Мелани Голдинг - Милые детки [litres]

Патрик открыл дверь. На ступеньке сбоку стоял блестящий зеленый пакет.

– Да, он, – сказала Синди. – Я сейчас такая забывчивая. Тут просто пара пустячков для мальчиков и маленький подарочек для тебя.

Патрик протянул пакет Лорен и скрылся наверху, плотно притворив дверь в спальню. В пакете лежали два подарка в упаковке, а между ними – какая-то старинная книга с золоченым обрезом.

– Не стоило тратиться, – сказала Лорен. – Спасибо большое.

Она запустила руку в пакет, но Синди ее остановила:

– Не открывай сейчас, там правда пара пустяков, мне даже неловко, честно.

– Да брось, это так мило с твоей стороны. Открою потом, когда Патрик спустится.

Женщины принялись ворковать над спящими детьми и рассказывать Лорен, которой никогда не надоедало слушать об этом, какие у нее прекрасные малыши. Затем спросили о родах.

– Роды? – повторила она, скользнув взглядом по туго натянутым на их животах майкам для беременных. Она понимала, что придется соврать, и боялась показаться неубедительной. – Ну, было не так уж и страшно.

– А со щипцами как? – спросила Роза, пристроив чашку с чаем на животе.

Лорен поджала губы, обдумывая ответ:

– Их не чувствуешь. Перед операцией вкалывают анестезию, так что там все отключается.

При слове «операция» обе беременные явно занервничали: Синди тут же затараторила о невыносимой жаре, мол, сколько же можно, и Роза с радостью подхватила более безопасную тему. Они обсудили погоду, бюстгальтеры для кормления, детские ванночки, какой лучше купить стерилизатор, какие выбрать подгузники (Роза подумывала о многоразовых). Когда чай кончился, они засобирались и, уже стоя на пороге, по очереди обняли Лорен.

– Еще раз спасибо за подарки, – сказала она. – Я уже хочу познакомить Моргана и Райли с вашими малышами. Чуть-чуть осталось, девочки.

– Надеюсь, – сказала Синди, массируя поясницу. – Потому что я правда уже больше не могу.

Лорен подумала, что не отказалась бы вернуться в то время, когда и сама была просто счастливо беременна, как сейчас Синди и Роза. Никаких страхов и забот, все опасности снаружи, в большом мире. Она хотела сказать им: «Наслаждайтесь каждой минутой», но по собственному опыту знала, как сильно раздражают беременных такие советы. И понимала, что им обеим уже невыносимо хочется наконец взять своих малышей на руки.

– Жду от вас новостей. Удачи! Встретимся на той стороне.

Роза улыбнулась с нижней ступеньки и помахала рукой, другую держа на своем выпирающем животе. Синди озабоченно разглядывала Лорен.

– Выглядишь разбитой, – сказала она. – Иди приляг, пока детки спят.

– Хорошая идея, – подхватила Роза. – Пока есть возможность.

– Да, пожалуй, так и сделаю, – ответила Лорен, про себя добавив: как только мальчики будут в безопасности.

Закрыв дверь, она вернулась к подарку Синди, заинтригованная старинной книгой. Золотая краска на обложке подвытерлась, но название еще читалось: «Сказки о близнецах. Избранные истории о близнецах и новорожденных со всего света». Лорен открыла книгу и пробежалась глазами по содержанию, холодея с каждой строчкой. На странице, черным по белому, старомодным типографским шрифтом был отпечатан список ее кошмаров:

1. Потерянные дети

2. Сироты

3. Подозрительные смерти

4. Беспечные родители

5. Близнецы и проклятия

Лорен захлопнула книгу и швырнула ее в кучу других подарков и оберточной бумаги, недоумевая, как Синди взбрело в голову, что дарить такую жуть – хорошая идея. Она с опаской открыла два других подарка, теперь уже не зная, чего и ждать, и вздохнула с облегчением, обнаружив внутри две симпатичные игрушки: рыбку и осьминога, которые начинали вибрировать, если потянуть за кольцо.

Похоже, подумала она, сегодня день странных подарков. Вернувшись на кухню, Лорен не обнаружила крысиной семьи на столешнице, но позже, когда выкидывала чайный пакетик, заметила игрушку в мусорном ведре, перевернутую вверх дном – ярлычком с подписью художника наружу. Должно быть, Патрик выкинул, перед тем как пойти наверх. Пожав плечами, Лорен плюхнула сверху чайный пакетик и закрыла крышку.

Харпер в очередной раз проверила телефон и, не увидев новых сообщений, сунула его обратно в ящик стола. С тех пор как Эми пообещала «быть на связи», прошло четыре дня. Харпер несколько раз порывалась написать первой, но каждый раз останавливала себя. Она понимала, что напористость обычно отталкивает, и к тому же неясно, что Эми вообще надо. Ее не разберешь. Иногда кажется, что откровенно с ней флиртует, но, с другой стороны, флиртует она со всеми подряд. Наверное, это был просто дружеский жест, и с этим не нужно ничего делать, можно вообще перестать про это думать. Тем не менее каждый раз, когда Харпер смотрела на пустой экран телефона или торопливо открывала очередное уведомление, которое на поверку оказывалось всего лишь рабочим письмом или спамом, все начиналось по новой. «Что такого, если я напишу первой? Не обязательно же это будет выглядеть так, будто я жить без нее не могу? Просто по-дружески о себе напомню. Но не выйдет ли слишком назойливо? Это был бы провал». Если выбрать неправильный тон, можно и вовсе выставить себя на посмешище. Прошлой ночью Харпер заснуть не могла, все прокручивала в голове возможные варианты идеального небрежного сообщения, а-ля «если не можешь – ничего страшного». Пару раз даже набрала что-то такое в телефоне, но в итоге все удалила.

Раздался стук в дверь. Трапп вошел в кабинет и положил на стол перед ней пластиковый конверт, который она тут же узнала. Харпер подняла голову, стараясь не встретиться с начальником взглядом, чувствуя, как от него волнами исходит раздражение. Обычно все, что она отправляла в лабораторию, возвращали лично ей, детективу, ведущему дело, а не вышестоящему офицеру, чья подпись на конверте была не более чем бюрократической галочкой. Но в этот раз конверт почему-то оказался у Траппа, а красный штамп на нем гласил: «ВЕРНУТЬ».

– Что это такое? – спросил он.

Невозмутимо улыбнувшись, Харпер взяла в руки конверт и перевернула его.

– Это? Кажется, запись с камеры видеонаблюдения, с того происшествия в больнице на прошлой неделе. Я что-то неправильно заполнила?

– Я прочел информацию на конверте, Джо. Проблема в том, что я не помню, чтобы я это подписывал.

Харпер – сама невинность – выпрямилась на стуле.

– Простите, сэр. Он был в общей стопке с другими документами, которые я просила вас подписать пару дней назад. По крайней мере, мне так кажется. Я была уверена, что там стоит ваша подпись, когда отправляла. Я что, случайно отправила его неподписанным?

– Я не говорю, что моей подписи там нет. Я говорю, что не помню, чтобы я это подписывал. А еще что если бы ты принесла мне это на подпись и я бы прочитал, что тут написано, то ответил бы: «Нет, нет и еще раз нет».