Эдмонд Гамильтон - Скрытый мир

Уже, как я знал, мы должны были быть сотнями миль ниже поверхности земли. И по мере того, как свет под нами становился ярче, в сфере становилось все жарче, и казалось, что наша сфера мчится прямо к пламенной смерти. Скалы вокруг нас налились вишневым жаром, но шахта неуклонно стремилась вниз, и у нас не было иного выбора, кроме как, стиснув зубы, продолжать спуск.

Я держал сферу настолько точно, насколько возможно по центру шахты, и мы стремились держаться подальше от пылающих стен.

В следующие кошмарные мгновения жар стал невыносимо ужасным, а твердые скалы сменились массой медленно текущей, расплавленной магмы, оплывающей по стенам шахты.

Мы могли созерцать течения и перемещение слоев расплавленных пород, их мрачный свет обжигал нам глаза. Мы словно проваливались в центр пламенного ада. Потрясающий жар, казалось, вот-вот превратит нас в горстку пепла!

Металл сферы стал раскаленным на ощупь, дышать стало почти нечем. Задыхаясь, я из последних сил удерживал сферу на курсе, понимая, что прикосновение к расплавленным стенам станет нашей гибелью. Казалось невероятным, что лава до сих пор не обрушилась на нас.

— Мы не можем спускаться дальше, — задыхаясь, пробормотал Даррел, красный как рак, со слезящимися глазами. — Это невыносимо.

Я кивнул. Я чувствовал, что могу выдержать эту пытку в течение только нескольких минут, не больше. Мы достигли конца. Но тогда внезапная мысль озарила мой измученный мозг. Как мясистые монстры выдерживали это? У них должны были быть какие-то средства, чтобы защитить себя против адской печи, в которой не могло существовать никакое живое существо.

Я сказал это Даррелу. Его голова дернулась.

— Да, должно быть, так. Но как они это делали?

— Пульт управления. Нужно поискать.

Я замедлил скорость, Даррел из последних сил перебирал рычажки и кнопки. Одна кнопка бросилась ему в глаза. Она была на стене, и, очевидно, не имела никакого отношения к другим.

— Я не знаю то, что мы делаем, может быть, это кнопка самоуничтожения, — мрачно усмехнулся он.

— Весь этот полет самоуничтожение! — пробормотал я. — Сделай что-нибудь, чтобы мы не поджарились на этом адовом гриле.

Я видел, что он нажал кнопку. И внезапно сферу наполнило громкое бормотание и свист циркулирующего воздуха. Казалось, нас закружил торнадо. Я едва удержал машину на курсе.

Но к моему чрезвычайному удивлению и облегчению, через несколько секунд воздух постепенно начал становиться более прохладным. Стены, которые уже нагрелись докрасна, вновь потемнели. Я видел, как Даррел улыбнулся мне и затем упал на пол, потеряв сознание.

Хотя воздух стал более прохладным, стены шахты были столь же горячи. У этих существ были непостижимые и странные средства охлаждения. Воздушный вихрь, закруживший нас, был вызван сменой горячего воздуха в сфере на неведомо откуда взявшийся холодный.

Через несколько минут атмосфера в нашей машине стала вполне пригодна для дыхания. Фактически становилось холодно. Замедлив наш полет, я потянулся и, отпуская колеса контроля на мгновение, щелкнул кнопкой, которую нажимал Даррел. Воздух стал немного теплее, и ярость вихря снаружи уменьшилась.

Даррел постепенно возвращался в сознание, пока мы продолжали свой спуск. Он неуверенно поднялся на ноги.

— Мы спасены снова. И что теперь? — спросил он с растерянной улыбкой на лице.

Что теперь? Это было вопросом, занимавшим и меня.

Внезапно жар, свет и грохот вокруг нас стали нестерпимыми. Мы, казалось, врезались в твердый огонь вокруг и ниже нас. В один миг большое круглое отверстие в стенах пламенного света появилось непосредственно под нами. Наша сфера на огромной скорости проскочила в него, и мы внезапно нырнули во мрак, в обширное, очевидно, пустое пространство.

— Проскочили! — воскликнул Даррел, когда мы вынырнули из шахты — Мы проскочили!

— Проскочили! — Я повторил его слова, как попугай, машинально остановив сферу. — Но, куда?

Сфера висела в пустоте, Даррел и я пристально смотрели в иллюминатор с изумлением, которое возрастало с каждым мигом. Обширное, гигантское пространство окружало нас!

Над нами, как исполинская пылающая крыша, простиралась бескрайняя поверхность пылающих, расплавленных скал, пламенное море интенсивного жара и света от горизонта до горизонта, буквально висящее над нашими головами, как странное небо из жидкого пламени!

Мы могли видеть медленные громадные потоки лавы в этой крыше выше нас, могли видеть также круглое темное отверстие, выход из шахты вниз, через которое мы пришли сюда, шахту, которая вела к поверхности Земли!

Наши глаза следовали за гигантской кривой этой пламенной крыши. Она походила на колоссальный купол, как купол неба Земли, но это было небо пылающего огня, изгибающегося вниз и теряющегося в мареве, вдали. Таким образом, Земля была действительно гигантской полой оболочкой, которая таила в себе обширное пространство, которое нашим ошеломленным глазам казалось неизмеримым.

Мы были внутри полой Земли! И ее скорлупа, толщиной не больше чем тысячи миль, действительно раскалялась в глубину. Его внутренняя поверхность была гигантским морем расплавленной породы, цеплявшимся за внутреннюю поверхность раковины Земли так же неизменно, как моря Земли цепляются за ее внешнюю поверхность, потому что центр гравитации планеты лежал где-нибудь в пределах толщины ее пустотелой оболочки!

И это объясняло то, почему расплавленное море крыши, которая изогнулась выше, ниже и вокруг нас, не падало на нас. Это могло случиться не больше, чем падение морей Земли в космос. Но самое большое открытие плыло в пустоте под нами. Поскольку под нами, внутри Земли, проплывала планета.

Мир! Большой сферический мир, который был диаметром в половину этой огромной полости, этот мир висел ниже нас, в центре пустого пространства, неподвижно, но вращаясь вокруг своей оси! Целый мир, здесь, внутри нашей родной планеты, согретый и освещенный никогда не прекращающимся, пылающим светом и жаром расплавленной изнанки земной коры!

— Мир! Мир, скрытый здесь, в сердце Земли, — изумленно и испуганно воскликнул я.

Голос Даррела был столь же изумленным и столь же испуганным.

— Мир внутри мира! И вращается вокруг Солнца синхронно с Землей, Вэнс!

Поскольку мы напряженно, до боли в глазах, вглядывались вниз, мы могли разобрать немало подробностей на представшей перед нами мерцающей поверхности, могли видеть, что эта планета покрыта множеством явно искусственных структур. Мы могли разобрать также очертания колоссальной структуры почти непосредственно ниже нас, и могли бросить взгляд, даже с нашей высоты, на рои сфер, деловито снующих над поверхностью этого мира муравейника!