Ричард Лаймон - Одной дождливой ночью

Глаза Лу полезли на лоб. Он широко раскрыл рот, захрипел. По его подбородку потекла темно-бордовая кровь. Выпустив ее ногу, он рухнул на траву, извиваясь всем телом и булькая горлом.

Дениз рывком поднялась на ноги. Сжала кулаки, готовая встретить Бадди лицом к лицу.

И тут послышался чей-то новый голос:

- А ну-ка отпусти девочку, говнюк.

Бадди развернулся, все еще держа малышку высоко над головой, будто ценный спортивный трофей.

- Отпусти ее, - голосом, не терпящим возражений, повторила Морин.

- Откуда, мать твою, ты нарисовалась? - устало спросил он.

Морин стояла под холодными струями, дрожа. Жажда убийства покинула ее. Жажда - но не нужда.

- Ты изнасиловал меня.

Бадди захлопал глазами. Потом издал кашляющий смешок.

- Вот же стерва злопамятная, - почти уважительно протянул он. - Что ж. Сожалею. Очень сожалею. Больше не повторится… наверное.

Позади него, чуть в стороне, девушка поднялась на ноги, переступила через бьющееся в конвульсиях тело Лу и рванулась вперед, отшвырнув с дороги какую-то серебрящуюся железку.

- Никаких «наверное» для тебя, ублюдок, - сказала Морин.

Девушка подпрыгнула, схватила малышку и потянула на себя.

- Эй! - вскрикнул Бадди, заозирался, попытался удержать заложницу, подавшись назад, но подвернул ногу.

Малышка вылетела из его рук - прямо в раскрытые объятия девушки.

Морин ударила его монтировкой в живот.

Он ахнул и согнулся пополам.

Отведя стальной прут в сторону, она со всей силы врезала ему еще раз. Удар раскроил Бадди скулу - его голова безвольно мотнулась. Он рухнул на траву и покатился, спиной перекрыв фонтанчик, бьющий из оросителя.

Морин села ему на грудь.

Обеими руками занесла монтировку над его головой.

- Не надо, - только и успел сказать Бадди, прежде чем его мозги вперемешку с осколками лобной кости расплескались по сторонам.

…Сколько себя помню - этот дождь все льет,

Туч зловещих стая по земле ползёт.

Дни, недели, годы - солнца ждешь и ждешь!

Кто же первый скажет: «Хватит! Стихни, дождь!»

«Криденс Клируотер Ревайвл»

Когда Дениз и Кара подоспели к нему, Том сел.

- Ты в порядке? - спросила Дениз.

Он кивнул. Потрогал свое припухшее лицо. Кровь уже не текла из ссадины над глазом - а ту, что была, уже смыло.

- Бадди мне, конечно, круто вышиб искорки из глаз, - сообщил он.

Дениз схватила Тома за одну руку. Кара - за другую. Вместе они помогли ему встать. Вместе они пошли к женщине. Та распласталась на траве неподалеку от Бадди - ноги согнуты в коленях, руки разбросаны в стороны, монтировка покоится поперек живота; конец стального прута ходит вверх-вниз с каждым ее вздохом. Она присела, когда они подошли, и поднялась навстречу им - в ореоле брызг из оросителя.

- Привет, - сказала ей Кара. - Спасибо, что помогли нам.

- Всегда рада.

- Хотите зайти в дом?

- Пожалуй, да.

Монтировка скатилась ей под ноги. Опершись о нее, она не спеша распрямилась.

Том склонился над Бадди.

- Ух. Что это с ним стряслось?

- Не «что», а «кто», - последовал ответ со стороны женщины. - Я.

- Неплохо, неплохо, - покачал Том головой.

- Откуда ты пришла? - спросила Кара.

Морин указала:

- Вон из того дома. Увидела, что тут происходит, и…

- Спасибо, Господи, - cказав это, Дениз обошла тело Лу и подняла копье из травы. - Нам лучше быть начеку, - пояснила она. - Ну, знаете… на всякий случай.

- И орошалки надо включенными оставить, - добавила Кара. - Если кто-нибудь попрет через наш газон, они его быстренько отмоют. Хорошим сделают.

- С Бадди и Лу это не сработало, - сказала ей Дениз.

Женщина издала забавный звук. Что-то среднее между смешком и всхлипом.

- В их случае, - произнесла она, - дело было не только в дожде. Где третий?

- В доме, - ответила Дениз. - Я его пырнула.

- Значит, с ними все кончено, - подвела черту женщина.

- Но могут прийти другие. Идемте, лучше вернуться в дом.

Трев, в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, прошел через парную ванную к двери. Взялся за ручку. Задумался.

Они ведь все еще грязные. Вдруг им вздумается напасть на меня?

Что ж, будем надеяться - не вздумается.

Попытка - не пытка.

Он распахнул дверь. Сэнди стояла в коридоре, прислонившись к стене, и обнимала Ронду за плечи. Девушка прильнула к ней, положив голову на объемистую грудь.

- Ну, свободно, - хмыкнул смущенно Трев, кивая за спину.

Отойдя в сторону, он смотрел как Сэнди, ведя девушку за руку, заходит в ванную. Дверь за ними закрылась.

Идя обратно по коридору, Трев по большой дуге обошел затворенную дверь, за которой остался дед Чайди со своим грандиозным магическим ритуалом.

В спальне он сбросил полотенце. Натянул сухие льняные брюки, позаимствованные из гардероба отца Чайди. Надел носки, сунул пятки в кроссовки - великоваты чутка, но пока сойдут. Запахнул на груди фланелевую рубашку.

Он подумал о женщине на кухне. Та была примерно одной комплекции с Морин. Одежда Морин была маловата Сэнди… придется ей тоже выбирать из мужского. Покопавшись, Трев достал еще одни брюки, свитер и носки. На дне шкафа выстроились в ряд несколько пар залихватских ковбойских кожаных сапогов. Подняв пару, Трев позволил себе улыбнуться.

Вот они-то Сэнди точно будут к лицу.

Он вернулся по коридору к двери ванной и сложил одежду перед нею аккуратной стопкой.

В другой комнате нашелся наряд и для Ронды: плиссированная юбка, белая блузка, гольфы и белые теннисные туфли. Уложив все это, он отнес и вторую стопку под дверь.

Прошел в гостиную. Отец и сестра Максвелла все еще пребывали в отключке.

Чем бы старый колдун не опоил их, Трев надеялся, что действие этой штуки еще подержится. Не очень-то хотелось ему быть здесь, когда они придут в себя.

Он проследовал на кухню. В шкафу над раковиной нашел непочатую бутылку ирландского виски. Поставил ее на стол и сел напротив женщины.

Каштановые волосы. Совсем как у Морин.

Трев откупорил виски.

- Прошу прощения за все неудобства, леди, - произнес он.

И выпил.

- Так, всем внимание, - сказал Том, отходя от панорамного окна. - У дома какая-то машина остановилась.

- Вот только этого сейчас не хватало, - простонала Дениз.

Прощупав два куска пластыря, прижатые к ранам на ягодице, она подтянула брюки и выглянула наружу. Следом подбежала Кара - с каминной кочергой в руке.

Последней к ним присоединилась Морин. Ее пятки были перебинтованы, и ходьба давалась ей нелегко.

- Ой, да это ж мама с папой! - oтлипнув от стекла и бросив кочергу, Кара побежала к двери.

- Подожди! - разволновалась Дениз.