Ричард Лаймон - Дикарь [ЛП]

Я перелез через стену и приступил к поискам. Я внимательно смотрел по сторонам, ища следы, но ничего не обнаружил. Правда, из-за снегопада и темноты вокруг вообще мало что можно было увидеть. Кроме того, у Уиттла была порядочная фора. Он мог пройти здесь еще до того, как повалил снег.

И все в доме — если там действительно был дом, и в нем находились люди — могли быть уже мертвы к тому времени, как я туда доберусь.

Мало-помалу, я укрепился во мнении, что дом должен быть всенепременно. Пространство было засажено деревьями и кустами, от некоторых из них я в ужасе шарахался, когда они неожиданно возникали на пути, поскольку принимал их за Уиттла. Были там и сарайчики. И беседка. И дорожка, которая была заметна единственно потому, что нависавшая над ней ветка дерева не давала снегу засыпать плиты.

Наконец, появился и сам дом. Похоже, он был построен из камня и состоял из двух этажей. Стоя у подножия крыльца, я мог видеть не дальше окон второго этажа, которые не горели. От дома вообще не исходило никакого света. Углы стен были вне поля моего зрения.

Я оглядел ступеньки. Снег лежал на них толстым слоем, абсолютно нетронутый.

Я поднялся на три ступени, но, внезапно занервничав, отступил.

Незачем торопить события. В последний раз, когда я сунул нос куда не следует, меня спутали с Потрошителем. Гораздо мудрее казалось разведать обстановку, прежде чем лезть или не лезть в дом.

С этой мыслью я двинулся направо. Окна первого этажа находились достаточно высоко над землей, так что пригибаться не приходилось. Ни в одном не горел свет. Добравшись до угла, я повернулся, и посмотрел вперед. Вдоль этой стены окна тоже не горели. Я взглянул наверх. Ни одного горящего окна и на втором этаже.

Так, ясненько. Если семейство находится внутри, то они, должно быть, к этому времени уже легли спать. Я надеялся, что они все-таки спят, а не убиты.

Уиттл безумец, но безумец хитрый. Вполне возможно, что он решил действовать аккуратно и не отмечать прибытие в Америку убийством первых же встречных.

Скорей всего, так оно и есть, хотя кто его знает.

Вскоре я достиг фасада и прошел вдоль длинной террасы к лестнице посередине. Теперь я не удивлялся темноте в окнах. Судя по снегу на ступенях, в недавнее время по ним никто не поднимался и не спускался.

Я подумывал обойти дом целиком, но решил, что лишь тяну время, чтобы не лезть внутрь.

Так что я поднялся по лестнице. Под ногами поскрипывал снег. Оказавшись под навесом, я немного наследил на половицах и топнул ногой, чтобы стряхнуть снег с носка ботинка. Произведенный шум порядочно меня напугал. Я почувствовал себя круглым дураком. Тишина и скрытность сейчас куда нужнее чистых башмаков.

Один стук не должен был переполошить обитателей — если там кто-то еще мог всполошиться. И если Уиттл действительно окопался внутри, то услышать меня он мог только если сидел, приложив ухо к передней двери, что весьма и весьма сомнительно.

Тем не менее, я долго стоял не шевелясь. На шум никто не явился, но я не осмеливался попробовать открыть дверь. Положив дубинку, я отряхнул снег с волос и пальто. Потом снова поднял дубину, но решил ее с собой не брать. Если Уиттл внутри, я отобьюсь от него камнями. Но его там может и не быть. А идея прокрадываться в незнакомый дом с оружием в руках отнюдь меня не прельщала. Нож в зубах, с которым я забрался на борт «Истинной Д. Лайт», привел к тому, что я получил по башке от балбеса, принявшего меня за злодея.

Тревор Бентли не таковский, два раза на одни грабли наступает не часто.

Так что я остался с пустыми руками и камнями в карманах.

Дверь оказалась не заперта.

Я приотворил ее и какое-то время стоял, сунув голову в проем. Ничего было не видать, кроме темноты. Звуков тоже не было слышно, за исключением тиканья часов где-то поблизости. Я скользнул внутрь и как можно тише закрыл за собой дверь.

Было чудесно укрыться от снегопада. Здесь было тепло и приятно, хоть и попахивало затхлостью, как в доме бабушки неподалеку от Оксфорда. Еще пахло древесным дымом, вероятно, от камина. И стоял горьковато-сладкий дух табака, напомнивший мне о кэбмене Доусе. Я вспомнил, как он держал свою трубку вверх ногами, чтобы дождь не залил ее в ту ночь, когда я отправился на розыски дяди Уильяма, и внезапно меня охватила тоска по дому.

Я бы все на свете отдал, чтобы оказаться там вместе с матушкой.

Тут я сказал себе, что сейчас не время предаваться печали. Здесь небезопасно, как-никак, Уиттл рыщет неподалеку.

Напрягая зрение и слух, я принялся за осмотр. Иногда под ногами оказывался ковер, иногда — деревянный пол. Я продвигался медленно, слегка наклонившись и выставив перед собой руки, чтобы не врезаться во что-нибудь. На пути мне повстречались стойка для зонтов, небольшой стол, лампа, пара стульев. Все эти предметы я обнаружил исключительно наощупь. Каким-то чудом я ни во что не врезался. Наконец, я обнаружил перила и лестницу. Ступеньки такие широкие, что я мог бы свободно разлечься на любой из них.

Разумнее всего казалось разведать все внизу, прежде чем идти наверх. Так я и поступил, и вскоре оказался в гостиной. Камин находился именно там. Дрова прогорели до углей, которые мерцали в темноте, нагревая комнату и отбрасывая красноватые отсветы, благодаря которым я мог убедиться, что еще не ослеп.

Несмотря на то, что освещение было неверным и большая часть помещения терялась в темноте, я отчетливо разглядел, что стены заставлены несусветным количеством книг. В промежутках между книжными полками и занавешенными окнами либо стояли шкафы, либо висели картины. Комната была изрядно загромождена. Там стоял диван, и такое множество столов, светильников, стульев и тому подобного, что помещение больше походило на кладовку, чем на место, где обитатели дома проводят свой досуг.

Несмотря на опасения, что кто-то может скрываться в темноте, я не был готов двигаться дальше. Я шагнул к камину и притулился к огню, чтобы получше согреться. Голос позади меня произнес:

— Подкинь еще дровишек, парень.

Глава 17

ГЕНЕРАЛ

Я, естественно, подскочил, как ошпаренный, и резко повернулся на звук.

В углу вспыхнула спичка. Она осветила широкое морщинистое лицо с густыми висячими усами, целиком покрытое вьющимися седыми волосами. Пожилой мужчина сидел в кресле, стоявшем в стороне от прохода. Направляясь к камину, я, должно быть, прошел прямо у него под носом.

Он потыкал зажженной спичкой в свою курительную трубку и выпустил несколько клубов дыма.

— Разожги огонь, — сказал он, — я дал ему прогореть только потому, что слишком удобно уселся, чтобы вставать и возиться с камином.

В голосе его не чувствовалось никакой угрозы. Звучал он, в общем, достаточно дружелюбно, так что я рассудил, что сматывать удочки смысла нет. Повернувшись к камину, я сдвинул решетку, подбросил несколько полешек и раздул огонь. Вернув решетку на место, я вновь повернулся к старику.