Дженнифер Макмахон - Темный источник [litres]

– Все равно это очень опасно, – не уступала я, вспомнив фотографию в газете: груды головешек и глубокий черный провал на месте подвала.

– Ничего не поделаешь, я должна попытаться, – вздохнула она. – Для Феликса это единственный шанс снова встать на ноги.

Вчера она уехала – уехала в машине мужа, которой едва умела управлять.

Сегодня я весь день гляжу на серое небо, на голые деревья, которые, словно замерзшие великаны, дрожат на ледяном ноябрьском ветру, и гадаю, как она там? Нашла ли она дорогу? Что она увидела на том месте, где был отель?

Я не особенно религиозна и почти не верю в молитвы. В традиционные молитвы, я имею в виду. И все же я не выдержала и поставила за Миртл свечку.

– Прошу Тебя, помоги ей! Помоги и сохрани от зла! – прошептала я.

Потом я пошла в ванную, достала булавку и нацарапала на лодыжке маленькую букву М.

12 ноября 1929 г.

Миртл вернулась!

Она зашла ко мне прямо с дороги, одетая в толстое пальто, шарф и теплую вязаную шапочку с помпоном. Увидев ее, я испытала такое облегчение, что крепко обняла и от души расцеловала. Мне, правда, показалось странным, что Миртл стоит неподвижно и никак не реагирует на мое приветствие, но я не обратила на это внимания и потащила ее в кухню, где как раз поспел чай. На десерт у меня был свежий яблочный пирог, и я отрезала Миртл большой кусок.

В кухне было тепло и уютно, но Миртл не спешила снимать пальто. Она даже шарф не развязала и только стащила с головы шапку.

– Никак не могу согреться, – пожаловалась она и, сунув руку в карман пальто, достала небольшую склянку с водой из источника и протянула мне.

На мгновение мне показалось, будто вода светится. Это, конечно, была только игра света, но впечатление все равно было чрезвычайно сильное, и я почувствовала себя так, словно держу в руках полную банку звезд.

– О-о-о! – выдохнула я. Это было все, на что я оказалась способна, хотя на языке у меня вертелись тысячи вопросов. Осталось ли что-нибудь от отеля? Сильно ли пострадал розарий? Куда девались павлины?

Миртл, очевидно, почувствовала мое нетерпение и, не дожидаясь вопросов, начала свой рассказ:

– До Бранденбурга я доехала без приключений. Задерживаться в городе я не стала и сразу поехала на холм, где стоял отель. Как я и думала, источник совершенно не пострадал; даже ограда вокруг сохранилась, хотя пожарные и брали из него воду. Замок на калитке, правда, сломали, но это вполне понятно. Но когда я подошла к бассейну, я увидела… В воде кто-то был!

Рука, в которой Миртл держала чашку, задрожала, чай выплеснулся на скатерть, но она ничего не заметила.

– Только не говори мне, что я сошла с ума, Этель! Обещай мне!

– Конечно, обещаю! – сказала я, накрывая ладонью ее вторую руку, лежавшую на столе. Рука была холодной как лед, но я решила, что Этель просто никак не согреется после того, как провела несколько часов за рулем. – Все в порядке, рассказывай.

– Я увидела голую женщину, – сказала Миртл, опуская на стол чашку с чаем, из которой так и не сделала ни глотка. – Она как ни в чем не бывало плескалась в бассейне, словно на дворе лето и ни холод, ни ветер на нее не действуют.

– Женщину?

Миртл так долго не отвечала, что я почти решила: она раздумала продолжать. И в глубине души я была этому почти рада. На самом деле мне вовсе не хотелось дослушивать эту историю до конца.

Потом мне вспомнилось письмо Элизы, в котором она утверждала, будто видела в бассейне маленькую Марту Вудкок.

В одно мгновение моя аккуратная, уютная кухонька наполнилась тенями и стала сырой и холодной.

– Да, женщину… – проговорила наконец Миртл. – На вид ей было лет тридцать. У нее были темные, собранные в пучок волосы и темные глаза… И под левым глазом – маленький белый шрам.

При этих словах я буквально похолодела. Мне казалось – мое сердце остановилось, и только легкое движение в животе, похожее на касание крыльев бабочки, привело меня в чувство.

Элиза Хардинг…

Это невозможно, этого не может быть, подумала я и до боли закусила губу, стараясь сдержать рвущийся изнутри крик.

Лицо Миртл, и без того бледное, стало серым.

– Она помогала мне наполнить водой банки.

Я посмотрела на склянку на столе. Звезды внутри погасли, вода потемнела и стала как будто гуще, плотнее. Казалось, это не вода, а какой-то странный сироп.

– Потом она предложила мне искупаться, – сказала Миртл. – И не просто предложила… Она была очень… настойчива. – Взгляд Миртл потяжелел, зубы сжались. – Я, конечно, отказалась – сказала, что мне нужно как можно скорее вернуться к мужу, но… На самом деле я подумала… нет, я поняла, что если я сейчас залезу в бассейн, то обратно уже не выберусь. И вовсе не из-за холода, а из-за нее. Из-за этой женщины. «Ну, значит, в другой раз…» – сказала она, потом улыбнулась и нырнула. Больше я ее не видела.

Я хорошо помнила, как купалась в бассейне и как холодна была вода. Она была такая холодная, что буквально обжигала – обжигала до боли, до крика. И еще я помнила отчетливое ощущение сотен прикасающихся к коже пальцев, которые тянутся к тебе из глубины и хотят схватить, увлечь в бездну.

– …Она нырнула и больше не вернулась, – повторила Миртл. – Не было ни пузырей, ничего… Разве человек может нырнуть и исчезнуть, не оставив никакого следа? – Ее голос задрожал. – Я стояла на берегу, пока не начало темнеть. Я знала, что должна позвать кого-нибудь на помощь или… последовать за ней. Но я просто стояла не шевелясь, а эта женщина… Она так и не появилась.

19 июня 2019 г.

Я сидела на складном пластмассовом стуле в первом ряду и держала Теда за руку. На церемонию он надел потертый черный костюм и повязал галстук. Насколько я помнила, этот же костюм отец надевал сначала на мамины, а потом на бабушкины похороны.

– …Лекси обладала редким качеством привлекать к себе окружающих. – Диана промокнула глаза платком. – А еще она была одним из тех немногих людей, кому неизменно удавалось вывести меня за пределы моей зоны комфорта. Те, кто меня знает, должны быть в курсе, насколько это непростая задача, но Лекси проделывала это играючи!..

По залу прокатились приглушенные смешки.

– У нее была способность видеть тебя насквозь, видеть, что происходит у тебя в голове и в сердце. – Диана слегка запнулась, словно у нее перехватило горло. – Благодаря этому дару Лекси вошла в жизни многих, со многими поделилась своим душевным теплом. И сегодня, когда я вижу, сколько людей собралось почтить ее память, это становится очевидно мне как никогда.

Народу действительно собралось порядочно. Похоронному бюро даже пришлось принести в зал дополнительные стулья, и все равно у дальней стены стояло несколько человек, кому мест не хватило. Казалось, не меньше половины жителей Бранденбурга пришли сегодня сюда, чтобы попрощаться с моей сестрой. Многих я знала, но некоторых совершенно точно видела впервые в жизни.