Дженнифер Макмахон - Темный источник [litres]

«Ничего, все будет в порядке, – сказала я себе. – Это хороший дом, и мы еще будем в нем счастливы».

Держа Мэгги на руках, я пошла за Уиллом к двери кухни.

– Ну, что скажешь, моя ласточка? – обратилась я к дочери. – Здесь ведь хорошо, правда? Тебе нравится? Давай поднимемся наверх и посмотрим твою комнатку. Папа велел выкрасить ее в красивый желтый цвет.

Девочка зашевелилась у меня на руках и, вытянув руку, показала пальчиком куда-то мне за спину. На бассейн.

– Тетя, – сказала она, и я вздрогнула, крепче прижав дочь к себе. Медленно повернувшись, я бросила подозрительный взгляд на недостроенное патио и темный бассейн.

– Там никого нет, детка, – проговорила я внезапно пересохшим горлом. Сердце у меня билось так быстро и часто, что я испугалась, как бы оно не разорвалось.

– Тетя! – повторила Мэгги и захихикала.

– Что она говорит? – спросил Уилл, который успел войти в кухню.

– Ничего, – отозвалась я каким-то не своим голосом. – Наверное, просто играет…

– Тетя! – в третий раз выкрикнула Мэгги и снова залилась звонким, веселым смехом, продолжая показывать на бассейн. – Тетя! Тетя! Тетя!..

17 августа 1931 г.

Мои нервы натянуты до предела. Я не сплю. Я почти не ем. Каждую минуту я жду, что случится что-то ужасное.

Уилл, конечно, заметил мое состояние. Я говорю ему, что это из-за продолжающегося строительства – постоянного стука молотков, визга пил, криков и топота рабочих, которые разносят по всему дому запах пота, табачного дыма и перегара. Сухая гипсовая пыль и опилки витают в воздухе и оседают на полы, мебель, нашу одежду и постельное белье. Привезенные нами вещи так и остаются не разобранными, и из-за этого я по полдня разыскиваю самые обычные предметы: сковородку, свои любимые туфли, детские игрушки. Конечно, коробки, в которых все это лежит, можно было бы и распаковать, но это означало бы лишь увеличить хаос, в котором мы вынуждены жить. Нет уж, когда строительство будет закончено, тогда мы и наведем порядок, а пока… пока нам остается только доставать из ящиков и сундуков те предметы, которые нам абсолютно необходимы.

Но если быть до конца откровенной, на нервы мне действует вовсе не необходимость жить на строительной площадке.

Источник… Каждый день я прилагаю колоссальные усилия, чтобы не подходить к нему близко, не смотреть лишний раз в его сторону. Наверное, я поступаю глупо, по-детски: раз я тебя не вижу – значит, тебя нет, но… С другой стороны, чего я так боюсь?

– Сегодня жарко, – сказал однажды Уилл. – Почему бы тебе не искупаться? Я присмотрю за Мэгги.

– Я… я подумаю.

– За все время ты еще ни разу не искупалась.

– Ты и сам знаешь, сколько у меня было всяких дел! Я разбирала вещи, приводила в порядок кухню и комнаты, которые уже готовы. Кроме того, мне постоянно приходилось следить за Мэгги, чтобы она не путалась у рабочих под ногами, чтобы ее не придавило лестницей или не зашибло леса́ми.

Но, как бы я ни была занята, я все же заметила, что рабочие тоже избегают источника. Не раз я видела, как они поглядывают в его сторону и переговариваются вполголоса. Кажется, они считают, что вместо воды в бассейне плещется яд. Когда я ездила в город (всего два или три раза), я чувствовала, что местные жители косятся в мою сторону, обсуждают, быть может, даже осуждают. Возможно, им кажется, что я слишком хорошо одета. Что у нас слишком дорогая машина. Я для них чужая, посторонняя, но дело не только в этом. Нет, они улыбаются и разговаривают со мной очень вежливо, но стоит мне отвернуться, как я слышу за собой шепот: «Это она!.. Та самая, которая живет теперь возле источника!..» Некоторые глядят на меня со страхом, некоторые – с жалостью. Кажется, они уверены, что со мной непременно должно случиться что-то ужасное. И хорошо еще, если я просто заболею и умру.

В прошлое воскресенье я ходила в церковь. После службы меня остановила какая-то молодая женщина.

– Вы ведь живете там, наверху? У источника? Я слышала, ваш муж превратил его в плавательный бассейн.

– Совершенно верно, – сказала я и улыбнулась. – Он очень красив, и в нем приятно искупаться в жару.

При этих моих словах ее лицо странно исказилось и побледнело. Придвинувшись ко мне вплотную, она шепнула:

– Разве вы не знаете? Эта вода проклята!

Буквально позавчера у нас в Ласточкином Гнезде появился какой-то бродяга. Он попросил поесть и сказал, что ищет работу. Одежда его запылилась, и сам он был очень худым, но мне показалось, что у него доброе и честное лицо. Пока Уилл уговаривал мистера Галетти взять его подсобником, я отвела бродягу на кухню и на скорую руку приготовила ему пару сэндвичей и кофе.

– Нельзя работать на пустой желудок, – сказала я.

Бродяга – его фамилия была Бланшар – оказался очень вежливым человеком.

– Огромное спасибо, мэм, – сказал он. – Вы очень добры, и дом у вас очень красивый.

Садясь к столу, он снял шляпу, прочитал коротенькую молитву и начал есть.

– Давненько я не сталкивался с такими хорошими людьми, как вы, мэм, – с улыбкой проговорил он, покончив с первым сэндвичем. – Быть может, хотя бы теперь мне начнет везти. Вы не пожалеете, что взяли меня, – работать я умею. Я прокладывал железнодорожные пути во всех графствах Новой Англии, строил дома в Мэне, а еще раньше работал на корабельной верфи в Коннектикуте. Эти руки знают, что такое честный труд… – И он показал мне свои обветренные, мозолистые руки, покрытые желтыми пятнами от дешевых сигарет.

Когда он поел, мистер Галетти отправил его заканчивать каменную стенку возле бассейна, которую почему-то никто не хотел доделывать. Я видела, как Бланшар приготовил в ручной бетономешалке раствор и начал довольно ловко выкладывать небольшую каменную стенку по границе патио, однако не прошло и получаса, как он примчался обратно в дом еще бледнее, чем был, и с ходу заявил Галетти, что увольняется.

Мастер был в ярости.

– Ты что же это, сукин ты сын, удрать решил?! – вспылил он (я все прекрасно слышала из кухни). – Эти люди тебя подобрали, накормили, дали работу, а ты? И часа не проработал! Где же твоя благодарность?

– Я не могу… – выдавил Бланшар. – Этот бассейн…

– Что – бассейн?

– Я видел…

– Что ты мог там видеть? – рявкнул Галетти.

– Я… Простите, босс, я не могу… – И Бланшар бросился к выходу. Из окна я видела, как он бежит по подъездной дорожке к лесу, то и дело оглядываясь через плечо, словно человек, за которым кто-то гонится.

21 августа 1931 г.

В этот день вечером, примерно в начале девятого, я поднялась в детскую. Уложив Мэгги в кроватку, я села в кресло-качалку с книгой, но тут снаружи послышался какой-то шум. Громкие мужские голоса доносились от бассейна. В последние дни рабочие трудились допоздна, в том числе и по выходным: Уилл пообещал им премию, если они закончат отделку как можно скорее.