Наталья Тимошенко - Запертые во тьме

— С ума сошел? — с заметным испугом в голосе спросила она. — Откуда он у тебя?

— Стащил из машины полковника. — Ваня дернул блокнот на себя, но Айя держала крепко. — Ты чего?

— А если они узнают?

— Да откуда? Мы же аккуратно.

Ваня снова дернул блокнот, но Айя теперь ухватилась за него двумя руками и поднялась из-за стола. Они стояли друг напротив друга, держась за ежедневник с обеих сторон, как школьники, дерущиеся за учебник.

— Отдай, — велела Айя.

— А то что? — поинтересовался Ваня.

Вместо ответа Айя резко потянула блокнот на себя, и Ваня то ли случайно, то ли нарочно выпустил его из рук, покачнулся и завалился на нее, прижав спиной к шкафу и заключив в кольцо рук, оперев их ладонями в шкаф по обе стороны ее головы. Ежедневник вылетел из рук Айи, шлепнулся на пол.

— Вор! — выдохнула Айя.

— От воровки слышу, — не остался в долгу Ваня, а затем, вместо того чтобы выпустить ее и отойти на шаг назад, внезапно прижался к ее губам своими.

Айя так растерялась, что не сразу нашла в себе силы оттолкнуть его.

— С ума сошел? — выдохнула она, наконец отвернувшись.

Ваня воспользовался заминкой, бросился к ежедневнику, прижал его к груди и отбежал на другую сторону стола, чтобы Айя больше не могла вырвать у него блокнот.

— С чего вдруг ты такая честная стала? — поинтересовался он с улыбкой победителя. — Или это женская солидарность?

— Это банальные опасения, что ты узнаешь что-нибудь важное, а потом не сможешь устоять и дашь понять Марине, что прочитал ее дневник!

Ваня вынужден был признать, что слова Айи имели рациональное зерно. Именно так он обычно и делал, когда узнавал личные тайны, но сейчас хотел узнать профессиональные. Это было другое.

— А ты боишься, что они начнут копать, кто мог украсть ежедневник и выйдут на тебя, с твоим-то прошлым? — не удержался он, подтягивая к себе стул. Между ними теперь был стол, да и Айя, похоже, растеряла запал драться за блокнот.

Она устало опустилась на стул и подняла на него гневный взгляд.

— У тебя прошлое не лучше, — заявила она. — Так что если начнут копать под обоих, оба сядем.

— На меня не накопают, — отмахнулся Ваня. — Я следов не оставляю, а те, что оставляю, они все равно не найдут, силенок не хватит.

— Недооценивать людей опасно.

— А переоценивать — глупо. Хотя я все равно удивлен, что ты со своим послужным списком рискнула сюда сунуться.

— Так это же военные, а не полиция.

— Хрен редьки не слаще.

Айя промолчала, но Ваня, уже выбив ее из колеи, не собирался сдаваться так легко. Не то чтобы ее биография оставалась для него тайной за семью печатями или же вызывала такой же живой интерес, как когда-то секреты Дворжака, но белые пятна все-таки были, и сейчас наступило лучшее время для того, чтобы все разузнать.

Ваня уже давно выяснил, что Айя живет под чужим именем. Настоящее она не называла, но узнать его оказалось нетрудно. Не так много в нашей стране талантливых воровок, объявленных в межгосударственный розыск. Девушка оказалась из неплохой семьи, родители — уважаемые люди крохотного городка в Саратовской области. Мама — учитель, папа — инженер. Она была единственной дочерью, получила высшее педагогическое образование, и потому для родителей оказалась настоящим сюрпризом новость, что их дочь — профессиональная воровка.

Навел он справки и о настоящей Айе Ветровой. Она была на год младше той, что теперь носила ее имя. Родилась в Пермском крае, работала библиотекарем, а потом внезапно уволилась и переехала в деревню Дубки, где и нашли ее потом сотрудники ИИН. Наверное, если бы Ваня был чуть более заинтересован, он разузнал бы и о том, после какого события она так круто изменила свою жизнь, ведь именно в этой точке наверняка и встретились две девушки, одна из которых взяла имя другой, вторая исчезла в неизвестном направлении.

— Расскажешь мне, как ты стала Айей Ветровой? — поинтересовался он, доверительно понизив голос, но Айю не обманул этот тон. Даже запертая браслетами, она видела только нахальное любопытство, чем и был, в общем-то, этот вопрос.

— Что, сам узнать не можешь? — с сарказмом поинтересовалась она.

— Могу, — не стал отпираться Ваня. — Просто даю тебе шанс рассказать свою версию. И если она покажется мне достаточно убедительной, я не стану копать сам.

— Ты свинья, ты знаешь об этом?

— О, ты даже не представляешь, какая! Можешь как-нибудь Дворжака расспросить.

Несколько долгих мгновений она жадно вглядываясь в его лицо, должно быть, пытаясь что-то считать, а потом призналась:

— Мы ехали в одном автобусе. Я уже была в бегах, искала место, где можно залечь на дно, а она ехала на какую-то выставку. Сидели рядом, болтали о том о сем. Я о себе не рассказывала, а она была откровенна. Она ведь была очень одинокой, у нее вообще никого не осталось после смерти матери. Вот и болтала. Потом мне захотелось спать, и она попросила пустить ее к окну, раз виды за ним мне все равно не нужны. Так мы и поменялись местами. Ночью автобус упал с обрыва и загорелся: водитель уснул. Очнулась я в больнице. Меня приняли за нее, мы были похожи внешне, а она лежала рядом. Она погибла, а я решила, что это отличный способ взять новое имя.

— А почему не подбросила ментам идею, что она — это ты, и ты погибла? — поинтересовался Ваня. — Они б от тебя отстали тогда.

— Честно сказать, тогда мне это не пришло в голову, — пожала плечами Айя. — У меня было сотрясение мозга и сломана рука, сил хватило только на то, чтобы согласиться с чужим именем. Мои документы сгорели, билеты были безымянными, поэтому безымянной осталась и настоящая Айя. А потом я решила, что так даже лучше. Если бы в полиции подумали, что погибла та, кого они ищут, наверняка решили бы провести какую-нибудь экспертизу, чтобы убедиться в этом, и получили бы обратные результаты.

— Логично, — согласился Ваня. — Люблю умных женщин.

— Даже не думай, — предупредила Айя.

— Ладно, ладно, я просто пошутил! — Ваня примирительно вскинул руки. — Это был обычный обманный маневр, чтобы отобрать у тебя блокнот.

— Надеюсь. Хотя Анна вряд ли одобрила бы такие шутки, — нарочито равнодушно сказала Айя, давая понять, что у нее тоже есть козыри в рукаве, а затем кивнула на розовый блокнот, лежащий на столе. — Мы будем изучать или дождемся возвращения его хозяйки?

Ваня тихо хмыкнул. На что только ни готовы люди, чтобы не позволить другим лезть в душу. Вот и Айя уже согласна читать чужой дневник, только бы он перестал задавать вопросы. Но любопытство он удовлетворил, можно и поработать.

Ежедневник был исписан мелким почерком с наклоном в левую сторону, а на первой странице обнаружился небольшой кармашек. В нем определенно что-то лежало, но Ване пришлось перевернуть блокнот, чтобы содержимое выпало: его пальцы не были предназначены для того, чтобы выковыривать что-то мелкое из женских тетрадок. На стол выпала флешка.