила Кольцова подождать, пока она обойдёт все комнаты. Поднявшись в кабинет, женщина сразу заметила, что букет в напольной вазе стоит совсем не так, как она его устанавливала. Фёдор, следовавший повсюду за Зинкой, понял немой вопрос.

— Естественно. Поднимал, проверял, поставил на место точно так, как и стояло… Лилией к окну.

— Лилия была строго по центру! — упрямо произнесла Зинка.

— А я говорю — цветком к окну, — настаивал Кольцов.

— Да не суть, — прекратила полемику Зина. — Смотрел мои записи?

— Какие «записи»? Прекрати говорить загадками!

Зинка легко сдёрнула силиконовую икебану на пол и заглянула в вазу.

— Там ничего нет, — трагично заключила она.

— Ничего, — подтвердил Фёдор. — Ни камер, ни бомбы, ни прослушивающего устройства… Ничего… А что-то должно быть?

— Видишь ли, я записала свои мысли и выводы по поводу расследования и спрятала в эту вазу.

— Дай мне нож…

— Зачем?

— Я тоже вскрою себе вены! — зло пошутил Фёдор.

Он рухнул на диван и несколько раз с силой ударил кулаком о мягкую поверхность сиденья. Слегка успокоившись, угрюмо посмотрел на бледную Зинку и коротко приказал:

— Вещай дословно!

Зинка повиновалась.

— Ищи, кому надо, — задумчиво произнёс Кольцов. — Нет, не так! Ищи того, кто боится…

— Боится чего? — осторожно вклинилась Князева.

— Наследники… Если все они наследники, то могут бояться только одного — не получить наследства. А без наследства кто-либо из них может остаться по двум причинам: в случае если его убьют или разоблачат…

— Разоблачат в чём? — прошептала Зина.

— Угрозы покушения на их жизнь от тебя не исходит, — словно не услышав вопроса, продолжал Фёдор. — Стало быть, ты, не осознавая, обладаешь некоей информацией, которая может стать доказательством… Доказательством подтасовки фактов! Например, фальсификации права на наследство.

— Я ничего не знаю! У меня нет никакой конкретной информации, — возразила Зиночка.

— Потому что тебя использовали втёмную… Потому что ты, помимо своей воли, помогала лженаследнику.

Зиночка задумалась, а Фёдор анализировал дальше:

— Одно могу сказать с полной уверенностью: вырвал из рукописи последние страницы, установил видеослежку и похитил твои записи один и тот же человек. Но это не Михаил Григорьевич!

— С чего ты так уверен? — недоверчиво спросила Зина.

— Когда вы вернулись с генеральной репетиции, он видел Цветова и не дал ему по роже… Ты же изменила подполковнику с иллюзионистом?

— Какая глупость! При чём тут Цветов?!

— Ты, Зинаида, меня за дурака-то не держи… Больше не с кем. Сама мозгами пораскинь… Вычисляется на раз-два. Не с Казимировичем же или моим сменщиком Олегом Николаевичем ты любовь закрутила! Но не в этом суть. Главное в том, что, раз подполковник не узнал на изображении Свята, стало быть, ему предъявили отдельно выбранные фрагменты, по которым личность твоего партнёра… — тут он закашлялся, — определить невозможно. Вот и всё доказательство. Это не Борисов!

Зинка подавленно молчала.

— Да ладно, не убивайся… Предлагаю сейчас навестить Аэлиту. Может, в неформальной обстановке больше расскажет.

Всю дорогу молчали. Мужчина сосредоточенно крутил руль до того момента, пока не остановился напротив салона подарков.

— Сиди здесь, — бросил он, не глядя на Зиночку. — Я быстро.