Ричард Лаймон - Дикарь [ЛП]

Исполняя приказ, Майкл вытащил саквояж наверх, я же выбрался следом с пустыми руками. Уиттл велел Майклу поставить саквояж на корму. Затем наша троица двинулась вперед.

Ночь была тихой, но довольно холодной. Ни одного судна не наблюдалось. Несколько огоньков горели на берегу и где-то в отдалении. Я отчаянно желал оказаться среди них и полагал, что сейчас самое подходящее время для бегства.

Однако я сдержался, тревожась за Труди. Вдруг Уиттл все-таки не убил ее?

Может быть, вместо того, чтобы слинять с корабля, я должен собраться с силами и столкнуть Уиттла за борт.

Я бросил на него короткий взгляд. В правой руке он сжимал нож. Отнюдь не горя желанием заполучить его в пузо, я вслед за Майклом направился к ялику. Уиттл перерезал ножом веревки. Затем он отступил в сторону и наблюдал, как мы с Майклом спускаем суденышко на воду. Работали мы медленно, стараясь не издать ни звука. Как-никак Труди, скрытая палубой, была прямо под нами. Специально возясь с лодкой как можно тише. Мы словно бы пытались себя обмануть и увериться, что Труди всего лишь спит.

Наконец, мы спустили лодку за борт. Уиттл шел впереди, Майкл сзади, а я, держась за носовой конец, повел лодку к корме.

Уиттл велел мне привязать ее. Пока я был занят этим, он приказал Майклу поднять саквояж. Я уж было подумал, что он собирается заставить Майкла спустить его вниз и погрузить в лодку. Но как только Майкл наклонился, чтобы взять багаж, Уиттл резко шагнул к нему и всадил нож ему прямо в глотку. Майкл моментально выпрямился и застыл, широко разинув рот, будто в крайнем изумлении. Кровь фонтаном хлестала из вспоротого горла. Уиттл увернулся от струи и метнулся ко мне.

Ну, тут уж я со всех ног бросился назад. Фальшборт ударил меня под колени. Пока я опрокидывался за борт, Уиттл подскочил ко мне и схватил меня за перед свитера. Он потянул, пытаясь втащить меня обратно. Однако свитер лишь растянулся, и я продолжил падать. Он ткнул ножом мне в живот. Или попытался ткнуть. Острие клинка кольнуло меня в предплечье. Я завопил благим матом, лягнул его, он разжал хватку, и я полетел головой вперед.

Голова моя миновала ялик, чего не скажешь о плече, которое с сильным стуком врезалось в борт, оттолкнув его. Я грохнулся в ледяную воду между шлюпкой и правым бортом нашей яхты.

Я был потрясен той внезапностью, с которой он убил Майкла и собирался убить меня. Предплечье болело, будто по нему врезали битой для крикета. Рука тоже болела. Вода превращала меня в ледышку. Несмотря на все это, я испытывал легкую эйфорию от того, что оказался за бортом и уцелел. Я отделался от Уиттла, и ради этого стоило потерпеть.

Главное сейчас было не столкнуться с ним сызнова.

Так что вместо того, чтобы выскакивать на поверхность за глотком воздуха, я поплыл под водой в сторону яхты. Я скинул башмаки и стал всплывать, держа руки над головой. Как и ожидалось, мои пальцы наткнулись на корпус. Он был весь осклизлый и покрыт ракушками. Я держался под водой, нащупывая путь. Наткнувшись на руль, я понял, куда мне плыть, развернулся и поплыл в обратном направлении.

Уиттл, разумеется, не верил, что убил меня. Он поджидал там, наверху. Так что высовываться на поверхность было бы не слишком умно.

Я пробирался к носу, придерживаясь за корпус и слегка помогая себе ногами. «Истинная Д. Лайт» казалась крохотной, когда гигантские волны обрушивались на нас. Теперь же, когда я находился под ней, чувствуя, что воздух на исходе, впечатление было, что длиной она миль десять, не меньше. Я решил, что грудь у меня лопнет прежде, чем я доберусь до носа яхты.

Наконец, однако, корпус стал сужаться к носу. Я высунул голову из воды у левого борта, быстренько осмотрелся и не увидел ни Уиттла, ни ялика. Чуть-чуть подышав, я погрузился вновь и прятался под корпусом так долго, как только смог. Затем я вынырнул за еще одной порцией воздуха и нырнул вновь. Должно быть, я проделал это раз двадцать, пока в какой-то момент не услышал вблизи плеск весел. С другой стороны. Я нырнул под корпус и затаился.

Там, внизу, я не мог слышать весла, но рассудил, что Уиттл, сидя в ялике, плавает вокруг яхты в поисках меня. Наконец я решил, что прошло достаточно времени, чтобы он успел обогнуть судно, и скользнул к правому борту, прежде чем глотнуть воздуха. Уиттла было не видать.

И ни звука от весел.

Я маленько побултыхался в воде, а затем выглянул из-за носа яхты.

И увидел Уиттла, гребущего к берегу, в сотне футов от меня.

[1] Ральф Уолдо Эмерсон — американский эссеист, поэт, философ, пастор, общественный деятель; один из виднейших мыслителей и писателей США.

Глава 15

ТЕПЕРЬ САМ

Уиттл почти добрался до берега, когда я взобрался по якорной цепи и свалился на палубу. Вода-то была не кипяток, а уж воздух и подавно. Не задерживаясь, я поспешил на корму, пригибаясь на тот случай, если Уиттлу взбредет в голову бросить взгляд на яхту.

Что касается Майкла, то он сидел, раскинув ноги, и не шевелился. С ним все было ясно. Отныне он находился в руках Провидения. Так что, наскоро осмотревшись и удостоверившись, что Уиттл не повернул назад, я поспешил вниз.

Печурка была включена, но тепла, которого она давала, было недостаточно, чтобы я мог унять дрожь. Я поскорее сорвал одежку и схватил из ящика полотенце. Обтираясь насухо, я не спускал глаз с запертой двери в переднюю каюту. Я не хотел лицезреть то, что находилось за ней.

Куском простыни со своей койки я перевязал предплечье. Затем я натянул сухую одежду. Лучше не придумаешь. Хоть одежда-то была папенькина, и дико мне велика к тому же, да я привык носить вещи мертвеца, то одно, то другое приходилось надевать каждый день. Я подвязал брюки ремнем и привычно уже закатал штанины. Затем я влез в его лучшие ботинки. Уиттл прибрал все вещички Майкла, за исключением той пары ботинок, что была на мне, когда я вывалился за борт. Теперь она была на дне залива, а стягивать башмаки с покойника не входило в мои планы. Так что пришлось запользовать эти, хоть они и болтались на мне.

Наконец, я надел тяжелое папашино пальто.

Таким образом, я позаботился о том, чтобы обсушиться и согреться. Теперь не оставалось ничего другого, кроме как проверить, что там с Труди.

Внутренне сжимаясь, я подошел к двери. Постучался. Труди не ответила, и я замолотил сильнее. Затем я несколько раз окликнул ее по имени.

Тишина.

Тогда я взялся за ручку двери и попытался ее повернуть. Однако ничего у меня не вышло. Вскоре я сдался.

Наверху я оглядел темные воды в поисках Уиттла и его ялика. Никаких следов.

Так что я поднял якорь и поставил главный парус. Нелегкая работенка, но мне удалось тронуться с места. Стоя у руля, я направился к берегу, как можно дальше от того места, где пристал Уиттл.