Елена Булганова - Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит [сборник litres]

– И больше ты ничего там не видел? – спросил я скорее от растерянности, чем от любопытства.

– Не видел, – с закрытыми глазами усмехнулся парень. – Зато слышал. Или чувствовал, даже не знаю, как точнее сказать.

– Что?!

– Когда я стоял у той дыры, то вдруг в моих мозгах словно родились слова, потом сложились во фразы… В общем, не могу объяснить. Но смысл был такой: «Я позволю твоему брату уйти. Ему, но не тебе. Просто спусти его с камня, и я выведу его на поверхность».

Несколько секунд я оцепенело таращился на Акилу, прикидывая, уж не свихнулся ли на почве постоянной тревоги за Сида. Потом перевел взгляд на Женьку:

– А ты что-то слышал?

Тот в ответ отрицательно дернул головой, а Акила уточнил:

– Я велел ему оставаться в проходе, так что к дыре он не приближался.

– И… что ты думаешь делать?

– Есть мыслишка, – с готовностью отозвался Акила. – Нам нужно сходить туда втроем: тебе, мне и Сиду.

– Зачем?

Хотя я и сам планировал это сделать.

– Ну, мне кажется, ты тоже что-нибудь услышишь. И тебе тоже разрешат уйти. Тогда ты возьмешь Сида и…

– Без тебя никуда не пойду! – выкрикнул мальчик, но Акила даже не глянул на него.

– С чего ты взял, что разрешат? – допытывался я.

– Ну, есть одна теория. Допустим, эти существа, литосы, или яйцо, или все вместе, в общем, как-то сканируют наши мозги. И они увидели, что Сид им не враг. Он ведь у нас всех любит и жалеет. Я давно уже понял, что он не сможет быть членом Ордена, участвовать в боях. Не для него это.

Мальчик, стоявший в напряженной позе напротив брата, мучительно покраснел и опустил голову.

– Ладно, а что насчет меня?

– Так ведь и ты не враг Древним, ты – один из них. Какие к тебе могут быть претензии?

– А к тебе?

Акила удивленно присвистнул:

– Ну, ты загнул, друг! Я восемь лет в кадетах и все это время учился ненавидеть Древних, так что у меня эта ненависть уже в крови кипит.

– Ты ненавидишь абстрактных Древних! – горячо возразил я. – Но ко мне ведь ты нормально относишься? Я прежде сам ненавидел членов Ордена, потому что те, кого встречал, были мерзавцами. Но познакомился с тобой, с Винсентом…

Акила молчал, поскрипывал зубами, потом проговорил задумчиво:

– Нормально отношусь, это верно. Я в общем-то даже этих странных литосов не могу ненавидеть, потому что понимаю: не они виноваты в смерти Рауля, а предатель Архелай. Но суть в том, что, если я выберусь отсюда, моя жизнь все равно будет связана с Орденом, а значит, с истреблением Древних. И хватит время тянуть, пошли уже.

Он с трудом начал подниматься на ноги, Сид бросился к нему, подставил плечо.

Я спрыгнул с камня и помог спуститься Акиле, потом Сиду. Бросил взгляд на Карамыша: он лежа наблюдал за нами прищуренными глазами. И я против воли в очередной раз восхитился мужеством этого типа: он не спрашивал о своей судьбе, хотя, брось мы его тут связанного, она была бы ужасна. Уже отойдя на десяток шагов от валуна я не выдержал и крикнул:

– Ладно, если сами останемся живы, на обратном пути решим, что с тобой делать.

Женька ответил мне полным ненависти взглядом.

На самом деле я и вправду не знал, на что иду. Если Акила правильно угадал и яйцо может сканировать мысли, то мои совсем не невинны, – я уже не раз склонялся к мысли им все же завладеть. Тем не менее я шагал вперед и даже нашел нужным дать наставление Акиле:

– Знаешь, пока идем, ты уж поработай над своими мыслями в позитивном ключе, ладно?

Парень от души расхохотался.

Утопая в грязи, мы переправились через пещеру и вошли в узкий туннель. Да еще и низкий: идти приходилось согнувшись, иногда протискиваться боком, и я мучился от каждого стона или чертыхания Акилы. Ну хоть земля под нами не тряслась, и теплее становилось с каждым шагом.

Оружие мы все же прихватили с собой: Акила так и не снял огненный баллон, а я нес выключенный резак, Сид налегке шагал между нами.

А потом появился этот свет, и я почти забыл обо всем остальном, непроизвольно ускорил шаг – так манило к себе таинственное изумрудное мерцание. Первым выскочил на открытое пространство. Да, все было так, как рассказал Акила: небольшая пещера, залитая этим дивным светом, круглая дыра, из которой в свод пещеры словно мощнейший прожектор бил. Сначала я только и смотрел на свет, потом заметил палатку и пошел к ней. Отдернул полог – пусто, на спальник словно в спешке брошены куртка, недоеденный бутерброд, какие-то исписанные листы. Я не стал ничего касаться.

От палатки до дыры не больше пяти шагов, на самом краю брошена туристская сидушка. Похоже, кто-то подолгу сидел здесь, вглядываясь вниз, в бездну. Меня и самого манило к ней, словно магнитом, хоть мозг и вопил, что это может оказаться ловушкой. Но я не мог больше бороться с собой: встал на самом краю, посмотрел вниз – и на какой-то бесконечно счастливый миг ощутил себя частью чего-то огромного, вечного, бесконечно мудрого, почти частицей Бога… но крик за моей спиной все разрушил.

– Сид! – вопил Акила. – Си-ид!

Я обернулся и понял: да, это была ловушка, наверное, самая подлая из тех, какие нам до сих пор попадались. Потому что Сида уже уносили вдаль земляные валы, а Акила барахтался в пыли, тщетно пытаясь скинуть невидимые путы. В один прыжок я оказался рядом, рывком поставил его на ноги. Он ринулся за братом, который уже исчез в одном из проходов, но тут уже я вцепился в него с воплем:

– Стой! Не надо! Не пройдешь!

Акила сперва молча мутузил меня, пытался отшвырнуть, потом затих и впился пальцами мне в плечи. Я повернул голову и увидел…

Со всех сторон с причмокиванием разверзалась земля. Из нее сперва выныривали руки с растопыренными пальцами, следом – лысые сверкающие черепа. Не все существа оказывались людьми: я видел нескольких циклопов, биордов и таких странных созданий, каких не знал среди Древних. Вылез исполин, в три раза больше любого циклопа, и жуткое создание с двумя парами глаз одна над другой и четырьмя руками, и всякая живность, от псов и волков до древних ящеров. И вся эта рать молча и неотвратимо надвигалась на нас со всех сторон.

Запихнув меня за спину, Акила уже поливал их огнем из баллона, сжимая в раненой руке включенный тесак, который я выронил, подходя к бездне. Эти твари перли прямо на огонь, корчились и сгорали, не издавая ни звука. Другие так же безмолвно распадались на части под ударами лезвий.

– Руки! – через плечо проорал мне Акила.

Я понял его идею, прижался к нему спиной и переплел свои руки с его, как мы иногда делали на физкультуре. Пользы от меня особой не было, но я хотя бы мог следить, чтобы напарник не свалился в дыру, и разворачивать к тому флангу, откуда двигалось наибольшее количество этой мерзости.