Ивонна Наварро - Обычные жертвы [litres]

– Давай поглядим, что там да как, – сказал он. – Внутрь не полезем, просто посмотрим, получится ли найти вход. Разведка.

Кивнув, Сэм приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы на ней вспыхнула лампочка. Но не успел Дин распахнуть дверцу со своей стороны, как перед ней кто-то появился. Дверь глухо стукнулась о человеческое тело, и Дину пришлось выглядывать в узкий проем между верхней частью окна и крышей.

– Куда-то собрались? – раздался голос шерифа Томпсона.

Он ступил вперед так напористо, что дверь захлопнулась, и замер, пристально глядя на Дина сквозь стекло. Его худощавое лицо, состоящее словно из одних углов и теней, было сложно разглядеть из-за подсветки салона.

Помрачнев, Дин опустил стекло. Его пальцы так сжались на кожаном чехле, покрывающем руль, что побелели костяшки.

– Какие-то проблемы, шериф?

– Только не говорите мне, что собрались туда, – Томпсон, сверкнув глазами, кивнул в сторону ворот.

Сэм подался было вперед, но Дин его опередил.

– Мы просто хотели убедиться, что вход заколочен, как положено.

– О, так оно и есть, – заверил его шериф. – Накрепко.

– Мы бы хотели лично взглянуть.

– Боюсь, я не могу вас туда пустить, – голос Томпсона звучал до странного весело, будто он был ужасно собой доволен. – Ради вашей же безопасности, разумеется.

Дин заскрежетал зубами и потянулся было к ручке двери, но Сэм толкнул его локтем в бок.

– Простите, шериф, сейчас не лучшее время?

– Вообще-то, не бывает лучшего времени, чтобы разгуливать по Хрустальной Пещере, – отозвался тот. – Она закрыта уже несколько лет. В этой части есть непрочные опасные переходы, которые в любой момент могут рухнуть кому-нибудь на голову. Поэтому она закрыта. Вход перекрыт и запрещен. – Шериф строго взглянул на них. – Для всех без исключения.

– Но мы расследуем пропажу девочек Диц, – возразил Дин. – Мы…

– Я знаю, – перебил Томпсон. – Вы мне уже все это рассказывали, и я вас слышал. Я не дурак, но начинаю сомневаться в вашей способности понимать то, что вам говорят.

Дина бросило в жар.

– Эй, погодите-ка…

– Нет, это вы погодите, – Томпсон поднял указательный палец, словно разговаривал с непослушными детьми, а вторую руку положил на пистолет на бедре и отстегнул ремешок, удерживающий его в кобуре. – Я в курсе, вы назвались агентами ФБР. Пока у меня нет времени, но будьте уверены, черт побери, я это еще проверю. Я не собираюсь мириться с тем, что вы собрались шастать по опасным участкам пещеры. У меня и без того мало ресурсов, а тут еще и за вами поисковый отряд высылай. Если придется, я засажу вас в камеру и позвоню вашему начальству в Вашингтоне, или где там ваш головной офис находится. Лучше уж так, чем сообщать о вашей пропаже. – Он наклонился, чтобы посмотреть и на Дина, и на Сэма. – Или, того хуже, смерти в пещере. Я ясно выражаюсь?

Дин так стискивал челюсти, что подергивались желваки.

– Ясно, что ничего не ясно, – процедил он. – Но я все-таки думаю…

Сэм не позволил ему договорить.

– Шериф Томпсон, уверяю вас, мы просто пытаемся помочь. Мы всего лишь хотим найти девочек.

Шериф смотрел на них еще секунду, и показалось, что на какое-то мгновение его лицо слегка смягчилось.

– Если вы уж так твердо вознамерились туда лезть, зайдите сначала в участок, и мы дадим вам карту. Только дурак сунется в пещеру без карты, особенно самостоятельно.

– Конечно, – пообещал Сэм. – Так и сделаем.

Шериф коротко кивнул.

– Тогда хорошего вам вечера. Я провожу вас до города, чтобы ничего не приключилось. Эта дорога бывает коварной.

– Поверить не могу. Этот сукин сын нам угрожал, – с недоверием проговорил Дин. – Он нам угрожал.

– Ты сейчас о звонке начальству или о том, что мы можем исчезнуть? – спросил Сэм. Он говорил беззлобно, но в голосе проскальзывали стальные нотки, будто он едва сдерживал гнев. – Или о том, что он выглядел так, будто вот-вот выхватит пушку?

Дин злобно взглянул в зеркало заднего вида.

– Обо всем.

За «Импалой», в неизменном метре от бампера, виднелись передние фары автомобиля шерифа. Он не только прижимался к ним почти вплотную, но еще и включил дальний свет, наверное, просто чтобы побесить Дина. Прием сработал.

Сэм развернулся и прищурился в заднее окно. Его лицо было освещено ярко, как днем. Он коснулся пальцем лба в насмешливом салюте, но стекло было покрыто каплями воды, и шериф, скорее всего, ничего не увидел. Сэм снова сел прямо.

– Ничего не поделаешь. Перестрелка с местным шерифом – плохая затея. Хуже того, он может выяснить, что мы вовсе не из ФБР. Кто знает, что он тогда сделает.

– Не понимаю, – проговорил Дин. – Местные представители закона всегда с нами сотрудничают. Что в Браунсдейле так меняет людей?

Сэм долго молчал, потом наконец ответил:

– Пещера.

Оуэн никогда не был в пещере сам. Он вообще сходил только на одну короткую экскурсию, предлагаемую парком, ту самую, о которой рассказывал агентам. Он смотрел фильмы, расхожие ужастики, но его больше интересовало кино про реальные события, фильмы «Нэшнл Джеографик», например. Эти фильмы были потрясающими, как и все книги, которые он прочел в Браунсдейле. Он столько всего узнал, и возможности получать новые знания продолжали стремительно расти.

Не то чтобы сейчас ему это сильно помогало.

И все же Оуэн шел дальше. Его подгоняли надежда и отчаяние – чуть-чуть первого и много второго. Он наконец вытряс из шерифа признание, что кто-то видел, как Марли и Фэллон перелезли через ворота и пошли по тропе. Наверное, надо было позвонить агентам, но шериф сказал, что уже беседовал с ними, а Оуэн, получив новые сведения, так запаниковал, что ощутил необходимость приняться за дело немедленно. Отчаяние начало расти с самого первого дня, когда он увидел, что девочек нет дома. Если бы тревога приняла физический облик, она была бы похожа на Каплю [12] Капля – пришелец из одноименного фильма ужасов 1958 года. , желеобразную массу, которая разрослась сверх всякой меры в старом фильме со Стивом Маккуином.

Сколько он пробыл здесь? Казалось, что несколько часов, но Оуэн сопротивлялся желанию остановиться и включить подсветку на часах. Будет досадно узнать, что на самом деле прошло минут сорок пять.

Может ли такое случиться? Он не знал наверняка, но думал, что да. Здесь, внизу, не осталось никакого истинного ощущения времени, лишь необходимость идти вперед. Он не страдал клаустрофобией, но теперь хотя бы смог понять, почему некоторые люди испытывают ее. Многие списали бы неприятные переживания на вес Земли, которая давит на них, душит их массой и простой истиной их собственной незначительности. Но не Оуэн. В детстве он часто закрывал все источники внешнего света в своей комнате и, завернувшись в одеяло, отдавался ощущению, будто он парит, в одиночестве, в некой защитной оболочке, покачивающейся в бесконечной, усыпанной звездами ленте вечности.