Елена Булганова - Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит [сборник litres]

И снова, снова нахлынуло чувство одиночества и чуждости всему происходящему. Я не мог принять участие в их веселье. Не мог даже пойти в свою комнату и поваляться на кровати, потому что там совсем рядом был отец. Наверх тоже не тянуло, казалось, там каждый Древний будет провожать меня взглядом и шептать себе под нос: вот идет сын убийцы. Я просто взял одну тарелку, нашел в траве еще не затоптанный сэндвич, яблоко и бутылку воды и побрел вглубь пещеры.

Больше всего в лагере я любил берег нашего круглого, как монетка, озера, его золотой песчаный пляж. Здесь я и устроился.

Что-то мягко и влажно коснулось моей шеи: это подошел поздороваться Пегас. Я протянул ему яблоко, но конь не заинтересовался, наверное, вдоволь поживился во время подготовки пира. Просто стоял и смотрел на озеро вместе со мной, и от этого мне стало малость легче на душе.

А потом торопливые шаги за спиной сообщили мне, что приближается Иола, и покоя как не бывало. Сейчас устроит мне разнос за то, что уехал невесть куда без предупреждения.

– Иол, я не виноват, что Кирка не забежала в лагерь, она обещала… – заранее начал оправдываться я.

Но девочка молча протянула мне чашку чая и блюдце с моим любимым эклером.

– Да, а как ты себя чувствуешь? – спохватился я.

Иола чуть заметно поморщилась: она терпеть не могла обсуждать свое здоровье.

– Нормально. Пару раз был небольшой озноб, но он быстро прошел. До обеда я долго говорила с мадам Софи, и она считает, что мой атлантский организм сможет сам побороть действие эликсира. Безо всяких последствий. В монстра не превращусь, короче, отбой.

– Здорово! – обрадовался я. – Но на всякий случай – вот, держи.

Достал из кармана пару ампул и вложил ей в ладонь. Иола почему-то впала в ступор, таращась на них, я даже испугался – может, так начинается превращение в перевертыша?

– Так ты из-за этих ампул проник в Орден, отправился на остров? – шепотом спросила девочка.

– Конечно, зачем же еще?!

– Это могло быть опасно, даже для тебя. Но спасибо!

Голос ее подозрительно дрогнул, я едва не сообщил ей, что старался и ради других перевертышей, и ради Тер-Андроля, но вовремя опомнился. Впрочем, Иола тоже быстро с собой совладала и следующий вопрос задала голосом деловым и собранным:

– Расскажешь, что там было? А то я пока слышала только Димкину часть истории.

– Чуть позднее, ладно? У меня язык отвалится, столько раз всем одно и то же повторять.

– Ну ладно, – протянула Иола чуточку разочарованно, и я немедленно обозвал себя тупым придурком, – ведь я снова оскорбил свою половину, поставив ее в общий ряд. Ну почему, почему это все так трудно?!

– А зачем попросил Ваньку увести из лагеря Тасю? Хоть это можешь сказать?

– Ну-у…

Иоланта возмущенно вскочила на ноги, выбив из моих рук чашку с нетронутым чаем.

– Ой, да ладно, будто я сама не догадалась! Димка теперь пара Таси, так ведь?

Тут и я вскочил, испуганно глянул в сторону нашей столовой, – достаточно ли далеко, не уловили ли что-нибудь чуткие атлантские уши? И шепотом спросил:

– Как ты догадалась, Иол?

– Да не трудно понять, знаешь ли! Я с самого начала заметила, как изменилась Тася. Замкнулась в себе, а мы ведь были лучшими подругами. Я пыталась ее разговорить, узнать, что не так, но она всякий раз отмалчивалась. А несколько раз я слышала, как она плакала, у нас ведь соседние комнаты. Но конечно, я о таком не думала, просто пыталась понять, что с ней сделали в той лаборатории. И вот вчера мы весь день провели с Ваней в Нижнем мире, а Тася оставалась в лагере. Я вернулась к себе уже ночью, заметила, что в ее комнате горит свет, решила зайти. Только Тася уже спала, она просто уснула при свете, а в руках все еще сжимала книгу из нашей лагерной библиотеки. Я и заглянула в нее, само собой. Это оказался один древний труд об атлантах, написанный лет двести назад ученым-тубаботом, причем на его родном языке. Кстати, потом этот труд сделался популярным, и новое издание вышло уже на общем, в библиотеке есть экземпляр. Вот тогда у меня и появилось первое подозрение. Ведь получается, что Тася меньше чем за месяц жизни в Черных Пещерах изучила в совершенстве общий язык, водяной язык морголов да плюс тубаботский, невероятно сложный! Конечно, Таська умница, только обычному человеку такое не по плечу. А сегодня в лагерь вернулся Васильев… И все встало на свои места.

– Они не должны встретиться! – выдохнул я, хватая девочку за руку. – Ведь это ужасно!

– Ясное дело, не должны, – кивнула с полным пониманием Иола. – Не только встретиться, но и просто догадаться, ведь они знакомы. Тогда может возникнуть связь, и им придется жить с этим. К счастью, они не так уж часто пересекались, чтобы… иметь друг друга в виду.

– И ты думаешь?..

– Я думаю, если они не встретятся, атлантская связь на всю жизнь не возникнет, и они смогут нормально жить, оставаясь Соединившимися, со всеми преимуществами атлантов, но без пары. То, о чем ты всегда мечтал.

Я постарался не заметить ее подколки.

– Но Димка рассказывал, что часто видит во сне какой-то смутный образ… Значит, они все равно мучаются. Вот и Тася плакала, ты говоришь. Может… не знаю…

Иола глянула, как на несмышленыша, хихикнула:

– Девяносто процентов ребят нашего возраста кого-то смутно видят во сне, и никто от этого еще не умер. А Тася, думаю, вообще плакала не из-за снов.

– А из-за чего?

– Из-за тебя, идиот! Ей кажется, что теперь препятствий между вами стало еще больше, раз вы оба в других парах. Лично я считаю иначе.

Я спросил неожиданно севшим голосом:

– Как?

– Думаю, все к лучшему. И мы все четверо сможем пойти по этой жизни своими путями. А теперь, когда Тася перестанет комплексовать, что она человек, а ты – наикрутейший атлант, то между вами все…

– Иола, замолчи! Не говори того, о чем потом пожалеешь! – прошипел я. – Скажи лучше, чего это вы с Ванькой целый день делали в Нижнем мире, гуляли, что ли?

Девочка испепелила меня взглядом:

– Нет. Искали тайную лабораторию, где Печерский держал тех, на ком испытывал эликсир. Облазили все, что можно, только все по нулям. С нами, кстати, были еще Зиночка с мужем.

Мне стало стыдно, что про лабораторию я совсем и забыл, но уж слишком много всего свалилось. И сказал смущенно:

– Так все равно ведь… ну, там же не может быть выживших, сама понимаешь. Игорь погиб больше месяца назад, а про лабораторию знал только он.

– И все равно мы должны их найти, хоть похоронить по-человечески. А потом, люди умерли, да. Но если кто-то стал перевертышем, а таких может быть довольно много… Флэмм из Баланграля говорил, что перевертыши могут долго обходиться без еды и питья. Хотя, конечно, не беспредельно долго, – тяжело вздохнула Иола.