Элтэнно. Хранимая Звездой - Хозяин Острова [litres самиздат]

Голос Риэвира стал каким-то иным. Словно бы возле неё шёл не он, а кто-то сродни Арьнену – умудрённому старику с богатым жизненным опытом, в котором было много потерь и кропотливо пройденных неприятных уроков.

– Конечно, нет. Это глупо, – тихо произнесла Инга, понимая, что собеседник ждал ответа.

– Вот именно. Ты можешь радоваться ветру. Можешь порой на него злиться. Когда он утихает – иногда вспоминать о нём… Но жить дальше.

– Люди – совсем не замысловатое движение воздуха.

– Но они такие же гости в нашей жизни! Когда приходят – преломляешь с ними хлеб. А если они вынуждены уйти, то самое прекрасное прощание – спокойно отпустить. Ведь насильно удерживая гостя, ты делаешь его пленником.

– Хорошие слова. Но им невероятно сложно последовать.

– Ты справишься, – голос парня зазвучал с привычными смешливыми нотками. – Просто для этого тебе почему-то нужно значительно больше времени.

– Вероятно.

Ингу вновь охватило состояние задумчивости, из которой её резко вырвал странный вопрос:

– Кстати, я так понимаю, что завещание своё ты составила в пользу Арьнена, а не меня?

– В смысле? – искренне изумилась девушка, моментально стряхивая свою отрешённость, как первый снег с одежды.

– Вроде в дальнюю дорогу собираешься, но при тебе ни чемодана, ни огромной сумки случаю соответствующей. Значит все вещи, включая нижнее бельё. Так. На память кому-то оставила.

– А я спонтанно решила уехать! – густо краснея, возмутилась девушка.

Замечание про исподнее задело её до глубины души!

– И потому оставила в номере музей Инги! Правильно. Чего с сумочкой, забытой на небесных островах, то мелочиться? Память о себе надо по-крупному оставлять!

Его сарказм выводил её из себя. Но каждый собственный остроумный ответ приводил лишь к новой ироничной острой шутке. И Инга, едва сохраняя собственное шаткое равновесие, начинала уже не веселиться от этого обстоятельства, а злиться. Хорошо, что дорога оказалась почти пройдена, и завершить ту уже можно было бы и в молчании.

Волны практически не бились о борт. И современный транспорт, стилизованный под небольшой парусный линейный корабль, возвышался над гладью воды, словно непоколебимая скала. Одним боком, с которого спускался изящный трап, он прижимался к причалу.

– Добрый вечер… Э-э-э. Вы без багажа? – удивлённо спросил мужчина в форме, рассматривая поданный ему билет.

– Да, – хмуро подтвердила Инга.

Глаза носильщика, стоящего неподалёку, тут же выдали некоторое внутреннее расстройство. Видимо, в эту поездку ему предстояло не досчитаться привычной суммы чаевых.

– Можете проходить, – возвращая билет, проговорил мужчина.

– Вот и всё. Прощай… Словно ветер, – сказала Инга, делая свой первый шаг по шаткому мостику и оборачиваясь. Дерево под её весом слегка скрипело.

– Словно ветер, – повторил Риэвир, не сдвигаясь с места и поднимая руку ладонью вверх.

Девушка снова повернулась лицом к возвышающему корпусу корабля и уверенно, придерживаясь одной рукой за перила, пошла по трапу. Несмотря на твёрдость шагов, она всё же не сумела сдержать вздоха облегчения, когда ступила на борт. Ей отчего-то казалось, что кто-либо не дал бы свершиться её задумке.

– Вас проводить до каюты? – вежливо предложил член экипажа, отвечающий за встречу туристов.

– Нет, достаточно будет, если укажете направление.

– Могу я посмотреть ваш билет?

Инга протянула тому прямоугольник красивой тиснёной бумаги голубоватого цвета и, пока тот рассматривал необходимые данные, обернулась. Риэвира у мостика уже не было видно. Его высокий силуэт неспешно брёл прочь лёгкой походкой. Навстречу ему загорались необычные фонарики с пламенем в виде перевёрнутой капельки, придавая образу случайного знакомого долю таинственной мистики. Он возвращался в город. К своей обычной жизни… А она к своей.

Внутри судна оказалось довольно просторно. Широкие коридоры украшали роскошные лампы и красочные картины. Вокруг звучала тихая классическая музыка. И, шествуя вперёд в поисках своей каюты, Инга чувствовала себя не на своём месте. В такой обстановке должны были бы путешествовать солидные мужчины в дорогих костюмах и их божественно прекрасные спутницы в эксклюзивных вечерних платьях. Надетые же на неё джинсы с прорезями придавали ей сходство со случайно пробравшимся на борт нищим.

День четвёртый. Половина десятого вечера

Ощущение разбитости требовало прилечь на кровать и отдаться во власть сновидений, но Инга терпеливо дождалась отплытия корабля. И стоило ему отчалить, как она почувствовала, что не могла позволить себе остаться в каюте, как намеревалась. Это путешествие совсем не было сродни поездке в поезде, когда удаляющийся бетонный перрон словно служил знаком для закрытия занавесок и приготовлением спального места. Девушка стремительно выбежала на палубу. Во время бега она всё же сумела достать из повешенного на шею чехла телефон. Пусть снимки с него и уступали по качеству фотоаппарату. Пусть стали бы видны лишь размытые огоньки синеватого цвета фонарей.

Пусть!

Ведь так хотелось заснять хоть что-то!

На палубе оказалась не одна она. Многие туристы держались за поручни и смотрели на тёмную гладь воды. Некоторые парочки разыгрывали известную сцену из культового фильма «Титаник». Прошло столько времени с премьеры, а ведь до сих пор сюжет являлся актуальным для романтиков. Обнаружились и те, кто задумчиво созерцал плавно отдаляющийся берег. К последним присоединилась и Инга. Было в этом виде что-то… Что-то, что заставляло сердце болезненно сжиматься. И даже лёгкий телефон лишь безвольно остался в её руке так и не включенным.

– Отпусти меня, – почему-то тихо и жалобно прошептала она, не отводя взгляда с возвышающихся столпов небесных островов.

Казалось, ей было важно убедить кого-то в этом. Но, конечно же, никто не ответил. Лишь прохладный ветер сильнее скользнул по её телу, забираясь под лёгкую тунику.

– Зябко становится, – с недовольством сказала одна из женщин своему спутнику, ёжась без тёплой накидки. – Пойдём уже в каюту!

– Ладно, давай. Всё равно уже слишком темно, и ничего толком не видно.

Фраза словно послужила неким сигналом. Туристы начали постепенно расходиться по своим делам. Сначала уходили единицы. А затем палуба резко опустела. Но Инга не могла как сойти с места, так и изменить направление взора. Её ноги как будто вросли в доски палубы, несмотря на усиливающийся ветер.

– Отпусти меня, – снова тихо прошептала она и содрогнулась, услышав приглушённые отдаляющиеся голоса за спиной.

– Пожалуй, лучше спустить паруса.

– Обещали же спокойную погоду, – проворчал кто-то в ответ ещё тише. Собеседники явно отдалялись.