Дженнифер Макмахон - Темный источник [litres]

– Мы очень рады снова тебя видеть, – говорили они. – И мы искренне тебе сочувствуем.

В какой-то момент меня перехватила Глэдис Биссет, жена владельца универмага Билла. Судя по всему, она опрокинула уже несколько коктейлей, составленных рукой моего отца, и они возымели свое действие: спереди на ее темно-сером платье виднелись пятна пролитого напитка.

– Я отлично помню, как вы с сестрой гоняли по городу на этих ваших велосипедах с вертушками на руле и звонили в звоночки. Вы еще заходили к нам, чтобы купить сладости и газировку.

– Да, я тоже помню. Мы всегда брали у вас рутбир «Хайрес». Лекси его очень любила.

– Вы были очаровательными детьми. Обе… – Глэдис кривовато улыбнулась и взяла меня за руку. – Дорогая моя, я понимаю, что сейчас, быть может, не очень уместно об этом говорить, но… Как вы намерены поступить с бассейном? Дело в том, что мой Билл хромает. Он был ранен во Вьетнаме. Врачи ничего не могут сделать. Они говорят – поврежден какой-то там нерв…

– О, я не знала!.. – пробормотала я, не совсем понимая, к чему она клонит.

– Билл регулярно купался в вашем бассейне. Только благодаря этому он и ходит на своих ногах.

– Хватит докучать бедняжке, Глэд! – сказал, подходя к нам, Билл. Лицо у него покраснело и блестело от испарины. В руке он держал бокал виски. – За твою сестру, Джекси, – добавил он и, отсалютовав мне бокалом, осушил его до дна. Я тоже приподняла свою «Маргариту» и в несколько глотков прикончила коктейль.

– Я не знала, что моя сестра интересовалась рыбалкой, – проговорила я, видя, что Билл не собирается уходить. Насколько я знала, в озере Уилмор водилось довольно много рыбы – окуни, форели, лучеперки и другие, но, на мой взгляд, все они были мелковаты для охоты с гарпуном.

– Лекси интересовалась буквально всем, – ответил Билл. При этом его лицо приобрело какое-то странное выражение, словно он давал мне понять: он знает о Лекс много других, куда более странных вещей. Впрочем, быть может, Билл просто хотел напомнить мне, что я слишком долго отсутствовала и теперь задаю вопросы, ответы на которые известны всем, кроме меня.

– Это верно, – согласилась я и отошла, сославшись на необходимость уделить внимание другим гостям. «Маргарита», которая поначалу подействовала на меня столь благотворно, сыграла со мной злую шутку: в голове у меня плыло, мысли путались. Я пыталась привести их в некое подобие порядка, но лишь вспоминала все новые и новые факты, которые были мне неизвестны. Лекси писала акварели. Лекси нравились стихи Мэри Оливер. Лекси готовила замечательный клубничный джем. Лекси интересовалась подводной охотой.

Похоже, она провела в Ласточкином Гнезде довольно насыщенный год. Год, о котором я не знала ничего.

А теперь Лекси умерла.

Она умерла, и не было такой силы, чтобы ее вернуть.

Потом в кухне зазвонил телефон. Этот громкий, дребезжащий звук был в точности таким же, как и много лет назад, и я направилась туда. Двигалась я медленно, словно под водой, и со всех сторон до меня доносились обрывки разговоров. «Бедная Лекси… Просто не верится, что ее нет… Это ее сестра… Я слышала, в последний год они не общались…».

Наконец я вошла в темную кухню и сняла с рычагов увесистую холодную трубку.

– Алло?

В трубке раздалось шипение статики и далекие щелчки.

Нет, это не статика. Это вода. Звук текущей воды.

– Алло? Кто это?!

Ничего в ответ. Потом я услышала – или он мне почудился – слабый, чуть слышный шепот:

– Ты жалеешь? Теперь ты жалеешь?

Я швырнула трубку обратно на рычаги. Черт, черт, черт!.. Меня шатало, мысли разбегались, и я машинально схватилась рукой за стенку. Мне просто послышалось, уговаривала я себя. Ну конечно – послышалось! Это все моя мигрень, вино, таблетки, текила, стресс и, конечно, старая телефонная линия. Глупые ржавые провода, которые качаются на ветру, задевают за ветки и друг за друга…

Подняв голову, я отвела в сторону прилипшие ко лбу волосы и посмотрела в окно над раковиной.

И увидела у бассейна Диану и Терри.

Они целовались.

Это не был невинный дружеский поцелуй. Это был долгий, полный томления и страсти поцелуй двух влюбленных.

Я тряхнула головой. Теперь-то я была уверена, что у меня галлюцинации. Моя тетка и мать Райана? Да, они дружили с детства, но такое… А может?.. Я снова затрясла головой, пытаясь думать, но мой разум по-прежнему плавал в густом пьяном тумане. Неужели Терри решила развестись с Рэнди из-за Дианы? А Райан?.. Он и в самом деле ничего не знает?

За окном Терри неловко отпрянула и стала оправлять одежду. Диана что-то сказала, и Терри протянула ей стеклянную банку. Моя тетка зачерпнула банкой воды из бассейна, завинтила крышку и вернула Терри. Странно… Я помнила: моя бабушка всячески расхваливала целебные свойства источника, но Диана никогда в них не верила и заявляла об этом открыто. Неужели она уверовала? Или, преследуя какие-то свои цели, просто использовала бассейн как средство воздействия на любовницу?

Диана обернулась и взглянула в сторону дома. Мне показалось – она смотрит прямо на меня.

В замешательстве я отвернулась. На разделочном столике стоял позабытый кофейник, и я налила себе чашку кофе. Кофе давно остыл и казался очень горьким, но я выпила его залпом. Сейчас мне нужно было любой ценой протрезветь и собраться с мыслями. Когда, отставив чашку, я снова выглянула в окно, ни Дианы, ни Терри нигде не было видно. Только бассейн никуда не делся; он был таким темным, что казалось, будто вода полностью поглощает лучи жаркого летнего солнца, не нагреваясь при этом ни на градус. Мне он чем-то напомнил ночное небо; на мгновение я даже вообразила, что вижу на поверхности бледные пятна звезд. Звезды двигались, и у меня снова закружилась голова, а тошнота подступила к горлу.

Я вспомнила…

Однажды Лекси разбудила меня среди ночи и потащила к бассейну. «Бабушка говорит, что он исполняет желания!» – возбужденно шептала она.

Исполняет желания …

Моя бедная голова буквально разламывалась на части, в глазах пульсировала боль. Она была такой сильной, что по моим щекам потекли слезы.

Исполняет желания .

Мне необходимо было глотнуть свежего воздуха, но выходящая в патио голландская дверь по-прежнему не открывалась. Пришлось выбираться из дома через парадный вход. Стоило мне выйти на крыльцо, как в глаза ударили солнечные лучи – такие яркие, что я зажмурилась.

Когда я их снова открыла, то увидела, что стою на коленях возле бассейна.

Как я здесь оказалась? Что я здесь делаю? Я попыталась припомнить, как шла по дорожке, как открывала калитку, но голова по-прежнему ничего не соображала. Головная боль, текила, лекарства продолжали действовать каждый по-своему, и мои мысли размывались, перетекали одна в другую, таяли, как тает под дождем рисунок, сделанный мелом на асфальте.