Рене Ахдие - Падший [litres]

Щеки Пиппы покрылись красными пятнами, она начала дрожать.

– Мне все равно, что ты думаешь, – выпалила она. – Фобос ни за что бы не подверг меня опасности. Однако я не могу сказать того же о Себастьяне Сен-Жермене. Ты чуть не умерла, Селина. Если бы не Майкл, бог знает что бы произошло. Как ты можешь вести себя столь глупо даже теперь? Неужели ты ничего не уяснила?

– Как я могу что-то уяснить, если все продолжают мне лгать! – взбесилась Селина. – И я уж лучше буду глупой, чем соглашусь выйти замуж за глупца.

Глаза Пиппы влажно заблестели, ее нижняя губа задрожала. В следующую секунду слезы покатились по ее щекам, она начала тихо всхлипывать.

У Селины сдавило горло, точно его сжали удавкой. Она сглотнула, но перед глазами тоже начало расплываться от слез. Они с Пиппой ссорятся. Из-за нее лучшая подруга плачет на своем же празднике. Что она за человек?

Сделав два широких шага, Селина заключила Пиппу в объятия.

– Прости меня. Мне очень стыдно, – прошептала она. – Мне не следовало всего этого говорить. Моему поведению нет оправдания. Пожалуйста, прости меня.

Пиппа зарыдала еще громче, но обняла Селину за талию в ответ.

– Прости, Пиппа, – продолжила Селина. – Не знаю, что на меня нашло. Я уже даже не знаю, кто я.

– Мне… мне хотелось бы тебе помочь, – выдавила Пиппа сквозь слезы. – Я уже однажды чуть не потеряла тебя. Не могу потерять снова.

– Знаю, – согласилась Селина. – Но мне нужно найти способ разобраться со всем этим хаосом в своей голове.

Пиппа кивнула.

– Понимаю. Но пожалуйста, Селина… – Она подняла свои голубые глаза, ее лицо покраснело, а голос все еще дрожал. – Пожалуйста, больше не подвергай себя опасности. Держись подальше от Бастьяна. Подальше от ресторана «Жак». Подальше от того проклятого мира.

Селина ничего не сказала.

– Пообещай мне, – взмолилась Пиппа.

– Обещаю. – Селина стерла слезы со щек Пиппы, соврав своей лучшей подруге.

И она намеревалась продолжать врать, пока не узнает всю правду.

Это было пиком ее безрассудства. И она заслуживала любые неприятности, какие только могли за этим последовать.

Меньше чем через три часа после того, как Селина пообещала Пиппе, что она будет держаться подальше от Себастьяна Сен-Жермена, она стояла напротив того самого ресторана «Жак», поджидая удобной возможности проскользнуть внутрь и потребовать встречи. Сколько на это потребуется времени, неважно. Селина не планировала уходить, пока не получит ответы на все свои многочисленные вопросы.

Кем ей приходится Себастьян? Что он знает о ее потерянных воспоминаниях? Может ли он ей помочь?

Поначалу Селина хотела попросить помощи у того же важного джентльмена с серьгой в ухе, который позволил ей подняться на второй этаж в тот вечер на прошлой неделе. Однако что-то подсказывало ей, что на этот раз он ей помогать не станет.

Потратив около получаса на то, чтобы придумать подходящий способ пробраться внутрь, она наконец собрала всю свою волю в кулак и шагнула сквозь узкие двойные двери, высоко задрав подбородок.

В заведении уже начали готовиться к закрытию. Официанты полировали серебряные подносы и натирали хрустальные бокалы, составляя в стопки для завтрашнего дня. Девушка намывала сияющие деревянные полы, а двое парней переворачивали стулья, поднимая их на столы.

– Мадемуазель, могу ли я вам чем-то помочь? – поинтересовалась девушка со шваброй, в ее речи звучал явный креольский акцент.

– Я хочу поговорить с Себастьяном Сен-Жерменом, – сказала Селина.

Девушка отпрянула назад, удивленная, а затем вежливо поклонилась.

– Un moment, s’il vous plait [103].

Прошла минута, прежде чем темнокожий джентльмен с серьгой вышел из двери кухни.

– Мадемуазель Руссо, – сказал он, не тратя времени на приветствия. – Нехорошо вам находиться здесь в столь поздний час. – Он огляделся. – Вы пришли одна? – Его тяжелые брови вопросительно изогнулись.

– Да, – сказала она надменно. – Я устала от того, что общество диктует мне, как следует себя вести.

Он почти что улыбнулся:

– Пусть так, я…

– Простите, что прерываю вас, месье, но я не планирую уходить, пока не поговорю с Себастьяном.

– Увы, Бастьяна здесь нет.

– Мне кажется, вы мне лжете, месье. А мне уже хватило лжи на всю оставшуюся жизнь. – Селина схватила стул и уселась, не забыв гордо поправить свою яркую юбку. – Я буду ждать здесь, пока Бастьян не придет со мной поговорить.

На этот раз джентльмен все-таки одарил ее одобрительной улыбкой.

– Мне жаль, мадемуазель, но мы скоро закрываемся. Ваша просьба, к сожалению, невыполнима.

– Сложно выполнима, возможно. Но не невыполнима . Я буду ждать всю ночь на улице, если потребуется. Печально, когда девушке приходится прибегать к угрозам, чтобы ее воспринимали всерьез. – Она сняла перчатки и сложила руки на коленях. – И если я пробуду всю ночь на улице, надеюсь, вы понимаете, это будет на вашей совести.

– Вы не оставляете мне выбора, мадемуазель, – сказал джентльмен.

– Хм-мм. Я бы сказала, это вы не оставляете выбора мне.

Его смех был раскатистым. Неожиданным. Знакомым.

Селина моргнула. Поднялась на ноги.

– Я вас знаю, месье?

– Знаете, – кивнул он. – Я Кассамир.

Селина сжала зубы от растерянности. Сколько всего она потеряла? И сколько бы она отдала, чтобы вернуть эти недостающие фрагменты своей памяти?

– Простите меня, что я вас не узнала, Кассамир. Я недавно…

– Знаю, мадемуазель. – Его сочувствие было очевидным. – Я знаю о ваших неприятностях.

– Кассамир, – повторила Селина, ее лицо смягчилось в ответ на сочувствие в его голосе. – Я… я больше так не могу, не могу жить с этими пугающими провалами в памяти. Вы помогли мне в прошлый раз. Пожалуйста, помогите еще раз.

Он сделал глубокий вдох:

– Вы просите у меня помощи, даже если эта помощь не подарит вам покой, которого вы ищете?

– Это не имеет значения. Я… мне необходимо знать правду.

Кассамир снова кивнул.

– Подождите минутку.

Прошло пять минут. Девчонка со шваброй посоветовала Селине устроиться поудобнее. Селина согласилась и снова села на стул. По прошествии еще пятнадцати минут оставшиеся работники закончили свои последние дела. Селина наблюдала, как они тушат газовые лампы и закрывают портьеры на окнах, она начинала сердиться, отбивая каблуком ритм по чистому полу.

Вскоре она осталась совершенно одна в огромном зале практически в непроглядной темноте. Селина начала задумываться о том, чтобы уйти, однако если она не может прождать и часа после своих угроз просидеть под окнами до утра, то больше не сможет даже близко подойти к ресторану, не потеряв своей гордости.

– Что ты здесь делаешь? – низкий, но мелодичный голос эхом разнесся под потолком. Селина напрягла зрение, пока наконец не разглядела фигуру, напоминающую живую тень, которая спускалась по лестнице.