Эль Бруно - Бестиарий [litres]

«Я всегда рад помочь тебе».

Впрочем, он знал, что Фишер не ответит. Он и не был обязан это делать.

– Кто это? Тот, кто приехал потом… – сказала Саша, наконец, прерывая молчание. – Ты просто проигнорировал его. Даже не взглянул.

– Он мне должен, – коротко ответил Кристиан.

– Да, но…

– Это всё, что ты должна знать.

– Но он, похоже, был немного рад тебя видеть. И он не производит впечатления плохого человека.

Кристиан стиснул руль:

– Помолчи, Александра!

Она пожала плечами:

– Главное, что дети теперь в безопасности, и эта история закончилась. Я жутко голодная. Тут был указатель о кафе через пару километров.

– Нет времени. У нас есть еще дела до вечера.

– Какие еще дела? – вздохнула Саша.

– Расследование моего дела должно привести меня к сбежавшей пациентке, помнишь? – устало произнес Кристиан.

– Это уже даже не смешно. Прекращай.

Кристиан молчал.

В это же самое время в районе леса Шуваево по непонятным причинам вспыхнул пожар. Горел один небольшой домик с пристройкой у ручья. Горели старинные книги на испанском языке, горела маленькая икона и звериные шкуры. Череп неизвестной девушки почернел от копоти.

Винсент лежал у дома, протянув к нему руки, и из его головы густо текла кровь. Около него стояла невзрачная на вид девушка с короткой стрижкой выбеленных волос. Она выглядела уставшей, и щеку ее перечерчивал глубокий шрам.

– Он обезврежен.

Голос в трубке был мягкий, он принадлежал тому же Михаилу Дмитриевичу:

– Умничка, милая. Прости, что я потревожил тебя, но я не мог находиться в двух местах одновременно. Потери есть?

– Есть, – вздохнула девушка, оглядываясь. – Семь человек. Он дрался, как… Я никогда не видела такого. Кто это?

– Один давний просчет. Мы думали, он давно мертв, – ответил Микаэль со вздохом. – Ты стоишь около самого опасного человека в мире. Будь осторожна.

Она хмуро посмотрела на чудовище у своих ног:

– Я сильно ранила его в голову.

– Он такое уже проходил. Как видишь, он очень вынослив, – сказал голос в трубке.

– Ликвидировать его окончательно?

– Нет…

– Нет? Но нам сказали…

– Слишком расточительно. Отвези его ко мне, дорогая. Посмотрим, что с ним можно сделать.

– То есть, на себе тащить, – пробормотала девушка и озадаченно посмотрела на Винсента. – Пришли сюда группу зачистки. Мне жаль, что семь человек полегло. Я… я одиночный боец, ты знаешь.

– Знаю, – мягко сказал Михаил Дмитриевич, – не казни себя.

Она положила трубку, сунула телефон в карман черной пуховой куртки, печально огляделась. Потом она со вздохом взглянула на Винсента еще раз. Он пошевелился, и девушка судорожно нашарила сбоку свой пистолет. Она заговорила по-испански:

– Без глупостей, парень! Мы тебя забираем!

– Прощай… – прошептал он на испанском, протянув руку к своему горящему дому. – Прощай, Мария!

Спустя некоторое время Винсент пришёл в себя. Он очнулся в палате стандартного типа. Несколько коек, два окна, выходящие в зимний сад. Тихо.

У него очень болела голова. Винсент дернулся, схватился за поручни у кровати и попытался встать, но не смог, потому что его удерживали ремни. Тогда он начал пытаться вырвать их. На шее его вздулись вены, он запрокинул голову, рыча.

В палату вбежали два врача, а следом вошел Михаил Дмитриевич с халатом на плечах.

Теперь, когда Винсента побрили, было видно, что ему не больше двадцати пяти лет. Волосы ему отстригли, голову частично забинтовали. Он внимательно посмотрел на вошедшего – оглядел его с головы до ног.

– Я не стану на вас работать.

Снова ремни тревожно затрещали от его попытки вырваться. Михаил с уважением приподнял брови, посмотрев на его руки.

– Как ты себя зовешь?

Винсент, помолчав, сказал:

– Вы либо знаете моё настоящее имя, либо очень глупы.

– Ты прав, Гер. Прости, что так вышло, но мы не могли оставить ни одного твоего следа в этом месте. Мало ли что. Понимаешь, убивать тебя – просто кощунство. Скажи мне, чего ты хочешь?

– Вернуться.

– Там пепелище.

– Я построю новый дом.

– Но зачем? Зачем с твоими умениями, интеллектом, с твоей невероятной силой закапывать себя в глуши? – спросил Михаил. – Ты уникален. Позволь нам помочь тебе!

– Тогда притащите на пепелище побольше бревен, топоры и пилы.

– Ту девушку, что ты спас, кажется, звали Александра? – неожиданно спросил Михаил.

Винсент опустил взгляд и ничего не ответил.

– Почему ты спас её?

– Ты связан с тем беловолосым дьяволом, если знаешь её имя… Вдвойне отвратительно.

– Так это или нет, но её судьба тебе не безразлична.

– Если вы читали протокол, то в курсе, что на меня не действует шантаж.

– Раньше и впрямь не действовал. Но ты изменился… Я вижу это. От меня многое зависит. Ты называешь его беловолосым дьяволом. Что, если со временем я дам тебе шанс отобрать у него Александру? Бедная девочка понятия не имеет, с кем имеет дело и в какую историю влипла.

– Со временем? – он склонил голову, посмотрев в глаза Михаилу. – Что вы хотите заставить меня делать?

Михаил опустил голову:

– Твою работу. То, что ты умеешь лучше всего.

– Против своих же граждан?

– Против отдельных лиц, чья национальность не имеет для меня значения, – осторожно поправил его Михаил. – И, даю слово, я дам тебе координаты девушки, которая тебе нужна.

– Она мне не нужна, это я ей нужен.

– Зачем?

– Зачем человеку спасательный круг?

– А, так ты вызвался быть её спасителем?

– Нет. Вам не понять…

– Почему же? Ты пытаешься… искупить то, что натворил. Об этом говорит твоё добровольное затворничество и то, что ты не говоришь по-русски. Но тебе придётся. Испанский тут знаю только я.

– Однажды он убьёт её. И продолжит убивать. Надеюсь, вы предоставите мне данные об Александре быстро. Я вполне могу начать искать её сам.

– Понимаю. Но ты знаешь, что это займет больше времени. Полагаю, мы сможем сотрудничать?

Винсент рывком поднял руку. Ремень висел у него на запястье. Затем свободной рукой он освободил вторую руку.

– Меня зовут Винсент, – сообщил он. – Винсент Эль Виенто. Теперь я хочу знать подробности… сотрудничества.

Карро благополучно пойман.

Когда человек лишается демона, который составлял стержень его личности, он испытывает сначала всепоглощающее раскаяние и отчаяние. Но свято место в душе пусто не бывает. И эта дыра заполняется либо новым, светлым смыслом, либо отчаянием, порождающим нового демона… Его отличие в том, что отчаяние убивает человека физически, через опасную болезнь или самоубийство. Нередки случаи самоубийств заключенных, часть из них прекращает существование, не вынеся ощущения вины.