Стефани Майер - Солнце полуночи [litres]

– Спасибо. Очень великодушно с твоей стороны, тем более что скрыть от меня свою личную жизнь не удается никому.

С единственным исключением. И я всеми силами старался лишить ее этого права – разве не так?

« У каждого свои странности . – Он снова рассмеялся. – За дело? »

Он только что учуял небольшое стадо оленей. Непросто было изобразить воодушевление от запаха, который даже при наилучших обстоятельствах особого аппетита не вызывал. А теперь, когда запах крови той девушки был еще свеж в моей памяти, от оленьего меня чуть не вывернуло наизнанку.

Я вздохнул.

– Давай, – согласился я, хотя и знал, что, сколько бы я ни заливал жажду оленьей кровью, это не поможет.

Мы оба приняли охотничью стойку, припав к земле, и отнюдь не соблазнительный запах безмолвно поманил нас вперед.

К тому времени, как мы вернулись домой, началось похолодание. Растаявший снег подмерз, и казалось, все вокруг покрылось тонким слоем стекла – каждая сосновая иголка, каждая ветка папоротника, каждая травинка заледенела.

Карлайл ушел переодеваться к утреннему дежурству в больнице, а я остался у реки ждать, когда взойдет солнце. Сам себе я казался прямо-таки… распухшим от выпитой крови, но понимал, что утоленная таким способом жажда мало что изменит, когда я вновь окажусь рядом с той девушкой.

Холодный и неподвижный, как камень, я сидел и смотрел на темную воду, бегущую вдоль ледяных берегов, смотрел будто сквозь нее.

Карлайл прав. Мне надо уехать из Форкса. Остальные пустят какой-нибудь слух, чтобы объяснить мое отсутствие. Закрытая школа в Европе. Визит к дальним родственникам. Подростковый побег. Не важно, что именно. Никто не станет докапываться.

Всего год-два, а потом эта девушка уедет. Займется своей жизнью – ведь у нее-то она есть , эта жизнь. Поступит в какой-нибудь колледж, начнет строить карьеру, может, выйдет замуж. Мне представилась эта картина: она сама, вся в белом, размеренным шагом идущая под руку со своим отцом.

Она была странной – боль, вызванная у меня этим видением. Я не мог ее понять. Неужели я завидовал ее будущему, потому что сам был его лишен? Но это же бессмысленно. У каждого из людей, которые меня окружали, впереди имелись те же возможности – целая жизнь, – а я тем не менее редко удостаивал их завистью.

Что я должен сделать, так это оставить ее в покое вместе с ее будущим. Перестать подвергать риску ее жизнь. Так будет правильно. Карлайл всегда выбирает верные решения. И мне следует прислушиваться к нему. Что я и сделаю.

Солнце выглянуло из-за туч, слабый свет заблестел на замерзшей траве.

Еще один день, решил я. Увижу ее еще раз. Я справлюсь. Может, упомяну вскользь о своем предстоящем исчезновении, подготовлю почву.

Будет трудно. Я чувствовал это по острому нежеланию, уже вынуждающему меня изобретать предлоги, чтобы остаться, отодвинуть срок отъезда на два дня, три, четыре… Но я поступлю так, как будет правильно. Советам Карлайла можно доверять – это мне известно. Как и то, что сейчас я слишком взвинчен, чтобы самому принять верные решения.

Чересчур взвинчен. В какой мере мое нежелание уезжать объясняется одержимостью и любопытством, а в какой – моим ненасытным аппетитом?

Я направился в дом, переодеваться в чистую одежду к школе.

Элис ждала меня, сидя на верхней ступеньке лестницы на третьем этаже.

« Опять уезжаешь », – упрекнула она.

Я вздохнул и кивнул.

« Никак не могу увидеть, куда ты едешь на этот раз ».

– Пока еще сам не знаю, – шепотом объяснил я.

« Хочу, чтобы ты остался ».

Я покачал головой.

« Может, нам с Джаззом поехать с тобой? »

– Остальным вы понадобитесь, ведь меня не будет рядом, чтобы присмотреть за ними. И еще, подумай об Эсме. Ты готова одним махом лишить ее половины семьи?

« Ты так расстроишь ее ».

– Сам знаю. Вот потому-то вы и должны остаться.

« Мы тебя не заменим, и ты это понимаешь ».

– Да. Но я должен поступить так, как будет правильно.

« Но ведь поступить правильно можно по-разному, и неправильно тоже, – разве нет? »

На краткий миг ее затянуло в одно из ее странных видений, и я вместе с ней смотрел, как вспыхивают и вертятся размытые образы. Видел самого себя среди непонятных теней, которые не смог различить – смутные, расплывчатые фигуры. А потом вдруг моя кожа засияла под ярким солнцем на небольшом открытом лугу. Это место я знал. Со мной на лугу был кто-то еще, но опять неявно, не настолько там , чтобы я его узнал. Образы задрожали и рассыпались, миллионы мизерных решений и выборов вновь сложились в будущее.

– Я мало что уловил, – признался я, когда видение померкло.

« Вот и я тоже. Твое будущее настолько переменчиво, что я не успеваю следить за ним. Но по-моему… »

Она умолкла и пересмотрела специально для меня обширную коллекцию воспоминаний о других недавних видениях. Все они были одинаковые – туманные и неясные.

– По-моему , что-то меняется, – сказала она вслух. – Похоже, твоя жизнь на перепутье.

Я мрачно засмеялся.

– Ты ведь понимаешь, что выразилась сейчас как ярмарочная гадалка?

Она показала мне узкий язычок.

– Но сегодня-то все в порядке, так? – спросил я голосом, в котором вдруг зазвенела тревога.

– Я не вижу, чтобы ты сегодня кого-нибудь убил, – заверила она.

– Спасибо, Элис.

– Иди одеваться. Я ничего не скажу остальным – сам объяснишь, когда будешь готов.

Она вскочила и ринулась вниз по лестнице, слегка ссутулив плечи. « Буду скучать по тебе. Честно ».

Да, и я тоже буду очень скучать по ней.

До школы ехали молча. Джаспер чувствовал, что Элис чем-то расстроена, но знал: если бы она хотела поговорить об этом, то уже завела бы разговор. Эмметт и Розали, не замечая ничего вокруг, переживали один из тех моментов, когда только и делали, что глядели друг другу в глаза как зачарованные, – смотреть на это со стороны было довольно противно. Все мы прекрасно знали, что они безумно влюблены. А может, мне просто было горько, потому что одиноким среди них оставался лишь я. Порой жить в окружении трех идеальных пар оказывалось труднее, чем обычно. Видимо, день выдался как раз из таких.

Может, им будет даже лучше, если я не стану отираться поблизости, вспыльчивый и раздражительный, как старик, каким мне уже полагается быть по возрасту.

Разумеется, в школе я первым делом занялся поисками той самой девушки. Просто чтобы подготовиться.

Вот именно.

Неловко было сознавать, что мой мир вдруг стал казаться без нее совершенно пустым.

Впрочем, довольно легко понять почему. После восьмидесяти лет одинаковых дней и ночей любое изменение приковывало к себе все внимание целиком.