Дженнифер Макмахон - Темный источник [litres]

– Какие у тебя планы насчет «замка Дракулы»? – спросил Тед, кивком показывая на дом. – Продашь или оставишь за собой?

Я немного подумала.

– Мы с Лекси приезжали сюда каждое лето, мы здесь росли, взрослели… Ласточкино Гнездо стало частью моей жизни, оно сформировало мой характер, сделало меня такой, какая я есть. Я и этот дом… мы накрепко связаны друг с другом; не думаю, чтобы у меня хватило духа его продать. Да мне и не хочется, – добавила я. – Бабушка всегда говорила, что он должен принадлежать нашей семье, и мне кажется, я обязана его сохранить. Ради нее, ради Лекси, ради себя самой.

– То есть ты будешь в нем жить? Бросишь свою работу в Такоме и переедешь сюда?

– Я пока не знаю. Не могу сказать. – Я посмотрела на него: – А ты как считаешь? Как мне лучше поступить?

Тед хохотнул:

– Ты спрашиваешь совета у меня ?!

Я рассмеялась вместе с ним, но ответила:

– Да, спрашиваю. Почему бы нет?..

На самом деле я чувствовала себя довольно странно. Передо мной был человек, которого я на протяжении многих лет пыталась заставить измениться, стать другим, но сейчас я вдруг сердцем поняла: он именно таков, каким должен быть, и мне совсем не хочется, чтобы он перестал быть похожим на себя нынешнего. А еще я почувствовала, что именно сейчас мы понимаем друг друга так, как могут понимать друг друга только самые близкие родственники. Я доверяла ему настолько, что не боялась показать себя уязвимой. И, как бы безумно это ни звучало, мне действительно хотелось получить его совет. Или как минимум узнать его мнение.

Тед думал почти минуту, потом с важным видом погладил себя по бороде.

– Какая-то частица тебя будет здесь всегда, что бы ни случилось. Ты, Лекси, твоя мать и тетки, твоя бабка и прабабка – все вы такая же часть этого места, как бассейн или розовый сад, как цемент, который скрепляет камни этого дома. – Он посмотрел на меня: – Ну как, ответил я на твой вопрос?

Я рассмеялась и крепко обняла отца.

Закончив обрезать розы, мы вернулись в дом и изрядно опустошили холодильник, а потом перешли в гостиную. Я поставила одну из старых пластинок Лекси – «Как жаль» Фэтса Домино – и села на диван. Травка наконец подействовала в полную силу – я «поплыла». Какая-то частица тебя будет здесь всегда, что бы ни случилось … Отец был прав и насчет меня, и насчет Лекси тоже. Сейчас я чувствовала ее присутствие с особенной остротой: как и в первый день, мне казалось, что сестра вот-вот войдет в двери.

Да, мы с ней действительно были двумя половинками одного яблока. Инь и ян. К чему обманывать себя, думала я, ведь я всегда чувствовала себя целой именно тогда, когда Лекси была рядом.

Вернувшись наконец к себе в комнату, я бросила на кровать купленные в городе папки-скоросшиватели и перетащила туда же коробки с бумагами. Начать я решила с коробки, в которой рылась Терри.

«Она просто хотела найти фотографию», – напомнила я себе.

Но что, если на самом деле Терри искала что-то совсем другое, а старый снимок был только предлогом?

Стоп, сказала я себе. Паранойи мне только не хватало.

И я начала методично доставать из коробки листок за листком и раскладывать их на покрывале. Страницы из дневника я сразу убирала в красную папку, стараясь рассортировать их в хронологическом порядке, пока одна из записей не привлекла мое внимание:

2 июня

Прошлой ночью в доме кто-то побывал. Я видела в прихожей лужи воды, похожие на следы. Они вели от двери к лестнице и поднимались наверх.

Хотелось бы мне знать, подумала я, существовал ли этот таинственный гость на самом деле. И если да, то кто это был. Или – что ?..

Продолжая рыться в коробке, я неожиданно наткнулась на свидетельства о рождении, принадлежащие моей матери, Рите и Диане. Здесь же оказались и газетные вырезки с некрологами матери и Риты, а также молитвенные карточки [12] Молитвенные карточки – небольшие карточки с изображением святого и текстом молитвы. Печатаются к похоронам и раздаются присутствующим, чтобы те могли молиться за усопшего. с похорон. Я убрала их в прозрачные файлы и поместила в зеленую папку, которую отвела для семейных документов.

Потом мне попался старый ежедневник в потрескавшемся кожаном переплете. Его страницы покоробились и были покрыты следами плесени, словно когда-то он основательно намок. Чернила во многих местах расплылись, но имя на титульном листе почти не пострадало: Этель О’Ши Монро. Ежедневник принадлежал моей прабабке. Испытывая вполне понятное волнение, я стала быстро листать страницы, но смогла прочесть лишь отдельные абзацы – что-то о поездке в отель «Бранденбургский источник», о какой-то Миртл, у которой умер муж, о больном ребенке, о постройке Ласточкиного Гнезда. Разобрать остальное было невозможно.

Отложив ежедневник в сторону, я продолжила раскопки и была вознаграждена: почти со дна коробки я извлекла выгоревший голубой конверт – похоже, тот самый, который Терри держала в руках, а потом отложила в сторону. Внутри лежало несколько газетных вырезок. Первая из них была посвящена пожару в отеле.

« … Коридорный Сэмюель Клейборн, который первым заметил языки пламени, показал на следствии, что незадолго до этого он видел на этаже владельца отеля мистера Хардинга с канистрой керосина в руках. Когда начался пожар, мистер Клейборн сумел выломать дверь хозяйского номера и спас из огня маленькую дочь мистера Хардинга … »

У супругов Хардинг была дочь? И она выжила? Оч-чень любопытно! А еще любопытнее то, что Ширли не сказала мне об этом ни слова.

Вторая статья была еще интереснее:

«Семья Флемминг претендует на земли сгоревшего отеля

Мистер Уолтер Флемминг из Бранденбурга оспаривает в суде законность продажи земельного участка, на котором когда-то стоял уничтоженный пожаром отель «Бранденбургский источник». Владелец отеля мистер Бенсон Хардинг проиграл этот участок в карты доктору Уильяму Монро из Лейнсборо, штат Нью-Гэмпшир. Мистер Флемминг утверждает, что указанный земельный участок должен бы перейти по наследству к его внучке Ширли Хардинг, дочери Бенсона Хардинга и Элизы Хардинг, урожденной Флемминг, трагически погибшей в 1929 году.

«Моей внучке только недавно исполнился годик, – сказал на заседании суда мистер Флемминг. – Своих родителей она, разумеется, не помнит. Будет только справедливо, если земля достанется ей в память о них».

Мистер Хардинг покончил с собой вскоре после передачи земельного участка доктору Монро. Сделка была официально оформлена у нотариуса. Уолтер и Юрека Флемминг являются законными опекунами своей единственной внучки Ширли ».

Последняя вырезка была датирована 21 июня 1951 года.