Елена Булганова - Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит [сборник litres]

Кира с разгону вскочила на шею ближайшему монстру, и тот выпустил меня, кажется, даже с готовностью, словно ему наскучило играть в перетягивание каната. Мы со вторым отлетели метров на десять. Первый же, боднув воздух, легко скинул с себя Киру, отбросил на пару метров, а потом прыгнул следом. Сестра едва успела откатиться в сторону. На ноги она не вставала, и сперва я решил, что она ранена, но потом догадался: Кира специально прикидывается легкой добычей, дразнит монстра. Вот и второй, сообразив, что там гораздо интересней, выпустил мою ногу и метнулся отбивать жертву. Но тут же был атакован зависшим над нами флэммом и разрезан пополам лучом белого пламени.

Я вскочил на ноги, сделал биорду знак, чтобы следовал за мной, ковыляя, побежал туда, где чудовище полностью подмяло под себя Киру. Врезался в него с разбегу, отшвырнул – и с ним было покончено сверху тем же образом, что и с первым. А я бросился к сестре, помог встать, придирчиво осмотрел: ее исцарапали когтищами, но в целом ничего ужасного.

Разговаривать времени не было, и я очумело закрутил головой, прикидывая, какой участок битвы нуждается во мне. Кира – аналогично. Монстров оставалось не более десятка, когда вдруг один из них, самый крупный, словно сообразил, что битва проиграна, отшвырнул в сторону лотта, которого держал в лапах – тот уже явно прощался с жизнью, – и с воем рванул в сторону леса. Его вой был условным сигналом: немедленно и все прочие бросились врассыпную, только совсем мелкие бестолково метались под ногами недавних жертв.

Я ощутил одновременно облегчение и страх: если эти чудовища разбегутся кто куда, Черным Пещерам конец. Самый крупный тем временем был уже на опушке леса, улепетывал, кувыркаясь, как вдруг белая молния из-за деревьев прервала его бег. А потом из-за плотного ряда деревьев вышла пара Древних с убийственными дафирками в руках. Я понял, что подоспело подкрепление, и выкинул из головы все мысли, кроме одной: что с Шакракумором?

Я отыскал его взглядом: рядом уже суетился какой-то незнакомый лотт с пузырьком всезаживляющей мази в руках.

– Как он? – спросил я, подбегая.

И осекся. Несмотря на то что страшные раны под мазью уже начинали затягиваться, неестественно вывернутые конечности и слипшиеся от крови светлые кудри старого флэмма говорили о том, что дело плохо. Он дышал, но как-то странно, короткими всхлипами.

– Сложно сказать, – отвечал мне лотт. – Раны заживут, но, боюсь, повреждены внутренние органы.

– И как узнать точно? Есть тут у вас УЗИ или еще что?

Тот мельком глянул на меня непонимающими глазами, потом, привстав, помахал кому-то рукой. И тут же рядом с нами образовался тубабот. Не задавая никаких вопросов, он сел рядом с телом флэмма, сложив ноги по-турецки, и, подавшись вперед, начал мерно покачиваться из стороны в сторону. Я вспомнил давние слова Бридж, что в Нижнем мире тубаботы часто бывают врачами. Уже через минуту он повернул в нашу сторону безглазое лицо и объявил:

– Повреждения тяжелы: разрыв… отрыв… перелом…

Половину слов я не понимал, но с каждым все больше впадал в отчаяние.

– Благодарю вас. – Лотт поклонился, а тубабот встал и зашагал к следующему пострадавшему. – Что ж, до деревни мы его не донесем. Но за этим леском, помнится, есть озеро.

– Зачем озеро?! – вконец перепугался я, вообразив на миг, что таких искалеченных здесь принято топить, чтобы не мучились.

– Ну как же? – Лотт, озирая окрестности, на миг сфокусировал на мне взгляд. – Ведь до деревни далековато. А местные морголы наверняка в курсе происходящего и уже приготовились. Как жаль, что Энерира нет рядом!

Последнюю фразу он пробормотал себе под нос, но я-то услышал и покрылся холодной коркой ужаса. Похоже, надежды больше не оставалось.

– Ага, вот! Скорее за ним!

Лотт указал рукой-тростинкой на летящего стрелой биорда, в сетке у пояса которого лежал кто-то, густо обмазанный желтой мазью. Я осторожно сгреб с земли Шакракумора и устремился следом, стараясь не бежать, а скользить по траве.

Возле озера я оказался даже раньше биорда, огляделся – и тотчас же из воды высунулась бледная рука с синеватыми ногтями и призывно мне помахала. Я подошел, положил Шакракумора у самого берега и остался стоять рядом, чтобы вмешаться, если что. Но моргол даже не коснулся раненого, да и его ужасные белесые глаза были прикованы к небесному своду. И вдруг принялся тихонечко насвистывать.

Сначала я впал в ступор: нашел время тренироваться в художественном свисте! Потом испугался. Вдруг это типа погребального плача в этом мире? А в следующий миг все мои страшные мысли улетучились, голова приятно отяжелела, глаза закрылись так плотно, что не разлепить.

И я мягко повалился на траву.

Разбудила меня Кира. Я подскочил, сел и в панике завертел головой: вокруг было тихо, моргол исчез, как и биорд со своим раненым, только Шакракумор недвижно лежал у кромки воды. Мне показалось, что он не дышит…

– Умер? – ахнул я.

– Все в порядке, живой, – заверила меня сестра.

– Но дышит как-то иначе!

– Нормально он дышит, уймись! Разве ты не знаешь, что свист моргола резонирует с телом человека, заживляет самые страшные внутренние повреждения и помогает срастаться костям?

Я, встав на колени, внимательно обследовал Шакракумора, пугающе бледного, и спросил раздраженно:

– Но почему моргол уплыл? Понял, что все безнадежно? Разве можно за пару минут исцелить человека?

– Да успокойся ты, в самом деле! – как в старые добрые времена разозлилась на меня Кирка. – Между прочим, прошел уже целый час, как вы здесь! Если бы твоему другу нельзя было помочь, под свист моргола он спокойно и без мучений умер бы почти сразу. Раз моргол ушел на дно, значит, все в порядке.

– Ага, вот почему тот тип жалел, что Энерир далеко, – пробормотал я. – Чтобы проститься на всякий случай.

– Точно. Но все обошлось.

Я несмело улыбнулся, потом взял сестру за руку:

– Спасибо, что снова спасла. Порвали б меня пополам, и целый моргольский ансамбль не склеил бы обратно.

Я не столько благодарил, сколько просил прощения – ведь на миг, краешком сознания поверил в Ванькины фантазии о том, что Кира могла возненавидеть меня и мечтать о мести.

Сестра поспешила освободить руку, отвернулась и пробормотала:

– А чего ты ждал, интересно? Такая уж моя судьба: присматривать за проблемным младшим братцем, который вечно во что-то влипает.

– Но ты сама могла погибнуть!

Неопределенный смешок.

– Ладно, давай вернемся в деревню, там наверняка все на ушах стоят, – распорядилась Кира, поднимаясь на ноги.

Я с предельной осторожностью взял на руки Шакракумора, порадовался тому, как спокойно он дышит, что лицо уже не кажется таким восковым, и мы быстрым шагом устремились в сторону деревни.